Год службы социалистов капиталистам - Вера Владимирова

_______________________ 1) Эти переговоры опубликованы в книге "Очерки по истории железнодорожного союза 1917 года", Истпрофтран, 1924 г., стр. 79. ______________________

Но Викжель справедливо полагал, что как только он сбросит маску "нейтралитета", так он потеряет девять десятых своего влияния на отсталые железнодорожные массы и уже будет бессилен что-нибудь сделать. Поэтому он настоял на выходе Московского бюро из Комитета общественной безопасности: не отдавать свой аппарат официально в его распоряжение. И в результате Московское бюро с отчаянием сообщает 14 ноября: "Обе стороны считают, что мы их предаем. Это официально заявил Комитет спасения и неофициально революционный штаб". Итак, Военно-революционный комитет отказался от позорных условий перемирия, и начался снова бой... Борьба приняла необычайно упорный и затяжной характер. Полем битвы являлся почти весь город. Партизанские бои шли на площадях и в отдельных кварталах. Буржуазное население помогало юнкерам, стреляя в рабочих из домов. Сила рабочей гвардии, однако, все возрастала. 12 ноября бои были чрезвычайно благоприятны для красных. Дружными рядами солдаты и красногвардейцы все больше сжимали кольцо, окружающее юнкеров. На помощь красной гвардии 12 ноября прибывают рабочие - бойцы Мытищенского завода, Павловской слободы и Серпуховского района. Из Минска прибыли две роты революционных солдат. Красная гвардия Тулы на казенных орудийных заводах снаряжает автомобили и грузовики, ставит на них пулеметы и отправляет на. помощь Москве. 12 ноября красные с бою берут почтамт и главный телеграф. Занимают Курский и Александровский вокзалы, берут градоначальство. 13 ноября занимаются кадетские корпуса. К вечеру белая гвардия разбитая отступила к Кремлю. 14 ноября идет артиллерийский обстрел Кремля. 15 ноября председатель Комитета общественной безопасности Руднев обратился к Военно-революционному комитету с просьбой прекратить боевые действия и сообщить условия перемирия. 15 ноября, в 5 часов вечера, после шестидневных боев было заключено, наконец, перемирие на следующих условиях: 1. Комитет общественной безопасности прекращает свое существование. 2. Белая гвардия возвращает оружие и расформировывается. Офицеры остаются при их оружии. В юнкерских училищах сохраняется лишь то оружие, которое необходимо для обучения. Все остальное оружие юнкерами возвращается. Военно-революционный комитет гарантирует всем свободу и неприкосновенность личности. 3. Для проведения этого в жизнь организуется комиссия из представителей Военно-революционного комитета, командного состава и представителей организаций, принимавших участие в посредничестве. 4. Стрельба и другие военные действия прекращаются. 5. Пленные обеих сторон немедленно освобождаются.

Таким образом белые были разбиты и сдались. В ночь на 16 ноября Военно-революционный комитет отдал по поводу этого по революционным войскам приказ, где писал: "Революционные войска победили: юнкера и "белая гвардия" сдают оружие. Все силы буржуазии разбиты на-голову и сдаются, приняв наши требования. Вся власть в руках Военно-революционного комитета. Московские рабочие дорогой ценой завоевали свою власть в Москве. Все на охрану завоеваний новой рабочей, солдатской и крестьянской революции! Враг сдался"... и т. д. Жертвы людьми с обеих сторон были огромны. Между прочим, кроме зверской расправы с солдатами в Кремле, юнкера проявили во время борьбы необычайное зверство по отношению к попадавшим к ним в плен рабочим. Они не только их повсеместно расстреливали, но производили над ними ряд жесточайших и гнуснейших насилий: избивали их шомполами, плетьми и т. п. Викжель не мешал подвозу белых войск. Так без всяких препятствий с его стороны 11 ноября на помощь белым прибыли и великолепно высадились 150 ударников. А в Вязьму прибыло несколько сотен казаков с Дона, шедших в Москву на помощь белым. Дальше их не пустил не Викжель, а местные большевики и солдаты, которые разобрали кругом путь. Викжель лишь возмущался самоуправством этих большевиков и солдат. Совсем иное отношение было у Викжеля к красным войскам: он задерживал по дороге всех едущих на помощь красным. 15 ноября вечером из Ленинграда вышли один за другим четыре поезда с матросами и красногвардейцами, в том числе один бронированный поезд. На заседании Ленинградского совета 15 ноября тов. Зиновьев говорил, что Военно-революционный комитет еще два дня тому назад хотел послать помощь москвичам, но Викжель эту отправку запретил. Как прорвались эти четыре поезда, мы уже видели из предыдущей главы. Их повезли вопреки запрещению железнодорожного комитета низшие железнодорожные служащие и мастеровые. В самой Москве викжелевцы саботировали всеми способами. В разговоре по прямому проводу члены Московского бюро Викжеля жаловались в Ленинград, что красная гвардия на вокзалах производит насилия по перевозке. Насилия заключались в том, что вопреки распоряжению Викжеля красногвардейцы захватили и перевезли с Брянского вокзала на Николаевский 21 вагон со снарядами и т. д. Так за все время борьбы Викжелъ предавал московский пролетариат и гарнизон. И все-таки, несмотря на саботаж, несмотря на клевету и бешеную слюну ненависти, которую изрыгала на борющихся рабочих буржуазная и оборонческая печать, несмотря на слабое руководство со стороны Военно-революционного комитета, московский пролетариат победил. Тов. Бухарин на заседании Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета 19 ноября 1917 года в докладе о московском юнкерском восстании говорил: "...С первой же минуты на борьбу за власть советов поднялась вся революционная Москва, и мы вместе, со всем солдатским гарнизоном получили все средства борьбы, до прожекторов и одиннадцатидюймовых орудий. Мы имели также аэропланы, пользуясь которыми мы могли бы без всякого труда разрушить совиные гнезда контр-революционных штабов. Но Военно-революционный: комитет не принял должной решимости в этом случае, и отчасти поэтому также затянулась война с московской буржуазией... В Москве на стороне контр-революции не оказалось ни одного полка, ни одной роты солдат и ни одного отряда рабочих... В то время как юнкера стреляли разрывными пулями, мы отказались от употребления аэропланов и даже согласились на перемирие... К счастью, на беспредельной боевой высоте оказались наши солдаты и рабочие, которые своими самочинными действиями, своей беспредельной храбростью, актами беззаветного самопожертвования парализовали нерешительность военных центров и принесли нам свободу"... 17 ноября Военно-революционный комитет распустил осиное гнездо контр-революции-Московскую городскую думу-и сменил почти весь командный состав1). Виновники кровавых событий не понесли наказания. Все они были оставлены на свободе. Военно-революционный комитет хотел ликвидировать восстание с наименьшим количеством жертв. Мягкость к побежденному врагу, которая отчасти диктовалась общими политическими условиями, вызвала справедливое негодование в рядах борцов. В "Социал-Демократе" от 17 ноября был помещен протест Красной гвардии при исполнительном комитете латышей. Они писали: "...Освобождая юнкеров из-под ареста, Военно-революционный комитет вместе с тем дает им возможность снова восстать против революционного народа.

_______________________ 1) Подробно об юнкерском восстании в Москве см. статью тов. Филиппа Акулова "Тактика Октября в Питере и Москве", "Пролетарская Революция" No 4, 1922 г. ______________________

"Мы, латышские стрелки и рабочие, члены Красной гвардии, категорически требуем, чтобы все арестованные юнкера и прочая буржуазная сволочь были преданы властному революционному суду с участием представителей от революционных организаций и Красной гвардии, который определит степень виновности каждого и вынесет соответствующий приговор"... Такое же настроение было и в других отрядах Красной гвардии: бойцы-рабочие требовали изъятия наиболее непримиримых своих классовых врагов, требовали революционного суда над ними, а для особенно виновных расстрела. Правильное классовое чутье рабочих подсказывало им, что борьба только начинается... И действительно, буржуазия не успокоилась, и уже 23 ноября, в день похорон в Москве жертв Октябрьской революции, опять были попытки контр-революциониого переворота. В демонстрантов стреляли с верхних этажей. Стреляли из гостиниц: "Московской", "Континенталь", "Метрополь", из многих частных домов и из-за углов. Красные обстреляли гостиницы из пулеметов. Броневик дал несколько залпов по "Метрополю". Обысками найдено было много винтовок и пулеметов. Например, у священника Петропавловской церкви найдены винтовки и 800 патронов к ним и т. п.

Общеармейский комитет при Ставке.

После бегства Керенского из Гатчины эсеровские цекисты в поисках организации, на которую они могли бы опереться, помчались в Могилев. Там находился оборонческий общеармейский комитет при Ставке, там же находилась и контр-революционная военная Ставка во главе с главнокомандующим Духониным. Кроме того, Могилевский совет и губернский крестьянский исполнительный комитет имели также оборонческое большинство. Какова была политическая позиция общеармейского комитета, видно из следующей его телеграммы, с которой он обратился к Викжелю 12 ноября: "Мы, представители армий, сорганизовавшиеся при Ставке в общеармейском комитете, без колебаний, с оружием в руках выступим против попытки большевиков навязать стране свою волю. На силу мы ответим силою. Войска... идут на Петроград, все перевозки войск, все назначения на командные места, все меры, предпринимаемые Ставкою, проводятся под нашим -контролем. Мы не хотим крови: в тот момент, когда большевики сложат оружие, в тот момент, когда они подчинятся решению полномочного органа демократии, Всероссийскому комитету спасения родины и революции,-мы отзовем войска... Мы просим вашего доверия: не препятствуйте движению войск, идущему по нашему указанию. С радостью мы примем в наш руководящий орган вашего представителя для совместной деятельности по спасению родины"... Таким образом общеармейский комитет стоял сначала всецело на позиции Комитета опасения родины и революции. Но победа красных войск подействовала на него отрезвляюще, поэтому уже 13 ноября он становится на викжелевскую точку зрения1) и принимает резолюцию, где говорит, что "во имя сохранения спокойствия и единства на фронте общеармейский комитет поддерживает образование однородного правительства от народных социалистов до большевиков включительно"... Эсеровские лидеры, потерпевшие разгром в Ленинграде и в Гатчине, думали открыть в Могилеве новую страницу контр-революции, использовать Могилев как контр-революционный центр, находящийся вне влияния ленинградских рабочих, матросов и солдат. Они надеялись, что общеармейский комитет, вместе с офицерами Ставки и опираясь на войска, которые он представлял, сможет создать достаточно вооруженный кулак для поддержки новой авантюры, на этот раз уж во главе с Черновым. Над осуществлением этого плана в поте лица старались эсеро-меньшевистоко-кадетские вожди, съехавшиеся в Могилев. Гоц, Чернов, Авксентьев, Знаменский (от народных социалистов), Скобелев (меньшевик), Станкевич, Верховский, Герштейн (социалист-революционер член Центрального комитета), члены ЦК партии к.-д,: Милюков, Винавер и другие уговаривали, посредничали и участвовали на заседавшем почти каждый день общеармейском комитете. На этих же заседаниях присутствовала делегация от ленинградского викжелевского совещания, посланная им 13 ноября, из "видных вождей партий, городской думы и демократических союзов"2).