Первая любовь (СИ) - Мари Князева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А ты не хочешь попробовать позаниматься с нами йогой?
— Ага! Чтобы чувствовать себя там дубиной нескладной?
— Почему это?
— Ну, йога — это же там, где надо в косичку завязываться?
— Не обязательно. Там разное есть, и уж конечно, в косичку — это не для начинающих.
— Нет-нет, спасибо, увольте. Я только если посмотреть…
— Ага, щас!
— Да не переживай. На рассвете я обычно занят.
— Чем?
— Работой по хозяйству.
— Какой? А можно посмотреть? И… помочь?
— Боюсь, тогда твои пальчики перестанут быть такими нежными…
Я опечаленно посмотрела на свой розовый гель-лак, который неосмотрительно нанесла перед каникулами. Надо было просто снять, а то где тут коррекцию делать?
Глеб тоже складывал ягодки в ту маленькую корзину, которую выдал мне, и делал это намного чаще, чем я. Когда она наполнилась, он забрал у меня ношу и снова взял за руку. Какое-то время мы шли молча, но на лице моего друга отображалась напряженная умственная работа. Наконец, примерно на середине пути он спросил сдавленным голосом:
— Маш, а ты… с парнями встречалась? Ну, в школе, там…
— Нет, — как можно беззаботнее ответила я, а сама вспыхнула с головы до ног.
— Чудеса! — выдохнул Глеб. — Ну хоть… целовалась? Хоть раз?
— А в щечку с двоюродным братом считается? На Пасху…
— Нет.
— Тогда нет.
Он закусил губу и нахмурился. Мне было обидно. И чего это я никогда не целовалась? Смешно же: восемнадцать лет человеку и — полное отсутствие опыта. Скрывать не стану, мне хотелось. Когда смотрела какие-нибудь романтические фильмы, воображала себя на месте героини… Подружки мои некоторые на свидания ходили и рассказывали, что на самом деле это не особенно приятно — целоваться. Там, слюни и все такое… Но я верила, что это зависит от того, с кем. Ну, чтоб любовь была прям настоящая.
Глеб вдруг остановился и дрожащим голосом предложил:
— А хочешь, я тебя поцелую?
— Прямо сейчас?! — изумилась я.
— Ну.
— Ой, нет, я не готова…
Он нервно рассмеялся:
— К чему ты там готовиться собралась?
— А ты считаешь, что первый в жизни поцелуй — это ерунда?
— Нет, первый, конечно, не ерунда.
— И еще… Глеб… как же мы будем целоваться, если мы друзья?
— А почему нет? Не родственники же, — кажется, у него сбивалось дыхание.
Я задумалась, а он пошел дальше, увлекая меня за собой.
Хочу ли я, чтобы он меня поцеловал? Не знаю даже… С одной стороны, интересно, конечно, как это. И Глеб — он такой симпатичный, губы у него… красивые: не тонкие, не слишком пухлые — мужественные такие губы. А с другой, разве с друзьями целуются? Это как-то неправильно. Вот влюблюсь как следует — тогда уж…
Влюбиться в Глеба? — эта странная мысль пронзила мое сознание, и я с удивлением посмотрела на своего спутника, будто в первый раз. Нет, нетрудно в него влюбиться, но как-то неловко. Что ж, такая дружба — коту под хвост? Жалко…
Я сидела на завалинке и поедала божественно вкусные крошечные красные ягодки из маленькой корзинки, позабыв обо всех своих печалях и сомнениях, когда лежавший рядом смартфон пропиликал новым сообщением:
«Привет, Манюня! Чем занимаешься?» — от пользователя «Вконтакте» Denis Uvaroff — почему-то латиницей.
Нашел способ! Конечно, я не собиралась ему отвечать: Глеб сделал мне достаточно предупреждений насчет его личности — но Denis не сдавался:
«Слыхал, ты к Назмеевым ходила. Как тебе местная шаманка?»
Тут я не выдержала:
«Ты знаком с Гульназ?»
«Довольно близко. Интересная личность. А Дину ты видела?»
Задел-таки важные струны, чертяка!
«Да. Она восхитительная»
«Не то слово)»
«Ты давно с ней знаком?»
«Несколько лет»
«Она всегда такая грустная?»
«Наоборот, обычно светится, как фонарь. А что, сегодня грустная была?»
«Да, как в воду опущенная»
«Держу пари, дела сердечные…»
«А ты… занимался с ней йогой?»
«Нет, никогда. Я больше по легкой атлетике. Турничок люблю, велик… А ты? Могу тебе тоже железного коня добыть, хорошего. Погоняем вместе»
«Нет, спасибо»
«Не любишь кататься? Не умеешь? Я научу…»
«Не в этом дело»
«А в чем?»
Молчу. Как ему сказать? Потому что ты плохой человек? Какое-то голословное обвинение…
«Манюнь, да я знаю, почему»
Молчу.
«Это тебе Стрельников напел. Так что ж ты ведешься? Разве не видишь, он просто ревнует?»
«Не говори глупости»
«Какие глупости? У него на роже написано, что он по тебе слюни пускает, как пацан малолетний. Он тебе что-то конкретное про меня говорил? Чем я так плох?»
«Нет, но…»
«Да говори уже, давай разберем твои претензии по существу. Думаешь, твой Глебушка без греха?»
О Господи, что я творю? Зачем вступаю с ним в эти прения? Это бессмысленно и вредно, но руки будто не слушаются, сами выводят:
«Ты тогда сказал… что грех и стыд — это вредные понятия, и надо всем все разрешить»
Он молчал несколько минут, а потом долго набирал:
«Прости, я ржал все это время, как чокнутый. Ну просто это капец, как смешно. Ты такие далеко идущие выводы делаешь из таких брошенных мимоходом фраз? Да я… ляпнул это, потому что люблю людей провоцировать, привычка такая дурацкая. Хотел дискуссию открыть, а то тошно от этих постных нравоучений Михалковских»
Следом еще несколько сообщений от него же:
«Еще есть конкретные претензии?»
«Маш. Вы с Глебом встречаетесь или как? Если да, то это одно дело. Но если вы, как ты говоришь, друзья, не вижу причин нам с тобой не общаться»
«Давай просто на великах покатаемся. Обещаю вести себя прилично и не высказывать свои крамольные мысли о грехах)))»
Я вздохнула. Глебушка, Глебушка. Что же ты оставил меня без оружия?
«Нет, нету конкретных. Да, мы друзья. Ладно. Давай покатаемся. Завтра»
На велике я кататься любила, даже очень. Правда, опыт был, в основном, в катании по гладким городским дорогам, но все когда-то бывает впервые.
Главное не выяснять, какие грехи есть у Глеба. Это было бы уже настоящим предательством с моей стороны.
Я глубоко задумалась о том, может ли Денис быть прав насчет влюбленности в меня моего лучшего друга. И может ли это быть причиной его наветов на Дениса. Если смотреть объективно, что я знаю обо всей этой ситуации? О Денисе, о Глебе, о том, как он жил эти восемь лет… Может, прежде чем соглашаться на прогулку с городским мальчиком, надо откровенно
