Мент. Инспектор угрозыска (СИ) - Дашко Дмитрий

— Не тяни, рассказывай, что было дальше, — потребовал я.

— Я как чувствовал: решил сам за Кравцовым проследить. После ухода Манкевича, он вдруг засобирался, выскочил на улицу и вприпрыжку куда-то понёсся. И уж больно подозрительной мне эта его поспешность показалась, словно жжёт его что-то. А главное — всё бегом и бегом. Хорошо, хоть конспирации не обучен, иначе бы враз меня срисовал. Прибежали мы с ним в какой-то двор, он в окно на первом этаже постучал, позвал кого-то выйти. Мне тогда морду того, кто с ним из окна говорил разглядеть не получилось, но вот когда этот собеседник с чёрного входа вынырнул и к Кравцову подошёл, я аж весь взопрел. Надо же, думаю… Какая встреча! В жизни не догадаешься, кто это был! — Коля торжествующе уставился на меня.

— Кассир типографии? — догадался я.

Панкратов расстроено опустил плечи.

— Вечно ты, Быстров, всю малину испортишь! Как догадался?

Я потрогал кружку, она уже была не такой горячей.

— Пей, Коля. Чай уже остыл.

Он машинально взял кружку и сделал глоток.

— А что касается кассира: он мне с самого начала показался каким-то мутным. Ничего не видел, показаний толком не дал… Я сразу взял его на карандаш. Если бы на Манкевича так быстро не вышли, стал бы кассира крутить.

— Я тоже на него думал. Только тогда у нас на кассира ничего, кроме подозрений не было, а тут тебе и машина Манкевича, и связь с Кравцовым. Слишком много совпадений.

— Только не думаю я, что мы вышли на главного в этой шайке. Среди них должен быть кто-то с серьёзным уголовным прошлым. Всё чётко было сработано, как по нотам — значит, в шайке есть опытный налётчик. Логично предположить, что именно он и есть главарь. Только его мы не знаем.

— Арестуем Манкевича и Кравцова, тряхнём как следует: — они и выдадут нам главаря, — горячо сказал Панкратов.

— Не забывай, налётчиков было четверо: мы установили личности только двух — ещё двоих мы не знаем.

— Не учи учёного! Ну что, поехали со мной брать Манкевича? — загорелся Коля.

— А Кравцов?

— Никуда не денется, Кравцов. Я распорядился — за ним мои орлы уже отправились.

— А Манкевича, значит, нам на сладкое оставил…

— Ну да, — усмехнулся Панкратов. — С тобой на него вышли, вместе и брать. Думаю, это справедливо.

— Согласен.

Я покосился на молчавший телефон. В ГПУ график моей работы знают, если пока никто ко мне не заявился — значит, либо материалы не готовы, либо нужда в моих услугах не такая уж острая. Протирать штаны в кабинете, ожидая от них манны небесной?

Я мысленно махнул рукой: понадоблюсь — разыщут в мгновение ока. В конце концов у меня свой фронт работ, от которого пока официально никто не освобождал.

— Допиваем чай и едем! — сказал я. — Где Манкевич сейчас находится — знаешь?

— Ребята телефонировали, что в гараже возится, машину ремонтирует.

Японцы были бы в ужасе от нашей скомканной чайной церемонии. Наскоро выдув по кружке, мы выскочили из кабинета и побежали к служебной пролётке, на которой сейчас возили Колю.

Запрыгнули на сиденья, напарник сообщил кучеру адрес, и колёса пролётки запрыгали-затряслись по московским мостовым.

Неподалёку от гаража на Большой Якиманке нас ожидало двое агентов МУРа — крепких ребят в штатском. Я запомнил их по недавнему осмотру территории вокруг ограбленной типографии. Парни хоть и молодые, но толковые.

Мы поздоровались.

— Как Манкевич? — спросил я.

— В порядке Манкевич. С авто возится, слышите — молотком стучит, — сообщил один из агентов.

— Ничего не заподозрил?

— Не должен. Мы ж аккуратно, — с лёгкой обидой ответил агент.

— Тогда идём брать, — сказал я.

Манкевич действительно возился со своей машиной. Завидев нас нахмурился, достал из кармана ветошь и вытер измазанное смазкой лицо.

— Опять вы ко мне?! Товарищи автолюбители, я ведь предупреждал вас, что не могу принять участия в работе вашего общества. Вы же видите — у меня ремонт! — с досадой произнёс он.

— Да, опять мы к вам, — подтвердил я. — Только на сей раз представляем другую организацию.

Не дожидаясь, когда поинтересуется, что за организация пришла по его душу, я показал удостоверение.

— Уголовный розыск. Гражданин Манкевич, вы арестованы.

— Арестован? — на лице Манкевича мелькнуло притворное удивление. — За что, гражданин начальник? Я ничего не делал.

— Вы участвовали в налёте на кассу типографии «Красный печатник». Вас и вашу машину видели неподалёку от места ограбления. Трое налётчиков сели в неё и уехали.

— Чушь! — воскликнул Манкевич. — Я — честный человек и никогда бы не стал принимать участие в таких страшных вещах! Вы оскорбляете меня как личность! Я… Я жаловаться буду вашим начальникам!

Он гордо распрямился, изображая из себя Зевса, готового испепелить нас молниями на месте.

— Хватит ломать комедию, гражданин Манкевич. Нам всё известно, — сказал я, но Манкевича так легко было не сломить.

— Боже мой! Это какой-то кошмар! Значит, вы говорите, что видели меня и мою машину на месте ограбления. Хорошо… Но у меня один вопрос к вам: когда это произошло? — хитро прищурившись, спросил владелец гаража.

— Вчера. Кстати, об этом уже написали почти все газеты, — сообщил Панкратов.

Взгляд Манкевича стал торжествующим. Стало ясно, какой «козырь» сейчас будет пущен в ход.

— Вчера! Ха! Если налёт состоялся вчера, то я тут совершенно не при чём!

Он показал на свою машину, которая продолжала покоиться на «козлах».

— Видите, мою ласточку? Она сломана и уже несколько дней находится в таком положении. Ваши свидетели ошиблись и, если им не померещилось, просто видели другую машину. В конце концов моя «Ганза» — не единственное авто этой марки в Москве!

— Свидетель чётко показал, что на кузове была жёлтая надпись «Прокат».

— Прокатом тоже многие занимаются, — попытался парировать Манкевич. — Поймите, машина уже трое суток не покидала гараж. Я делаю ремонт! — Он посмотрел на нас, как на несмышлёных детей.

— Эх, Манкевич-Манкевич, — покачал головой Коля. — Я понимаю ваше желание состряпать себе алиби, но на сей раз вам не повезло. Дворник видел, как вы позавчера выехали из гаража на этой машине.

— Дворник?! — взвизгнул владелец гаража.

— Ну да, — кивнул Коля.

Манкевич задумался, но быстро нашёлся. В умении быстро соображать ему не откажешь.

— Этот негодяй просто оговорил меня. Он давно держит на меня зуб. Неужели вы не понимаете, что это за жалкая личность?! Он пьяница и прохиндей, у которого просто нет совести. Полгода назад он хотел занять у меня денег на опохмел, я ему отказал, причём в резкой форме. Тогда он обиделся, пообещал, что обязательно мне припомнит. Вот и сдержал слово! — Манкевич вскинул подбородок. — И вообще, вам не на меня, а на дворника обратить внимание нужно. Не удивлюсь, если он водит дружбу с подозрительными людьми и потихоньку подворовывает. Тут в доме неподалёку недавно бельё с верёвок пропало — уверен, это его рук дело!

— Манкевич, я же сказал вам — хватит ломать комедию! — раздражённо произнёс я. — Вы тут упомянули о подозрительных дружках дворника… хорошо, милиция ими тоже займётся. Но сначала допросим гражданина Кравцова. За ним уже выехали. Вам ведь знакома эта фамилия?

Кончики усов Манкевича грустно опустились, лицо вытянулось и вся физиономия стала изображать собой уныние.

— К…Кравцов. Д…да, я знаю его, — ошарашенно пробормотал Манкевич. — Мы с ним знакомы ещё по реальному училищу. В детстве за одной партой сидели.

— Так вот, первый из вас, кто покается в грехах и сообщит о других членах шайки, получит шанс на снисхождение в суде. Ну, а тот, кто опоздает, тому просто не повезло: огребёт по полной программе. Налёт на государственную типографию — это ведь не кассу какого-то нэпмана обчистить. При желании можно ещё и политику приплести: может вы напали из идеологических соображений. Так сказать, хотели своими действиями подорвать авторитет власти, — закинул удочку я и «рыбка» повелась.