Ева. Колыбельная для Титана - Инна Георгиева

Парень нахмурился:

– Неужели чтобы Богдан приревновал?

– Ты знал!

– Капец тактика, – покачал головой заклинатель, и здесь я была вынуждена с ним согласиться. С другой стороны…

– У Поли двухкомнатная квартира, а Реммао, сам знаешь, много места не занимает…

А если уж совсем честно, обычно он настолько незаметен, что может запросто затеряться даже в кладовой. Не знаю, все мистики такие или это нам повезло в особо крупном размере, но Реммао оказался склонен впадать в состояние, близкое к летаргии. Останавливаться где-нибудь у стены, задумываться о вечном и стоять, не двигаясь, пока кто-нибудь не решит убедиться, что парень еще жив. Прямо не человек, а манекен какой-то. Даже кушать не просил, пока не напомнишь. Хотя, может, мистики воздухом питаются или радугой там, как сказочные единороги (настоящие предпочитают что-нибудь посущественнее – кусок мяса, например). Впрочем, это даже хорошо, что он мало ест, – учитывая навыки Полины в кулинарии, сейчас такое умение ему может здорово пригодиться.

– Я думал, Ядвига его у нас поселит, – задумчиво добавил Алекс. – Чтобы хоть как-то влиять на Кусая. Странно, что она вот так запросто согласилась выпустить его из поля зрения.

А ведь действительно странно. Мне, конечно, мысль о шантаже папаши Реммао, продавшего на редкость ценный артефакт тому уродцу, который планирует выпустить на свободу Титанов, даже в голову бы не пришла, но то ведь я. У меня совесть зубастая, не разрешающая обижать людей. А вот у мамы она отсутствует как таковая – прямо деталька, не предусмотренная стандартной комплектацией. Равно как и доверие к людям, которых она, естественно, судит по себе. Так почему же тогда мама решилась и отпустила Реммао к Полине?

– И куда подевалась сама Ядвига? – продолжал допытываться Шурик. – Далеко, наверное, улетела, раз не попыталась прервать наши утренние развратные игрища?

– Почему сразу «развратные»? – покраснела я и тут же добавила, ибо у Алекса было такое лицо, будто он на полном серьезе готовился объяснить. Причем подробно и с примерами. А может, даже продемонстрировать для наглядности. – Не знаю, где мама. Она в субботу вечером улетела, а меня дома не было. Трубку не берет.

– Сегодня набирала? – деловито уточнил Шурик.

Выразительно скривила рот:

– Нет! Сегодня я была занята развратными игрищами.

В ответ парень вытащил из кармана свой HTC и протянул мне:

– Звони сейчас.

Вздохнула, по памяти набирая номер. Как будто мама ответит! Было бы у нее желание разговаривать, сама бы перезвонила, увидев мои десять пропущенных вызовов.

Впрочем, жизнь иногда любит преподносить сюрпризы.

– Алло, Александр? – после третьего гудка откликнулась Ядвига. Для нее – даже слишком быстрая реакция. – Ты уже вернулся?

– Мама! – слегка прибалдев от ситуации, отозвалась я. – Шурик вернулся, он рядом, но… ты вообще где?!

– С Георгием, – как-то не слишком довольно ответила ведьма. – В Лондоне.

Нормально?!

– А предупредить, что улетаешь, слабо было?!

– Dear God! – протянула Ядвига. – Ты прямо хуже Кондратия! Тот тоже мне мозг выел, когда я сказала, что лечу к мужу. Кстати, можешь его найти и «поблагодарить»: я попросила Коню тебе передать, что меня не будет в стране две недели.

– Две недели?! – ахнула я, в ужасе тараща глаза на приборную панель. – А ничего, что у нас тут Титаны вот-вот полезут из-под земли?!

– Кошмар… двое из ларца. Все же как много гены значат… Ева, ничего сейчас делать не надо! – отрезала Ядвига. – Просто ждать. Иногда это самый правильный поступок.

– Но я думала…

– Не надо, доча! – от души посоветовала мама. – Тебе вредно. От мыслей у тебя случаются приступы паники, а у меня – мигрени. А этого, поверь, не стоит ни один Титан. И вообще – считай, что на две недели вселенское зло освободило тебя от обязанностей этой, как ее… Сейлор Мун! Наслаждайся. И Александру привет передавай.

Я медленно опустила руку с телефоном себе на колено. Подняла все еще круглые глаза на Шурика.

– Слышал? – спросила, прекрасно зная ответ. У заклинателей, как и у ведьм, со слухом проблем не бывает. – Что думаешь?

Алекс хмыкнул, внимательно глядя на елку, росшую у здания клуба:

– Думаю, тебе пора на тренировку, пока твой тренер не выбил мне снежком лобовое стекло.

– Да ладно! Полина этого не сделает…

– А ничего, что она уже прицелилась? – с куда большим напряжением в голосе уточнил парень. – Иди на скачки, Ева! Я тебя здесь подожду. Вернешься – поговорим.

Резко обернувшись, я нашла глазами Казакову и кивнула уже на бегу. Полю, правда, это не остановило: хорошенько размахнувшись, она послала снежок мне в голову. Но я-то привычная! В меня сегодня уже тарелкой бросались: знаете, как быстро учишься уклоняться?

– Мазила! – крикнула, когда снаряд, пролетев надо мной, белой кометой впорхнул в салон. «Снайпер» замерла на полусогнутых.

– Да нет, – пробормотала растерянным тоном. – На этот раз я, кажется, попала. Бежим! – и, не оглядываясь, первая помчалась в конюшню.

Из глубины машины ей вслед громко и с чувством матерился заклинатель.

Полина взгромоздила на Нимфу (к моему приезду гнев тренера несколько поутих, и наказание в виде Горбунка было решено перенести на «как-нибудь потом») тяжелое седло, подняла на меня задумчивый взгляд и с тоской протянула:

– Что-то у меня в последнее время ничего не складывается.

Я оторвала глаза от подпруги:

– Это ты сейчас о снежке? Не переживай, Алекс простит. Ты же ему не камень в стекло швырнула, в конце концов.

– Да я не об этом, – скривила рожицу готесса и вдруг как рявкнет: – Рот открой!!!

Боже, какой голосище! Я аж за сердце схватилась, а Нимфа, которая в очередной раз упрямо отказывалась взять в рот трензеля, хватанула их с таким рвением, будто собиралась проглотить.

– Такое чувство, что от меня отвернулась удача, – как ни в чем не бывало продолжила Полина. – С Богданом вон рассталась.

– А как же твой мегарасчудесный план по его возвращению? – изогнула я бровь. – Или ты больше не веришь в его успех?

На меня подняли мрачный и даже чуточку обиженный взгляд.

– Я всегда верю в успех своего дела! Просто на меня, кажется, напал весенний депрессняк. Как думаешь, такой бывает?

Фигасе заявленьице!

– Полина, – нахмурилась я. – Ты одна из самых умных людей, которых я знаю. Как ты можешь страдать от депрессии?

– То, что я умная, Ева, еще не значит, что я не могу маяться дурью! – резко ответила подруга, сопровождая заявление скорбным вздохом. – А знаешь, что в этой ситуации самое поганое? У меня тупо не получается пострадать от души!

– Э… – Я поскребла в затылке. Неужели страдания вдруг стали противозаконными, раз ей кто-то мешает? – Почему?

– Ну, я зашла сегодня утром на сайт, где обычно тусуются такие же убогие… в смысле ущемленные жизнью, но в целом – очень даже приятные люди, и нашла там девчонку с интересной аватаркой. Дай, думаю, ей выскажусь. Дура!

– Девчонка? – уточнила неуверенно.

– Да я – дура! – отрезала Полина. – Я-то думала, эти сайты нужны, чтобы помогать и поддерживать друг друга, а не чтобы выливать на головы другим страдальцам тонны негатива. Короче, я успела только поздороваться, а дальше… Знаешь, я в конце даже какой-то неполноценной себя почувствовала. Серьезно! Потому что она мне такую жесть рассказала, что я по-любому выхожу победителем по жизни. Одного не понимаю: раз у меня все так хорошо, чего ж мне тогда так хреново?! Но жаловаться как-то уже расхотелось. Потому что я слезливую историю этой барышни ну никак не переплюну. У нее такие проблемы!

– На личном фронте? – попыталась угадать я. Блин, ну а от чего еще страдают девушки Полинкиного возраста? Те, у которых проблемы посерьезнее, а возраст повесомее, на сайтах не сидят.

– Да на всех фронтах! – выдохнула готесса, пытаясь выровнять стремена. – Ее послушать, так на землю пришли всадники Апокалипсиса! И сосредоточились, падлы, конкретно на ней!

Я мысленно хихикнула, стараясь при этом сделать максимально скорбное лицо. Но это было сложно, так как по факту получалось, что Полина злилась от зависти. Мол, чего это кому-то хуже, чем мне, раз у меня депрессия? Вот уж точно – непреодолимое желание быть лучше всех. Во всем. Даже в количестве проблем.

– Знаешь, – пришла вдруг мне на ум интересная идея, – выслушать я тебя, конечно, могу. И посочувствовать тоже. Но лучше приходи к нам сегодня, в карты поиграем.

Полина тяжело вздохнула, кивком головы приказала мне запрыгивать на Нимфу. Коняшка послушно дождалась, пока я суну одну ногу в стремя, и медленно, будто нехотя, шагнула вперед.

– Стой-стой-стой! – запрыгала я следом, вцепившись обеими руками в седло и стараясь отыскать точку опоры, чтобы оторваться от земли. Полина закатила глаза и от души хлопнула подлую кобылу по крутой шее.

– Фррр! – недовольно мотнула головой Нимфа, что на человеческий язык можно было перевести как «не мешай мне тренировать эту убогую!». Но осталась стоять. Потому что с Полиной и так шутки плохи, а уж когда она в печали… М-да, этот человек не любит страдать в одиночестве.