Ларец графа Сен-Жермен - Наталья Александрова

Слуги графа извещали всех гостей замка о появлении королевских лучников, вооруженная стража занимала места возле ворот и на стенах.

Через несколько минут в большом обеденном зале собрались гости графа, двенадцать рыцарей-тамплиеров – члены приората Лангедок, которые накануне съехались в Монсежур, чтобы обсудить поступившие из Парижа новости.

– Мы не должны открывать ворота замка! – заявил молодой рыцарь Жак де Брей. – У нас достаточно вооруженных людей, чтобы отбить нападение! Замок хорошо укреплен, и мы выдержим осаду!

– Не забывайтесь, мой друг! – возразил ему старый барон де Рамбайяк. – Это слуги короля, и они выполняют его волю. Мы не можем ослушаться королевского приказа. Мы – подданные Его Величества и должны хранить верность ему. Если даже рыцари забудут клятву верности, что станет с Францией?!

– Но мы не только подданные короля – мы члены ордена, и верность ордену важнее вассальной присяги!

– Вы правы, господин де Брей, – вступил в разговор хозяин замка граф де Лотрек. – Мы – члены великого и славного ордена тамплиеров. И если король Франции хочет низвергнуть наш орден – мы должны встретить эту угрозу с открытым забралом. Мы должны явиться на королевский суд и ответить на все предъявленные обвинения. Этого требует справедливость, этого требует наша рыцарская честь.

– Но вы знаете, что королевский суд не имеет ничего общего со справедливостью! Слуги короля добиваются признаний любыми средствами…

– Тем более рыцарская честь не позволяет нам уклониться от этого суда! Если мы не найдем справедливости у короля – есть еще один суд, высший!

– О каком суде вы говорите, милорд?

– Я говорю о Божьем суде!

– Так что же, вы предлагаете нам без сопротивления сдаться королевскому комиссару?

– Да, но прежде мы должны уладить одно дело.

Граф встал и обратился к еще одному участнику совещания – рослому господину лет сорока, который кутался в черный плащ, хотя в зале было достаточно тепло.

– Пойдемте со мной, мой друг, у нас осталось очень мало времени.

Граф и его спутник вышли в соседнюю комнату.

– Вот то, о чем мы с вами говорили, – произнес хозяин замка, показывая своему спутнику массивный серебряный ларец, похожий на готический собор, украшенный богатой резьбой. – От вас, мой друг, зависит судьба ордена. И не только.

– Я знаю, милорд, – ответил тот низким красивым голосом. – Я сделаю все, чтобы ларец не попал в чужие руки.

Граф помог упаковать ларец в кожаный мешок. Человек в плаще взвалил мешок на плечо и подошел к камину. Хозяин замка положил руку на каминную доску, нажал на нее. Рядом с камином открылась потайная дверь, за ней виднелись уходящие в темноту ступени.

– Желаю вам удачи, мой друг! Возле часовни, куда приведет вас подземный ход, вас ждет слуга с двумя лошадьми.

Человек в черном плаще скрылся в темноте. Граф проводил его озабоченным взглядом и закрыл за ним потайную дверь. Прежде чем вернуться к своим гостям, граф вызвал доверенного слугу и распорядился впустить в замок королевский отряд.

Несколько минут спустя королевский комиссар в сопровождении дюжины лучников вошел в обеденную залу.

– Граф де Лотрек, барон де Монсежур! – проговорил комиссар своим сорванным голосом. – Именем моего господина Филиппа, Божьей милостью короля Франции, короля Наварры, графа Шампани и Бри, вы и ваши гости арестованы.

– В чем вы нас обвиняете? – сухо осведомился граф.

– Я не уполномочен предъявлять вам обвинения. Извольте отправиться со мной в Париж, там вам будет все сообщено. Но прежде передайте мне ларец, который вы получили от генерального визитатора ордена тамплиеров Гуго де Пейро.

– Не знаю, о чем вы говорите, – ответил граф, но лицо его помрачнело.

– Граф де Лотрек, не усугубляйте свою вину! – воззвал к нему королевский комиссар.

– Я ничего не знаю, – повторил граф и протянул свой меч рукоятью вперед. – Вы присланы, чтобы арестовать меня и доставить в Париж – так выполняйте свой долг!

Во время этого разговора сутулый человек в черном монашеском плаще с опущенным на глаза капюшоном вышел из зала и направился к комнате слуг. По дороге, в темном коридоре, он столкнулся с мальчиком-поваренком, который спешил куда-то с корзиной овощей. Сутулый человек ухватил поваренка за ухо и прижал к стене.

– Отпустите меня, святой отец! – заверещал мальчишка. – Старший повар, господин Гастон, поколотит меня, если я вовремя не принесу эти овощи!

– А я придуш-шу тебя, – раздалось из-под капюшона змеиное шипение. – Я придуш-шу тебя, маленький парш-шивец, если ты не ответишь на мой вопрос!

– Какой еще вопрос, святой отец? – захныкал поваренок. – Лучше уж отпустите меня с миром!

– Отпущ-щу тебя, если ответиш-шь, есть ли из вашего замка потайной выход?

На этот раз поваренок здорово испугался.

– Что вы такое спрашиваете, святой отец? – залепетал он. – Я всего лишь поваренок, мне не положено знать такие вещи!

– Такие маленькие пронырливые паршивцы, как ты, всегда знают больше всех! – прошипел монах. – Впрочем, можеш-шь не отвечать, я и так по твоим глазам вижу, что есть. Ответь тогда на второй мой вопрос: куда выходит этот потайной ход?

– Да откуда же мне знать! – пролепетал поваренок, размазывая слезы по физиономии.

– Ты ответиш-шь мне! – Монах отбросил свой капюшон. Мальчуган увидел лицо, изуродованное страшными язвами, и два глаза, горящих, как дьявольские головни.

– Сатана! – вскрикнул он в ужасе и втянул голову в шею. – Сам сатана!

– И я утащу тебя прямо в ад, если ты мне не ответишь! Куда выходит потайной ход из замка?

– К часовне Святого Амвросия, что в четверти лье к западу! – пролепетал мальчуган.

– Видишь, как все просто! – Монах снова накинул на лицо капюшон и быстрым шагом отправился в замковый двор, где дожидались остальные лучники.

– Двое со мной! – приказал он, вскакивая на свою кобылу.

Не прошло и четверти часа, как монах подъехал к часовне. Запыхавшиеся лучники едва поспевали за ним.

Монах огляделся. Не увидев ни одной живой души, он спешился, низко пригнулся к земле и осмотрел примятую траву возле часовни, едва не обнюхал ее.

Распрямившись, он тихо проговорил:

– Двое, на двух лошадях… след еще не остыл!

Один из лучников испуганно посмотрел на монаха и широко перекрестился.

– Боюсь я его, – прошептал он, повернувшись к своему товарищу. – У него нюх, как у собаки, по ночам он видит, как кошка, да еще и шипит он, как змея! А самое главное – прячет от всех лицо, а кто это лицо видел – говорят, что это не человеческое лицо, а лик сатанинский!

– Не болтай лишнего, Жак, – оборвал его приятель. – А то, не ровен час, он услышит тебя и укоротит твой болтливый язык!

– Кончайте болтать, бездельники, – проговорил, повернувшись к ним, монах. – Поворачивайте назад. Мы их все равно упустили. Но ничего, далеко не уйдут…

Больница Святого Маврикия была расположена в многоэтажной башне на северной окраине города.

Анна вошла в просторный холл, где было шумно и многолюдно, как в зале отлета большого международного аэропорта. Взад и вперед сновали строгие самоуверенные врачи, озабоченные медсестры, хорошенькие практикантки, выздоравливающие больные и пришедшие их навестить родственники. Тут же в холле торговали лекарствами и тапочками, пирожками и минеральной водой, предметами первой необходимости вроде зубных щеток и бритвенных лезвий, книгами и цветами.

Пробившись сквозь это столпотворение, Анна оказалась возле окошечка с табличкой «Справки». К этому окошечку выстроилась довольно большая очередь.

Не успела Анна встать в конец этой очереди, как на нее буквально налетела женщина средних лет с огромным букетом в руках. На лице у нее была растерянность, а из сумки доносилась «Маленькая ночная серенада» Моцарта.

– Девушка! – взмолилась незнакомка. – Ради бога, подержите букет! У меня телефон звонит, наверное, это мама, а руки заняты!.. Наверное, это мама, она тут в кардиологии…

– Ладно, давайте… – Анна взяла букет и отступила чуть в сторону, чтобы ее не сбил с ног здоровенный дядька в спортивном костюме, с рукой в гипсе, который целеустремленно пробивался сквозь толпу, как ледокол сквозь дрейфующие льды.

Женщина, освободив руки, выхватила из сумки телефон, поднесла его к уху и озабоченно произнесла: