За последней чертой - Джеймс Хэдли Чейз

Джордж не ошибся, сказав, что в этом доме мне будет нелегко. Майра, судя по всему, находила меня забавным и изо всех сил старалась, чтобы я проводил с ее мужем как можно меньше времени. За всю неделю нам с Джорджем так и не довелось сходить на рыбалку. Я при каждом удобном случае стремился улизнуть в свою комнату, ссылаясь на то, что работаю над последней главой нового романа.

Говорили в доме в основном о предстоящих гонках. Джордж почти никогда не бывал трезвым и веселился с гостями как ни в чем не бывало. Я почти не видел его рядом с Майрой, а остальные гости, похоже, не находили в этом ничего странного. Майрой восхищались и завидовали, что она стала женой Джорджа, и я не мог не заметить, как она наслаждается, оказавшись в центре внимания.

У меня была возможность наблюдать за ней, и я пришел к выводу, что это очень опасная женщина. Иногда я ловил ее взгляд, обращенный на Джорджа, и в нем читалась плохо скрытая ненависть, отчего мне становилось не по себе.

В воскресенье перед гонками Джордж поймал меня в коридоре:

— Я написал черновик. Хочу, чтобы ты посмотрел, а потом засвидетельствовал ее подпись.

Мы пошли в библиотеку. Майра сидела на раскладном стуле. Увидев меня, она улыбнулась:

— Итак, Джордж посвятил вас в наш маленький секрет. — В ее глазах появилось хищное выражение. — Что вы о нем думаете? Вам кажется, что это нормально — жениться на девушке из-за денег?

— Но, миссис Хемингуэй, все не так просто, — тихо сказал я. — Мне кажется, что вы тоже заключили сделку.

Она рассмеялась:

— Конечно! Я никогда своего не упускаю. Я не так глупа, как вы думаете.

Джордж резко перебил ее:

— Может, покончим с этим и присоединимся к гостям?

Она пожала плечами:

— Бедняга Джордж. Он так хочет спасти своих безмозглых вкладчиков.

Джордж подал мне лист бумаги. Там было написано:

«Обязуюсь выплатить сумму в один миллион долларов моему мужу, если он выиграет в гонке «Мартин голден роуд». В случае инцидента со смертельным исходом обязуюсь выплатить эту сумму фирме «Хемингуэй, Сойер и Кертис». Чек будет выдан сразу же после окончания заезда».

Я посмотрел на Майру:

— Вы уже прочитали?

Она усмехнулась:

— Мой дорогой, я сама это написала. Вы довольны? Дайте мне, я подпишу.

Я перечитал обязательство и, не найдя в нем ничего двусмысленного, передал ей, после чего засвидетельствовал ее подпись и протянул бумагу Джорджу.

Он покачал головой:

— Оставь ее у себя. Так будет безопаснее.

Майра взглянула на него с язвительной ухмылкой:

— Выйди, Джордж. Я хочу поговорить с мистером Арденом.

Когда Джордж закрыл за собой дверь, я закурил. Нельзя отрицать, что Майра была очень красива.

— Должно быть, вам мое поведение кажется странным, — сказала она.

— Вся ситуация крайне нелепа, и я бы предпочел ее не обсуждать, — отрезал я.

— Джордж боится, правда? Только вы и я знаем это. Он ужасно напуган. Я наблюдаю за ним уже несколько недель. В последний раз он чуть не погиб. Думаю, он не выиграет, а вы как считаете?

— Вы хотите сказать, что он погибнет?

Она пожала плечами:

— Я этого не говорила. Просто я думаю, что он не выиграет.

— Неужели он вам безразличен?

Ее глаза вспыхнули.

— Почему вы спрашиваете? Он что-то вам говорил?

— Если он для вас что-то значит, то почему вы не дадите ему денег и не отговорите его от участия в этой гонке?

— Вы сошли с ума? — Майра расхохоталась. — Подумайте о впечатлениях, которые я получу. Я поставила на кон миллион долларов. Я буду наблюдать за гонкой от начала до конца. Подумайте о бедном, испуганном Джордже, который знает, что если он не победит, то пострадают сотни его несчастных идиотов вкладчиков. Допустим, его обгонят. Что он будет тогда чувствовать? У него останется один выход: убить себя. Боже! Какая сенсация! Неужели эти глупые вкладчики ценнее, чем его жизнь? — Взгляд Майры был безумен. — Мне плевать на деньги, я ни за что не пропущу гонку!

Я пошел к двери.

— Ваше поведение уму непостижимо. Думаю, нам больше нечего сказать друг другу. Спокойной ночи.

Она бросилась за мной:

— Стойте! Вы ведь пишете романы? Какая из этого выйдет замечательная история! Ей нужен только легкий поворот сюжета, которым отличаются все хорошие произведения. И он у вас будет. — Она рассмеялась мне в лицо. — Такой прелестный поворотик! Вы будете поражены, когда узнаете.

Я вышел из комнаты и закрыл дверь. Я был уверен, что Майра сумасшедшая, и мысль о том, что Джордж связался с такой женщиной, причиняла мне боль.

Гонки должны были начаться в одиннадцать утра. Вместе с Джорджем мы рано выехали из дома. Ушли тихо, не попрощавшись с Майрой.

Джордж сказал, что не желает ее видеть до окончания гонок. Когда он садился за руль «бугатти», я заметил, что выглядит он совсем больным, и всю дорогу до трека мы ехали со скоростью двадцать пять миль в час. До флоридской трассы, где должны были состояться гонки, добрались быстро. Джордж попросил меня перед началом зайти на заправочный пункт.

— Хочу, чтобы ты пожелал мне удачи, — объяснил он.

Я слонялся в шумной толпе, которая обычно собирается перед началом больших автогонок. Зрители медленно прибывали. Мне почудилось, что я заметил Майру со свитой, расположившуюся на трибуне, но я не был уверен.

Я принял решение наблюдать за гонкой с заправочного пункта.

Наконец появился механик и подбежал ко мне:

— Мистер Хемингуэй почти готов, сэр.

Я почувствовал, что он обеспокоен. Когда мы направились к воротам, где в ряд стояло около двух дюжин машин, я спросил механика, как он оценивает шансы Джорджа.

— Он сильно пьян, сэр. — Парень покачал головой. — Никто не сможет вести машину в таком состоянии.

Я ускорил шаг. Джордж уже сидел за рулем. Благодаря своей репутации он должен был стартовать последним — это был гандикап, его соперники получали фору.

Я подбежал к нему:

— Все в порядке, Джордж?

Он выглядел совершенно разбитым.

— В полном. Сегодня меня ни одна машина не догонит!

Его лицо было белым как бумага, глаза остекленели. Было ясно, что он напился вдребезги.

— Не рискуй, — попросил я. — Я обо всем позабочусь. Удачи, старина.

Шум двигателей заглушил мои слова.

— Прощай! — крикнул Джордж. — Позаботься о моих вкладчиках!

Тут взвился флаг, и машины с ревом рванули вперед.

Я перебрался поближе к группе механиков. Они приглушенно беседовали, но мне удалось расслышать обрывки их разговора. Все они переживали