Второй шанс на счастье (СИ) - Лакс Айрин

Марьяна смеётся.

— Это было так давно. С кем-то другим, наверное. Не верится, что мы были такими. Безрассудно влюблёнными. Доверчивыми. И если это всё, о чём ты хотел мне напомнить, то я, пожалуй, попытаюсь уснуть.

— Нет, я звоню тебе не для того, чтобы предаваться воспоминаниям. Завтра Макс немного опоздает в детский сад. Я встречу тебя. Мы поедем в генетическую лабораторию.

Марьяна молчит. Слышу только её дыхание. Частое, прерывистое. Она издаёт приглушённый звук, как будто гасит эмоции. Потом выдаёт ровным голосом:

— Хорошо, господин с большим кошельком и тузом, припрятанным в рукаве. Что ещё?

— Прекрати, а? — злюсь мгновенно. — Давай поговорим нормально? По душам?

— По душам? — изумлённым эхом повторяет Марьяна. — Выставляешь условия, планируешь разрушить семью. Ты прошёлся грязными ботинками по моей душе, но хочешь поговорить? Запачкаться не боишься?

— Я люблю быть грязным рядом с тобой.

— Твои пошловатые намёки пролетают мимо цели, Чернов. Я поеду завтра в генетическую лабораторию. На этом всё.

— Нет, не всё! — упрямо возражаю я.

Хочется поговорить открыто. Чувствую, что эмоции не перемололись со временем. Они всё так же сильно натянуты, как струны, и дёргают нас обоих.

— Давай начистоту, Марьяш? Без обвинительных импульсов?

— Не получается. Ты ранил меня. И словами, и делом, и намерениями.

— Так же, как ты — меня.

— Значит, мы квиты?

— Один-один?

— Не думаю. Сейчас ты ведёшь и задаёшь тон игре, Богдан.

Чёрт побери. В нас слишком много острых обид и недосказанности. И вместо того, чтобы сесть и спокойно обсудить всё, мы ощетиниваемся и отталкиваем друг друга ещё больше.

— Спокойной ночи, Богдан.

— Подожди, — прошу, не зная, за что схватиться, чтобы продолжить наш разговор. — Что ты чувствуешь?

— Усталость. Уже очень поздно, — увиливает от ответа Марьяна.

— Я не про то. Что ты чувствуешь ко мне?

Несколько секунд проходит в полной тишине. Я хватаюсь за перила балкона покрепче. Как будто пол уходит из-под ног. Рушится с каждой секундой гробового молчания.

— Отвращение.

— Отвращение? — переспрашиваю. Кулак на большой скорости впечатывается в стену.

— Значит, ты дрожала от отвращения сегодня?

— Мы говорим о чувствах, не о близости тел, верно?

— Отвращение? — почти выплёвываю это слово. — Прекрасно! Могу тебя обрадовать. Тебе придётся дрожать от отвращения много и часто!

18. Богдан

Следующее утро кажется хмурым и не выспавшимся. Голова раскалывается пополам. Расхаживаю на парковке рядом с детским садом. Марьяны не видно. Набираю её номер. Она сбрасывает звонок.

Злюсь. Неужели она решила проигнорировать меня?

Приходит сообщение от Марьяны.

«Обернись. Тёмно-синяя Тойота Камри»

Марьяна сидит за рулём. Приподнимает ладонь, едва взмахнув её в знак приветствия.

— Привет… — Марьяна опускает стекло при моём приближении. — Куда ехать?

— Привет! — заглядываю в машину. — Здорово, Макс. Как дела?

— Привет, — улыбается сын. — Стучит ладошкой по спинке водительского сиденья. — Ма, мы в садик опаздываем.

— Сегодня мы немного опоздаем. Нам нужно заехать в одно секретное место, — улыбается Марьяна. — Согласен?

— Секретное? Какое? — глаза сына загораются нетерпеливым огоньком.

— Скоро узнаешь. Только о том, что мы там были, никому-никому нельзя рассказывать, — я включаюсь в игру, не дожидаясь разрешения Марьяны.

— Богдан тоже будет? — удивляется Макс. — Тогда это не секрет!

— Секрет. Один на троих, — улыбается сыну Марьяна.

— И папе нельзя о нём рассказывать? — уточняет Макс.

Его «папа» царапает изнутри. Потому что сын говорит не обо мне.

— Да, милый. Никому нельзя рассказывать. Бабушке тоже! — уточняет Марьяна. — Куда едем, Богдан?

— Вы не пересядете ко мне в машину?

— Нет. В твоей семье нет детей, — колет шпилькой Марьяна. — Значит, в автомобиле нет детского автокресла. Это небезопасно.

— Женщина за рулём — это ещё более небезопасно!

— А папа говорит, что мама водит хорошо! — возражает Максим.

Глупо обижаться на маленького мальчика из-за того, что его пять лет пичкали ложью. Я стараюсь совладать с бурей эмоций. Нужно набраться терпения.

— Хорошо. Тогда держись следом.

Приходится смириться с реальностью. На данный момент я в ней — чужой мужик для Максима. Но я надеюсь это изменить. Любой ценой.

Посещение генетической лаборатории не заняло много времени. Хотелось бы провести с Максом больше времени, но Марьяна настояла на своём. Устраивать сцены при большом скоплении народа — не лучший вариант. Но потом я перехватываю красотку за локоть, вынуждая идти рядом со мной.

— Куда ты меня ведёшь? — хмурится она, посматривая на циферблат часов. — Я опаздываю на работу.

— Хочу поговорить.

Заказываю в кофейне миндальный латте для Марьяны. Лёгкая улыбка на лице девушки быстро гаснет. Она отставляет стаканчик в сторону.

— У меня поменялись вкусы, — бросает небрежно и улыбается молодому баристе. — Двойной эспрессо.

Жду, пока Марьяна закончит с кофе. Она отпивает его крошечными глотками и избегает смотреть мне прямо в глаза. Чаще смотрит в окно.

Я протягиваю руку и пальцами очерчиваю контур её лица. Она отводит лицо в сторону.

— Можно сказать, что результаты теста-ДНК уже у тебя в кармане. Что дальше? — спрашивает она. — Ты намерен отобрать у меня Макса? Почему? В отместку за прошлое?

— Я его отец. Родной отец. Не препятствуй моему общению с сыном, Марьяна.

— Не препятствую. Но как ты себе это представляешь?

Марьяна отставляет опустевшую чашку в сторону, складывает локти на стол. Подаётся вперёд и смотрит мне прямо в глаза.

— Ты заберёшь Макса и приведёшь его в свою семью? Привет, Макс, я твой отец, а вот эта… женщина будет твоей новой мамой, — выдавливает из себя. — Так?

— Я не заходил так далеко.

— А я заходила. С момента встречи с тобой я только и делаю, что кручу эти мысли в своей голове. Чудовищные, абсурдные мысли!

Взгляд Марьяны лихорадочно блестит. Лицо бледнее обыкновенного. Губы упрямо сжаты в тонкую линию.

— Ты поспала хотя бы немного этой ночью?

— Какое это отношение имеет к нашему разговору? Никакого! — Марьяна сцепляет пальцы замком. — Кстати, почему бы тебе с любимой женой не завести своего ребёнка? Есть ЭКО, если не получается забеременеть самой. Зачем обязательно делать больно кому-то другому?

— Аня не может иметь детей. Вообще. Ни один из вариантов не подходит. Ни ЭКО, ни любой другой.

— О, всё-таки я угадала, — усмехается Марьяна. — Теперь понятна её реакция. Ещё один вопрос. Она в курсе твоих планов? Знает о том, что Максим — твой сын?

— Нет. Я не говорил с ней об этом.

— Прекрасно. Рубишь с плеча, не считаясь с мнением ни сына, ни меня, ни даже своей жены. Всё ради удовлетворения твоей сиюминутной прихоти. Но что ты знаешь о Максе? Ты знаешь о нём хоть что-нибудь? Хоть какую-нибудь мелочь? Нет!.. Но давишь напором.

Марьяна смахивает прядь волос, упавшую на глаза.

— Я прошу тебя, Богдан. Оставь в покое мою семью. У тебя есть всё — успешный бизнес, красивая жена, огромная куча денег, чтобы в вашей семье появился ребёнок. Суррогатное материнство, например.

— Аня бесплодна вообще. В её случае суррогатная мать будет являться и генетической матерью…

— Это ваши проблемы, Богдан! — Марьяна убеждённо смотрит мне в глаза. — Я не лезу и не хочу лезть в вашу семью. Оставь в покое и мою семью. Пожалуйста… У нас были отношения. Но они остались в прошлом, а я живу тем, что у меня есть сейчас. И я не хочу терять самое дорогое, что у меня есть. Прошу. Займись своей успешной жизнью. Стань счастливым…

— Теперь, зная, что у меня есть сын, я не могу быть счастливым, зная, что он растёт в семье и зовёт папой чужого мужика.