Путешествие длиной в три века… - Евгения Морозова

Лина тихонько сказала маме:

– Мам, как трогательно, вот это еврейская взаимопощь и выручка! Уважаю этих людей!

Вскоре автобус въезжал в Иерусалим. Гид-Валентина рассказывала так интересно, все были во внимании. Об Иерусалиме можно рассказывать сутками, столько информации. Начиная с древности, сколько войн происходило, в этом городе каждый метр земли пропитан кровью людской, наверное, на два метра вглубь. Стена Плача вызвала такие глубокие эмоции у Лины. Каждый турист в их автобусе написал записочку, обращенную к Богу об исполнении заветного желания.

Написала и Лина свою. Она просила здоровья маме и им с Павликом счастливой семейной жизни.

Стена Плача представляла собой только лишь одну стену, сохранившуюся после разрушения Второго Храма. Вокруг Стены Плача до сих пор ведутся раскопки. Мужчины и женщины молятся отдельно. Для мужчин – левая часть стены и через символическую перегородку, с правой стороны подходят женщины.

Сколько слез и эмоций видели камни Стены Плача. Многие просто прижимались щекой к камню и рыдали, каждый человек тут обращался к Богу, разговаривая иногда вслух. Никто не мешал другим людям искать утешение в этом святом месте. Все люди старались «пристроить» свою записочку, обращение к Богу в какую-нибудь щелочку между камнями. Записок было так много, что они не могли удержатьсяв расщелинах Стены Плача и падали на пол, и тем не менее, это были не пустые бумажки. Это была боль души людей, написавших их. Никто не торопил молившихся. Все терпеливо ожидали, когда освободится место у Стены, чтобы можно было подойти, прижаться к стене щекой, поговорить с матерью Божьей, с Иисусом Христом, попросить у них совета…

Ведь к Стене Плача приезжают люди со всех континентов, разной веры и убеждений. Каждый человек здесь обращается к своему Богу у развалин священного храма, на своем языке. Выходит, Бог един? И Лина взволнованно подумала, конечно, един.

Времени на посещение Стены Плача по программе экскурсии было отведено не так уж много, группа собралась и пошли к автобусу. Многие люди прятали заплаканные глаза, у каждого есть свои проблемы и обсуждать их лучшего всего с Всевышним. А одна из женщин прочла стихи, написанные ею только что, когда она обращалась к Богу.

Над моею крышей летят не журавлиЗнать, не посещали они Святой Земли.Здесь стальные птицы в сутки раз пятьсотЗемли Обетованной делают облет.И это понятно, ведь нету землиС которой Израиль сравнить мы могли…Здесь древние стены и камни поют.Здесь трудности только лишь силу дают.К священной стене прижимаясь щекойЛюди находят душевный покой.И кажется, Бог нам с небес говорит.Горе уйдет, пусть душа не болит…

Когда уже все собрались в автобусе, Валентина внесла веселую нотку в взволнованные сердца россиян. Она рассказала анекдот:

– У стены Плача американец просит разрешения позвонить по международной связи в администрацию Бога, чтобы заказать свою долю счастья. Ему разрешили.

Поговорив, он спросил:

– Сколько стоит минута разговора?

– Один шекель.

– Почему так дешево? Я был в Египте и там говорил с Аллахом и минута разговора стоит 250долларов.

– Так у них там связь международная, это их расценки. А у нас связь местная, Бог рядом. Он тут, с нами.

У кого-то из туристов возник резонный вопрос:

– Записок каждый день оставляют сотни тысяч. Их выбрасывают?

Гид ответила очень душевно:

– Никогда не выброшено ни одной записки. Их собирают в кожаные мешки и производят захоронение. Это разговор человека с Богом. Через захоронение они попадают действительно в канцелярию Бога, где и рассматриваются.

Конечно, многие заулыбались, что их записки попадают в канцелярию Бога… Но все мы верим в наличие ВысшихСил. И обращаемся к ним в трудные моменты.

Обстановка слегка разрядилась. Дальше по программе они должны посетить музей памяти жертв Холокоста. Он назывался Яд Вашем. Лина никогда не бывала в подобных местах. Музей располагался на огромной площади. Экспонаты были как на открытых площадках, так и в огромных корпусах. Кроме их группы в разных залах музея находились сотни, а может, и тысяча людей.

Лина вместе с мамой шли, ни на секунду не отрываясь друг от друга. Девушка держала маму за руку, как мама свою дочку-дошкольницу. Оксана Николаевна плакала, не стесняясь своих слез. А Лина только слегка сжимала мамину руку, умоляя тем самым маму держаться более мужественно.

Да и редко кто тут не плакал. Экспонаты не могли оставить кого-то равнодушным. Тут и антисемиты расплачутся, потому что здесь так остро чувствовался ужас погибающих людей. Каждая вещь несла тяжелую энергетику горя.

Залы были огромны. И в каждом из них был уголок, где установлены большие телевизионные экраны, с которых рассказывали свои истории люди, чудом выжившие. Каждый рассказ подтверждал события, и подтверждалось это экспонатами. Эти экспонаты были уже тысячи раз политы слезами тех, кто погибал и был сожжен в газовых камерах, так и слезами людей, переживших этот ад и оставшихся в живых. Ужас… С экранов рассказывали свои трагические истории совершенно пожилые люди, показывали свои многозначные номера, вытатуированные на руках. Это были свидетели зверств фашистов и бандеровцев, и жили бывшие узники концлагерей теперь во всех уголках земли. Каждый из уцелевших считал себя обязанным рассказывать о пережитом всем людям на планете, чтобы не допустить еще раз такой трагедии.

Лина шла рядом с мамой, рассматривая ужасные смертельные экспонаты, и вдруг остановилась как вкопанная. На полу навалом лежала гора записных книжек, писем, записок, учебников, семейных фотографий. Дети писали в дневниках, как умирали их мамы и папы в закрытых товарных вагонах.

Только Лина подняла глаза от этих свидетельств ужаса, как увидела рельсы, кусок железной дороги, на которой стоял вагон. Это был товарный вагон, в котором везли людей и они тут умирали почти все. Сколько дней может человек прожить, если нет воды и пищи. В вагоны толкали так много людей, что они не могли даже сесть на пол, просто стояли, плотно прижавшись друг к другу. В таких условиях пожилые люди умирали быстрее, чем дети. Вот дети и описывали все пережитые ужасы. Люди грызли даже доски вагона.

После такого ужаса Лина увидела еще трагический экспонат. Они с мамой подошли поближе и увидели полусферу, направленную вниз. Глубиной она была примерно пять метров. Это был как купол, как воронка, уходящая узким горлышком вниз, как бы под землю. Вся поверхность полусферы заполнена фотографиями погибших людей. А сверху установлена еще одна полусфера, отражающая фотографии уже в верхней полусфере. Создавалось ощущение того, что люди, изображенные на фотографиях, ушли под землю, но души их смотрят на нас с неба. Нет слов, чтобы передать тоску и боль за безвременно ушедших с земли людей, причем ушедших не по возрасту, не по старости, а в страданиях и муках, будучи молодыми, не оставив после себя поколение детей и внуков. Очень больно, душа страдает. И снова Лина подумала, что она так глубоко сопереживает израильтянам. Хотя сама исконно русская. Но тут же подумала, что каждый здравомыслящий человек должен бороться с фашизмом. Ведь у самой Лины прадедушка погиб на фронте под Москвой. А прабабушка прошла войну до Берлина, была несколько раз ранена, когда вытаскивала раненых бойцов с поля боя.

Потрясение вызвал детский мемориал памяти. Этот мемориал создавался на деньги супружеской пары, которая в войне с фашистами потеряла своего единственного малыша, которому было всего два года, его сожгли в газовой камере. Зал построен в виде ночного звездного неба, на котором каждая звездочка – это душа погибшего ребенка. Входишь в зал, в котором полная темнота. Люди проходят через весь зал, держась за поручни. В зале полная темнота, где-то сбоку Лина увидела единственную маленькую свечу, которая отражалась в куполообразном потолке миллионами звездочек. Пару минут занимает переход по всему залу, и все время звучит негромкая музыка и женский голос перечисляет имена и фамилии детей, погибших от рук фашистов. Например: Дмитрий Коган,5 лет, Франция и т. д.

Музей существует с 1953 года, имена зачитывают весь рабочий день. Однако, список прочитан не весь, повторений имен нет.

Лина с болью подумала:

– Сколько же детей нужно было убить, чтобы десятилетия подряд произносить их имена… От детей остались лишь их имена, а дети в виде пепла ушли в землю, на поля, на которых фашисты выращивали пшеницу. Это ли не кощунство!

Напрасно антисемистски настроенные элементы утверждают, что Холокоста не было и это все придумки евреев, чтобы вызвать к себе жалость. Но ведь сама Германия признала факт Холокоста и выплачивает жертвам войны, бывшим во время войны были еще детьми. Теперь это уже глубокие старики, и Германия выплачивает им компенсации за физический и моральный ущерб в виде ежемесячных денежных сумм, оплачивает им приобретение лекарств, на покупку одежды и обуви и т. д.