Одержимые сердца - Анна Морион
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он ждал меня в ресторане. Но я не торопилась появляться. Пусть ждет, как дети ждут Рождества. Если Грейсону нужна его покупка, он будет ждать столько, сколько я соизволю не показываться. Это мой каприз. Черт. Кого я обманываю. Себя? Нет, это – нежелание видеть Брэндона, разговаривать с ним, сидеть с ним за одним столом. Мой страх. Я была напугана. Быть наедине с ним. Пытаться оставаться холодной и ироничной, в то время, как в моей душе горел костер, сжигающий все вокруг.
Я взглянула в зеркало: большое, идеальное, ровное. Мое отражение. Тоже идеальное.
Но нет. Я не объята тем пламенем, что жжет меня внутри. Я спокойна. Лишь мои губы сжаты плотнее обычного. Я поправила жемчужный браслет на левой руке, провела пальцами по контуру своего лица. Волосы лежат в идеальном порядке. Такие красивые, ухоженные, блестящие. Завиваются, как морские волны. Лежат водопадом, закрывая своей роскошью мою узкую спину. Обтягивающая черная юбка, на ладонь выше колена. Полупрозрачная белая рубашка с зауженными рукавами. Три четверти. Через ткань можно увидеть мой красивый белый лифчик. Новые, сегодня купленные белые туфли на высоком толстом каблуке. Я похожа на секретаршу. Ангелоподобную, дьявольски-соблазнительную, коварно-прекрасную секретаршу.
Нет. Я никогда не буду подчиненной. Моя роль – командовать. Всегда. Жизнью. Смертью. Покоем. Чувствами. Но, увы, не своими. Чужими. Со своими я вела упорную кровопролитную, изнуряющую войну. И пока что, уже столько лет, они побеждали.
Пора.
Захватив синий кожаный клатч, я медленно направилась к двери. Затем – прогулка до лифта. Минута в лифте, длившаяся как вечность. И вот, я появилась в огромном светлом фойе, как ангел господень перед грешниками. Я – холодна, как вырезанный из белоснежного мрамора падший ангел, сторожащий могилу прекрасной принцессы. Я и сама принцесса. Мадонна.
Но с каждым шагом, приближающим меня к отдаленному столику, за которым сидел Брэндон, меня все больше охватывало неприятное, жуткое, неудобное чувство. Ненависть. Страх. Презрение. Моя кровь полна этим ядом. Но я твердо, красиво, медленно шла вперед. Я не остановлюсь ни перед чем. Ни перед кем. Особенно, перед ним.
Я, и только я правлю балом. А он – всего лишь гость.
«Отдай ему флешку и уходи» – вдруг пронеслось в моей голове. Голос разума. Или страха. Или моего сумасшествия.
Брэндон смотрит на меня с белозубой улыбкой. И она так обезоруживает. Он не часто появляется в свете без пиджака. Пиджак – это он. Он – это извечный строгий элегантный пиджак. Но сегодня на этом англичанине лишь белая рубашка. Классика. Нет галстука. Темно-синие узкие брюки. Черные блестящие ботинки. Темные волосы лежат один к одному. Широкие красивые брови. И ледяные, пронизывающие насквозь голубые глаза.
Один из наших общих друзей однажды отозвался о Грейсоне «мистер элегантный извращенец», конечно, после того, как Брэндон так открыто стал спать со смертными женщинами. Да. Всегда элегантен. Притягателен. Извращенец. Как и я.
– Как всегда прекрасна и смертельно обманчива. – Было его первыми словами. Вместо приветствия. – Но я удивлен. Ожидал увидеть тебя почти без одежды.
Я насмешливо усмехнулась. Но…
Его слова пронзили мой разум. Мою гордость.
Брэндон, этот подлец только что ткнул меня носом в мое «дерьмо». Мой откровенный стиль в одежде. Мой «откровенно дешевый вкус», как говорила моя сестра Маришка. Если бы эту фразу сказала она – мне было бы плевать. Но это были его слова. Он считает меня пошлой. Дешевой.
Плевать. На него и его мнение.
– Я умею удивлять. Как видишь, – с иронией ответила я, присаживаясь за столик, напротив Брэндона. – Но мне не сравниться с тобой, мистер «Я никогда не снимаю пиджак».
Он усмехнулся.
– Ты великолепна. – Он сделал жест официанту, и тот заторопился к нашему столику.
– Ты тоже, – мило улыбнулась я. – Но давай сразу к сделке.
– Не торопись. Я хочу поужинать с тобой.
Я прищурила глаза.
Брэндон хочет поужинать со мной? Или мой слух обманывает меня?
Зачем ему это? С какой целью? Что ему от меня нужно?
Эти и еще тысячи вопросов вихрем пронеслись в моем разуме.
– С чего вдруг такая честь? – Я выдавила из себя смешок, который, к счастью, прозвучал правдоподобно.
– Люблю проводить время с красивыми женщинами. – Брэндон хищно улыбнулся. – А ты, Мария, – самая красивая женщина, которую я когда-либо встречал.
Я театрально закатила глаза. А мое сердце вздрогнуло.
– Сколько комплиментов за всего лишь пару минут. Да ты сегодня в ударе! – насмешливо сказала я, а затем обратилась к подошедшему официанту. – Кристалл, пожалуйста.
– Отличной выбор, мисс. Прекрасное шампанское для прекрасной дамы, – улыбнулся официант. На нем – строгая черная форма. Хорош.
– Бутылку Dalmore 50, – сказал Брэндон.
– Продешевил, – улыбнулась я.
– Возможно, – улыбнулся в ответ он.
Вдруг меня поразило осознание того, как спокойно и вольготно я веду себя с ним. Как будто это был не он, а кто-то другой. Близкий друг. Все, что я чувствовала по дороге в ресторан, – вдруг исчезло.
Но через миг, когда мой взгляд встретился с его взглядом, меня пронзило острое чувство ненависти. Я была безоружна перед ним. Моя душа завопила от желания уязвить его.
Официант ушел.
– Кстати, о красивых женщинах. Скажи мне, ценитель смертного девичьего тела: скольких ты уже успел перепробовать? – как бы невзначай, бросила я, положив свой клатч на круглый стол, покрытый белоснежной, идеально ровной, без единой складки скатертью.
– Я просто имею их. А затем они уходят. – Брэндон сказал это таким тоном, будто говорил о чем-то несущественном, совершенно обыденном. – С чего вдруг такой интерес к моей личной жизни, Мария?
– Банальный интерес: весь наш мир только и обсуждает это. Но тебе, я вижу, совершенно все равно, не правда ли? – Мое лицо озарила насмешливая улыбка.
– Знаешь, для меня авторитетно мнение лишь одной персоны. И это – я. – Он чарующе улыбнулся. – К тому же не я один нахожу смертных довольно-таки привлекательными, не так ли?
Мои губы растянулись в фальшивой улыбке.
Официант принес нам наши напитки, которые мы, естественно, даже не пригубим.
– Это прекрасно, – выдавила я, когда официант ушел, но прямой взгляд ледяных глаз моего собеседника заставил меня устремить свой взор на мой клатч. – Итак, о деле. – Я взяла клатч в руки, расстегнула молнию, вытащила маленькую красную флешку и протянула ее Брэндону, и он забрал ее.
Брэндон пристально взглянул на меня.
– Где был сделан этот снимок и когда? – поинтересовался он.
– Десять лет назад. В Праге. Эта девушка показалась мне живописной, и я решила щелкнуть ее. Не думала, что тебя так завлечет фотография какой-то смертной, – сладким тоном ответила ему я.
– Мне не нужна эта фотография. Мне нужно кое-что другое.
Я криво усмехнулась. Мне показалось, что в его фразе было что-то странное. Как
