Запрещенный прием - Альберт Байкалов

– Ну, ты забрался…

Герман рванул пистолет, но тот зацепился целиком за штаны.

Брови Кислого поползли на середину лба. Герман понял, что бандит догадался, и неожиданно успокоился. Мгновение, и вот он уже направил «ПМ» в лицо Кислого. Привычно, как неделю назад в лесу, когда опробовал оружие, надавил на спуск. Голова Кислого развернулась влево, к водителю, словно кто-то невидимый ударил ему по лицу. Пуля попала в нижнюю челюсть, вышла с другой стороны и, по всей видимости, еще зацепила сидевшего за рулем здоровяка.

– Ах! – Кислый вдруг подпрыгнул, ударился теменем о крышу машины и плюхнулся обратно на сиденье.

Герман надавил на спуск еще раз. В этот раз пуля вошла в висок. Кислый уронил голову на грудь и наполовину вывалился из машины. Герман отступил на шаг и выстрелил уже в сидевшего за рулем парня. Тот был весь в крови своего дружка.

– Ты что творишь! – завыл не своим голосом с заднего сиденья Клепа. Как ни странно, но именно его крик привел Германа в бешенство и придал сил. Ощутив необычайную легкость, он шагнул влево, оказавшись напротив задней дверцы, и прямо через нее разрядил последние несколько патронов. Когда затворная рама осталась в крайнем заднем положении, быстро вынул из кармана запасную обойму, перезарядил пистолет и огляделся по сторонам. Никого. Трясясь от возбуждения, рванул на себя исковерканную пулями дверцу. Клепа лежал на полу между сиденьями. Пуская ртом розовые пузыри, он странно и неестественно дергался. Морщась от противного запаха, Герман протянул руку и выстрелил ему в голову. Нога бандита резко выпрямилась, больно ударив его в колено.

– Фриц! – позвал Герман, обходя машину сзади.

Левой рукой он открыл багажник. Связанный по рукам и ногам Фриц странным образом умудрился тут же сесть. Рот был заклеен скотчем. Правый глаз заплыл, а левое ухо напоминало синий вареник. Фриц страшно вращал глазами и сопел.

– Ну, вот и до тебя добрались! – торжественно прокомментировал Герман, направляя ствол в голову бандита.

– М-мм! – замычал тот.

– Это за то, что твои дружки оказались баранами, – с этими словами Герман выстрелил.

Рука с пистолетом опустилась вдоль туловища. Фриц с обезображенным лицом медленно завалился на бок и странно хрюкнул, отчего у Германа по спине пробежали мурашки. Он догадался, что из того просто вышло немного воздуха через нос, но все равно стало страшно.

Герман оглянулся по сторонам. По-прежнему никого. Обошел «Опель» вокруг. Все были мертвы. Странный, непонятный запах вызывал неописуемый ужас. Герман бросился к своей машине, рванул на себя дверцу, сел за руль и только тут понял, что совершил огромную глупость, выбрав для расправы этот участок. Он не мог объехать машину бандитов или развернуться. Матерясь, он завел двигатель и стал сдавать задом. Не проехав и метра, машина наскочила на выступающий из земли корень и заглохла. Трясущейся рукой он с трудом завел двигатель снова. Новоиспеченный киллер доехал практически до самой реки, когда вдруг его словно прошибло током. Он резко надавил на тормоз. Машина снова заглохла.

– Вот влип! – Герман с силой ударил по рулевому колесу. – Куда же я еду?

Дорога упиралась в реку. Здесь, у развалин, была небольшая площадка для разворота, и все. Вдоль берега тянулась тропинка, протоптанная, по всей видимости, рыбаками. Выходит, он сам себе устроил ловушку! Что делать? Попробовать объехать злосчастный «Опель» через лес? Бесполезно. Он обошел все вокруг. Вековые сосны, кустарник, завалы и множество ям… Один вариант: вытаскивать труп водителя и гнать превращенную в катафалк машину к реке.

Он повернул ключ в замке зажигания и отъехал к краю полянки. Снова заглушил двигатель и вышел из машины. Однако едва собрался идти, как вздрогнул от неожиданности и застыл с открытым ртом. Всего в пяти метрах от него, у берега, стояли двое мужчин. Один невысокого роста, с бородкой, держал в руке удочку и сачок. Второй, помоложе, сгибался под тяжестью рюкзака, который нес в руке. Оба были в защитного цвета куртках и резиновых сапогах. По всей видимости, они причалили где-то рядом на лодке и теперь шли берегом.

– Здравствуйте! – кивнул Герман, не зная, как быть дальше.

Глава 4

Лавр направлялся на работу с тяжелым сердцем. Не радовало ни солнечное утро, ни распустившиеся враз вдоль дорог тополя, ни щебетание воробьев. После состоявшегося накануне визита в морг Яна долго не могла успокоиться. Ближе к вечеру Лавр попытался узнать, кто инициировал опознание. Как выяснилось, милиция здесь была ни при чем. Постановление было выдано городской прокуратурой. На всякий случай запомнив фамилию следователя, он вернулся домой. Ночью издевательства продолжились. С интервалом в час четыре раза позвонили по телефону и молчали в трубку.

На заводе его ждал новый сюрприз. Из пяти работников было только трое. При этом у Толяна была забинтована голова, а оба глаза заплывшие.

– Рассказывай, – опускаясь на ящик с инструментом, устало выдохнул Игорь.

– А что рассказывать? – Толян зло сплюнул на пол, тронул повязку. – Ничего не помню.

– Как это? – не понял Игорь.

– Вот так, – Толян развел руками. – Зашел в подъезд, а в себя пришел на полу, в коридоре дома. Жена говорит, позвонил, она открыла, я ввалился. Голова в крови. На площадку выглянула – никого.

– Где остальные? – боясь даже думать, что могло послужить причиной неявки Иванова и Гамова, спросил Игорь.

– Они домой вместе шли, – заговорил Мальцев. – Машина сбила.

– Насмерть? – ужаснулся Игорь.

– Нет, – покачал тот головой. – Не очень быстро ехала. Дали понять, что специально. В общем, они сказали, что не выйдут.

– Стоило ли сомневаться? – пробормотал Лавр.

– Нам что делать? – Мальцев переглянулся с Ежом.

– Работать пока нет смысла, – задумчиво заговорил Игорь. – Наверное, придется к этому недоноску с поклоном идти.

– К Пахарю, что ли? – догадался Мальцев.

– А к кому еще? – вопросом на вопрос ответил Игорь.

– Не вижу смысла, – Мальцев достал сигарету и стал разминать ее пальцами. – Он до кризиса точно так же наехал на автосервис, который у «Красного Октября». Там мой знакомый работал. Месяц продержались – и продали ему за бесценок.

– Он ни перед чем не остановится, – согласился с ним Ежов. – Такой гад. И делает все так, будто сам ни при чем. Ты что, думаешь, придешь к нему, он тебе так и признается, что его рук дело? – прищурился он. – Держи карман шире! В апартаментах своих он еще тебя и дураком сделает. Вот на нейтральной территории – другое дело.

– Ты что, предлагаешь ему «стрелку» забить? – удивился Лавр. – Как в 90-х?

– Что-то вроде того, – подтвердил его предположение Ежов. – Только не будет от нее толку.

– Все равно попытаюсь убедить его не связываться со мной, – принял решение Лавр. – Нет – пусть потом не обижается.

– Опасно это, Игорек, – Мальцев наконец вставил в рот сигарету и закурил.

– Знаю, – согласился с ним Лавр.

– Ты, я слышал, раньше в армии служил? – неожиданно спросил Толян.

– Было дело, – с тоской проговорил Лавр.

– А кем, если не секрет?

Размышляя, как ответить, Игорь перевел взгляд на кучу песка, потом на сложенные в углу лопаты:

– В стройбате.

– Там ногу повредил?

– Угадал, – Игорь хлопнул по коленям ладонями и встал. – Ладно, объявляю бессрочный отпуск.

Спустя час Игорь зашел в небольшой ресторанчик «Ниагара», занимавший весь первый этаж старинного дома в центре города. Когда-то здесь была музыкальная школа. Ее переселили в разваливающийся Дом культуры цементного завода, а здание после капитального ремонта взяла в аренду племянница Пахаря. Игорь знал, что ее дядя практически ежедневно обедает здесь в одном из отдельных кабинетов. С того самого момента, как стало понятно, кто встал на его пути, Игорь стал собирать об этом человеке информацию. Причем делал это основательно, по всем правилам военного искусства. Он изучил маршрут и график движения Пахаря по городу, его привычки, круг общения, пристрастия. Знал любовниц, которых оказалось две. Для обеих стареющий мужчина был спонсором. Девушки учились в институтах и нуждались в материальной поддержке. Он не скупился: снял для своих пассий квартиры в центре города, одаривал подарками; обе имели машины. Лавр решил, что, если у него не получится решить вопрос в «Ниагаре», он обязательно использует одну из девушек.

– Вы что-нибудь выбрали? – спросил молоденький официант в безупречно белой сорочке и синем джемпере.

Черные усики, такого же цвета глаза, зачесанные назад волосы и манера держать слегка приподнятым подбородок делали его похожим на испанского тореадора.

– Суп из шампиньонов, – стал перечислять Лавр, – на второе шашлык из осетра.

– Вино?

– Я за рулем, – отмахнулся он.

В это время из служебного хода вышла невысокого роста женщина с уставшим взглядом. Ниночка – так звали эту похожую на затасканную куклу Барби племянницу Пахаря, – изобразила на лице выстраданную улыбку и, цокая каблучками, направилась к выходу. Внушительных размеров охранник с радиостанцией в руке услужливо открыл дверь, и в ресторан вошел дядя. Одетый в серый костюм и белую рубашку, Пахарь был без галстука.