В глубинах Балтики - Алексей Матиясевич

По нашей просьбе Москва разрешила организовать курсы штурманов малого плавания и механиков паровых машин 3-го разряда. Начальником курсов Наркомвод назначил капитана А.П. Бочека. Программы передали нам по радио.

Преподавателями стали капитаны, механики, штурманы. Мне поручили вести предмет «Устройство и теория корабля» на обоих отделениях. Небольшая группа комсостава занялась изучением английского языка. Занятия с группой проводил капитан «Моссовета» Бочек.

По специальной программе проводили метеорологические и гидрологические наблюдения, полученные данные регулярно передавали на Диксон.

Полярной ночью при свете северного сияния мы организовали лыжные вылазки на остров Большевик, а весной провели лыжные соревнования.

В начале зимовки мы ежедневно слушали только последние известия и некоторые интересные радиопередачи — приходилось беречь аккумуляторные батареи. А потом наши умельцы смастерили ветрячок для подзарядки батарей, и радиоприемником стали пользоваться неограниченное время, слушая станцию Коминтерна.

За состоянием здоровья моряков внимательно следили судовые врачи, группу которых возглавлял врач «Моссовета» Н.А. Лукацкий. Трудно было с питанием. Как ни ухитрялись врачи, повара и старпомы придумывать разные блюда из имеющихся запасов консервов, стол был однообразным. Подарок камчатских рыбаков — несколько десятков рыбин свежей кеты, замороженной нами, — не менял положения. В октябре мы видели стадо диких оленей, пасшихся на склоне берега у ручья. Не раз полярной ночью наши охотники уходили на поиск оленьего стада, обнаруживали следы, но[78] олени были неуловимы. Мы с нетерпением ждали появления солнца и увеличения светлого времени суток.

Прошло 115 бессолнечных дней. Наконец 17 февраля 1938 года солнце показалось из-за горизонта. Этот день стал настоящим праздником. Во время большой, шумной лыжной вылазки на остров увидели стадо оленей. После четырехчасового преследования кочегару с буксирного парохода «В. Молоков» Кравченко удалось убить одного оленя. Олень был небольшой, но все же каждый зимовщик получил по куску свежего мяса. Этот охотничий почин был продолжен матросами Андржеевским и Бойченко. А хозяин собачьей упряжки Скалкин, отправившись с четырьмя собаками на берег, обнаружил следы медведя. Собаки нагнали медведя и, хватая за мохнатые задние лапы, остановили его. Медведь был убит. Он весил 193 килограмма! Наш рацион стал разнообразнее. За время зимовки мы съели семь оленей и трех медведей. Свежее мясо помогло уберечься от цинги.

Большим праздником были прилеты Василия Михайловича Махоткина. Целую неделю мы готовили аэродром на льду около айсберга, в одной миле от наших пароходов. Махоткин прилетал дважды. Он привез нам газеты, журналы, письма, электродвижок, мороженую картошку и капусту. С ним пришлось отправить на Большую землю четырех моряков с признаками цинги. С большой теплотой и благодарностью мы вспоминали этого летчика. Каждый его полет был настоящим подвигом.

Во второй половине июня Москва утвердила состав государственной комиссии под председательством капитана Ю.К. Хлебникова, и мы провели выпускные экзамены курсантов. Свидетельства механиков 3-го разряда получили тринадцать человек, и в их числе профорг «Моссовета» машинист Ф.Г. Зингер. После зимовки он стал плавать механиком на пароходах Балтийского пароходства.

Интересно сложилась его судьба во время Великой Отечественной войны. С начала войны он командовал авторотой. А в январе 1942 года старший лейтенант [79] Ф.г. Зингер стал командиром конного взвода, обеспечивающего перевозку грузов из Кобоны в Осиновец по Дороге жизни. Полярный моряк отлично справился и с этой нелегкой задачей. В послевоенный период Ф.Г. Зингер не расстался с Арктикой. За пятнадцать лет работы в ААНИИ, будучи инженером по снаряжению, он побывал почти на всех дрейфующих станциях «Северный полюс», а затем ему довелось провести зимовку на станции «Молодежная» в Антарктиде.

Свидетельства штурманов малого плавания получили семь человек. Матросу парохода «Моссовет» О.В. Андржеевскому был вручен его первый штурманский документ, путевка на капитанский мостик. Полярная закалка, любовь к морскому делу и большая настойчивость помогли Андржеевскому закончить среднее, а затем высшее мореходное училище. Во время Великой Отечественной войны он — старпом парохода «Петровский» — перевозил грузы для фронта из Англии и Америки. Ордена Ленина, «Знак Почета» и многие медали украсили его грудь. Но полярные воды притягательны. О.В. Андржеевский снова в Арктике, на этот раз он уже капитан ледокола «Сибиряков». Несколько лет плавания в арктических водах, а затем капитанский мостик научно-исследовательского судна «Профессор Зубов» стал для Андржеевского родным домом.

К июлю 1938 года все судовые механизмы были отремонтированы, и пароходы подготовлены к плаванию. На берегу острова Большевик в двух кабельтовых от уреза воды на меридиане 104°45' восточной долготы мы поставили из бревен большой знак, сложили под ним запас продовольствия, немного топлива и оставили в герметическом пенале записку о нашей зимовке.

4 августа к кромке неподвижного льда, которая находилась на том же расстоянии от наших пароходов, что и осенью, подошел «Ермак». Теперь ледоколом командовал Михаил Яковлевич Сорокин. Он пригласил к себе капитанов А.П. Бочека и Ю.К. Хлебникова [80] на совещание. Вскоре «Ермак», преодолев небольшую перемычку льда, стоял у борта «Литке». Передав привезенное снабжение и пополнение экипажа, «Ермак» принялся выводить остальные суда. 6 августа мы пошли навстречу теплоходу «Косарев», шедшему к нам с полным грузом угля.

12 августа 1938 года, через 378 дней после начала рейса, «Моссовет» возвратился на Диксон. Здесь к нам прибыло пополнение экипажа взамен ушедших осенью на «Ермаке». Пароход не имел никаких повреждений. Все механизмы работали исправно.

Зная, что судов для выполнения плана перевозок не хватает, моссоветовцы предложили оставить пароход для работы в Арктике и в эту навигацию. Наше предложение приняли. Груз рыбопродукции для вывоза на запад передали на «Правду».

Плавание по Северному морскому пути в 1937–1938 годах вселило в нас уверенность, что сквозные проходы в обоих направлениях в одну навигацию вполне возможны при надлежащей организации работы ледоколов на отдельных участках трассы.

О.Ю. Шмидт разделял нашу точку зрения, и рейс решили повторить, несколько сократив путь.

В 1939 году «Моссовет» доставил грузы из Мурманска в порт Певек в Чаунской губе и вернулся на запад, в порт Игарку. Здесь мы приняли полный груз пиломатериалов и еще в сентябре вышли из полярных вод.

Во время этого плавания ледокол «Ермак» помог нам пройти лишь район пролива Вилькицкого при следовании на восток.

Первый в истории арктического мореплавания рейс с грузом с запада в порт Певек и обратно в одну навигацию был успешно выполнен. После этого рейса наш дружный коллектив моссоветовцев распался. Большинство экипажа ушло в отпуск и на пароход не вернулось. Капитан А.П. Бочек вскоре перешел на работу в наркомат. Стармеха А.А. Терентьева после отпуска послали на приемку судов за границу. Меня перевели на должность капитана и также послали на приемку судов. [81]

«Моссовет» с новым командным составом и командой продолжал работать в арктических водах.

В годы войны «Моссоветом» командовал один из старейших капитанов Северного пароходства Федор Андреевич Рынцин. Он водил «Моссовет» с разными грузами сначала в одиночных рейсах в пункты побережья Баренцева и Карского морей, а затем и в дальние рейсы в составе конвоев.

Войну «Моссовет» закончил победителем и снова включился в арктические перевозки. На мостике «Моссовета» стоял опытный ледовый капитан Михаил Владимирович Готский. В июле 1947 года в проливе Лонга пароход попал в сильное сжатие. В трюмы стала поступать вода. Лед напирал со всех сторон и тащил с собой судно. Поблизости находился ледокол «Микоян», но и он не смог помочь пароходу. Корпус парохода получил такие повреждения, с которыми экипаж не в силах был справиться. 31 июля 1947 года «Моссовет» затонул. Он погиб на посту, как солдат. Экипаж успел сойти на лед и добраться до ледокола.

Пусть бухта на острове Малый Таймыр, носящая имя парохода, напоминает о славных делах «Моссовета», совершенных им в Арктике. [82]

Роттердамский дневник

Берлин, 1940 год

Все оформления закончены, каждый получил на руки замечательный документ — «краснокожую паспортину». Теперь в путь! Большая группа моряков Балтийского пароходства отправлялась в Голландию, на этот раз не обычным путем мореплавателей, а по сухопутью, в командировку для приемки судов в Роттердаме и перегона их в Ленинград.

На западе шла война, но Голландия сохраняла нейтралитет и продолжала торговлю. Однако покупки, сделанные в этой стране, уже нелегко было доставить к месту назначения: морские пути проходили вблизи воюющих государств, а частью и по их территориальным водам.