Господин Чичиков - Ярослав Веров

Той ночью магнит был включен. На цинковом столе головой в магнит лежал труп, испускавший бледно-зеленое свечение. Кончики пальцев правой руки мелко подрагивали. Бомж пощупал тело – холодный, значит, точно жмур. Ничтоже сумляшеся, он спихнул тело со стола, забрался на его место и сунул голову в гудящее кольцо соленоида. Ему было любопытно – чего это гудит. Гудело убаюкивающе. Он устроился поудобнее и заснул. Там его утром и обнаружил Жека. Уж где-где он ожидал найти пропавшего, но только не здесь. Но на это место указал по телефону Дятел, а он в таких вещах не ошибался.

Жека выключил прибор и растолкал бомжа. И услышал в ответ:

– Пошто, вражина, разбудил?

Короче говоря, бомж был уже не бомж. Откуда-то он знал, что он гуру Федор, духовидец и пророк. Шутки ради Жека решил понаблюдать его некоторое время, некоторое, потому что выпускать живым новоиспеченного гуру он не собирался. Санитарам же пришлось внушить, что они непьющие.

Пророчествовал гуру Федор много и охотно. Правда, все больше туманно, в духе Нострадамуса, но иногда поражал удивительно точными прогнозами. Наконец, Жека собрался было гуру Федора ликвидировать. Но санитары-уголовники любили футбол и перед каждым матчем остервенело спорили, кто победит и с каким счетом. Гуру Федор, услыхав раз их перемежаемую матом яростную беседу, неожиданно и веско изрек:

– То не важно! Спорт есть зло. Но ежели, олухи, надобно вам знать, то знайте: победят «канарейки» дважды успешно, но не без огорчения. «Матрасники» будут слезы лить.

Играть должны были итальянские команды «Лечо» и «Ювентус». «Ювентус», бывший в лидерах, вопреки здравому смыслу проиграл со счетом два-один. Санитары, не обратившие сперва внимания на предсказание, к окончанию игры сообразили, что «канарейки» это «Лечо», «матрасники» – игроки «Ювентуса» в полосатых черно-белых майках. И решились на разговор с Жекой, чтобы взял их в долю, когда будет ставить на спортивном тотализаторе, потому что дело верное. Жеку ни футбол, ни тотализатор не интересовали. Но футболом интересовался Нестор Анатольевич с тех пор, как на него вышли люди Хозяина. И когда Жека в качестве анекдота рассказал ему случай с санитарами и гуру, Перетятькин сладко улыбнулся и сказал:

– Федора, Евгений, я тебе не отдам, уж не обессудь. Спорт может быть и зло, но нам сейчас необходим спорт. Знаешь, как Хозяин нервничает перед игрой? А мы его, когда надо, успокоим. И вообще, свой пророк нам не помешает.

Жека пожал плечами – не помешает, так не помешает. Так в ООО «ЦРК» появился еще и отдел прогностики. Отдел оказался прибыльным.

А тайну гуру Федора пришлось Хозяину раскрыть. Не верил он ни в какую научную прогностику, а просто потребовал предъявить ему «того самого человека». Привезли гуру Федора, тот огладил бороду, благожелательно на Хозяина глянул и сказал:

– Большому кораблю – большое плавание. Знаю, чаешь чемпионства. Так укрепись! Не избегнуть тебе этого бремени.

Чем моментально расположил Хозяина к себе.

Потом Хозяин заинтересовался проектом «Поиск гения», вызвал Перетятькина, с пристрастием расспросил о возможностях методики в смысле радикального повышения спортивных успехов и о рисках для здоровья футболистов. Директор ИПК заверил, что методика многократно опробована и совершенно безвредна. «Сделаем ваших орлов гениями футбола, Александр Владимирович», – заверил он Хозяина и попросил пару месяцев на подготовку, чтобы все уже было наверняка.

И вот назавтра первые футболисты клуба «Забойщик» должны были появиться в стенах «больнички».

Глава 5. Он в досаде

Заведующий АХЧ Института прикладной кибернетики Петр Петрович Свисток жил в одном из спальных районов города Н. в малогабаритной квартире. Конечно, мог позволить себе квартиру и побогаче, и в центре. Но приученный жить с оглядкой, успел полюбить простоту. В его лексикон прочно вошли фразочки: «Мы люди простые», «Много будешь знать – мало не покажется», «Не мебель красит человека» и тому подобное.

Около двух часов пополудни в узкий проезд между двумя крупнопанельными домами втиснулся «Мерседес» Чичикова. В расположении духа Чичиков был самом что ни на есть благоприятном. Беседу с завхозом рассчитывал провести быстро и даже весело, чтобы оба после подписания купчей расстались вполне дружески: улыбались и жали руки.

Но неприятности начались уже в подъезде. На дверях лифта висела табличка «Ремонт». «Которое столетие чините?» – с досадой подумал Чичиков и стал подниматься лестницей.

Завхоз жил на девятом этаже. Потому что квартиры были там самые дешевые, а пешком ходить – полезно для сердца. Когда, наконец, Чичиков выбрался на верхнюю площадку, дыхание у него сбилось, он вспотел и чувствовал себя омерзительно. Бокс, куда выходили двери двух квартир, был забран решеткой с решетчатой же калиткой на замке. Чичиков позвонил. Из двери вышел лысый полноватый мужчина в спортивных шароварах, вылинявшей майке и стоптанных тапочках. И принялся молча разглядывать Чичикова.

– Ну? – спросил Чичиков.

Заведующий АХЧ ему не нравился.

Завхоз склонил голову, скептически окинул взглядом костюм Чичикова и спросил:

– Не жарковато?

– Мое «жарковато» пускай остается при мне. Вы бы-то открыли, Петр Петрович.

– Я бы-то открыл, – ответил Свисток и снова умолк, почесывая пузо.

– Вот и откройте, – раздраженно бросил Чичиков.

– Эхе-хех, – вздохнул завхоз, – выглядите вы, как из налоговой…

Чичиков вынул визитку и протянул сквозь прутья. Свисток рассмотрел ее и фыркнул:

– И стоило с частным делом своим ходом на девятый этаж? Вы бы ко мне на работу, там бы посидели по-простому, как человек с человеком. У меня ж тут жена.

– Какая там жена…

– Ну, не жена, ну, сожительствую, – легко согласился Свисток. – Зачем нам для разговора бабьи уши?

– Отослать в магазин, – предложил Чичиков.

– Можно. Мы люди простые, только вот вам оно зачем? Куда спешите? – Он глянул в визитку. – Сергей Павлович?

– Дело щепетильное. На работе было бы нехорошо, – буркнул Чичиков.

Свисток перевел взгляд на туфли Чичикова, о чем-то подумал, пробормотал «ну-ну» и отпер калитку. После чего крикнул в глубь квартиры:

– Сходи за хлебом!

В коридоре появилась молодая, лет двадцати пяти женщина тоже в спортивных шароварах и майке с обесцвеченными перманентом короткими волосами.

– Ты чего? – спросила она.

– Чего-чего. Собиралась в магазин, вот и иди. Гость ко мне.

– А, здрасьте, – заметила она Чичикова.

И ушла переодеваться.

– Прошу на кухню, – пригласил Чичикова Свисток. – На кухне оно будет проще. Пиво пьешь?

– Можно и пиво, если холодное.

– А какое еще? Да ты не разувайся.

Чичиков ерзал на табуретке до тех пор, пока не хлопнула дверь квартиры. Хозяин уже успел открыть две бутылки пива и теперь молча сидел напротив и, словно на стену, смотрел в лицо Чичикова.

– Рассказывай, – наконец, произнес он и глотнул пивка.

– Да что же рассказывать, – произнес в свой черед Чичиков и тоже глотнул пивка. – Дело у меня простое. Так что и рассказывать особенно нечего. Под вашим началом числятся две штатные единицы, сантехник и уборщица.

– Сантехник у меня не один, и уборщиц пять единиц. Большое хозяйство. Пристроить кого надо?

– Скорее, напротив, убавить.

Завхоз ничего не ответил, пробуравил Чичикова взглядом и сделал долгий глоток.

– Души хочу купить. Именно ваших сантехника и уборщицы.

– Обязательно моих? – раздумчиво спросил Петр Петрович. – Купить это что ж, купить можно. Вот только зачем оно вам?

– Да вы б хоть цену спросили.

– Цену покупатели спрашивают. Оно, конечно, много будешь знать – мало не покажется, вот только зачем оно вам? Я хочу разобраться.

Чичиков пожал плечами.

– А вот я совсем не хочу разбираться, почему для ремонта было выписано на добрых сто квадратных метров плитки больше, чем надо, и куда эти сто квадратов ушли.

– Плитка – это не души, – Петр Петрович скрипнул табуретом. – С плиткой все понятно. Ты вот понимаешь. И в налоговой поймут, и Перетятькин хорошо понимает. Плитка – дело простое, а вот душа… Я должен знать, что продаю.

– Экий ты умник. Этого никто знать не может.

– Все равно, хочу разобраться, зачем тебе души.

– Известно зачем – для вывода в Херсонскую губернию, – угрюмо произнес Чичиков.

Свисток скептически хмыкнул.

– Не продам.

– Да что же ты за сволочь такая! – вспылил Чичиков. – Дело это неподсудное. Это такое дело, что никто его и за дело-то считать не станет. А я тебе деньги плачу.

– Тем более. Деньги, их просто так не дают. Документик определенного рода, небось, подписать придется?

– Простая купчая, у нотариуса заверять не надо.

– Что не надо, то я понимаю. Подписывать как, кровью?

– Да какой кровью? – с отвращением в голосе сказал Чичиков. – Чернилами.

– Ну-ка, покажи документик.