На полпути с обрыва (сборник) - Кир Булычев

— Я провел небольшое расследование, — произнес Милодар, глядя вдаль. Плеснула крупная рыба. Небо было бесцветным. — И мне не составило труда определить, что твоего мертвеца зовут Артемом Тер-Акопяном, служит он здесь физкультурником, лодку свою прячет вон там, под корнями сосен, маску и краску — у той скалы… В замок входит по ночам через дверцу, которая ведет в прачечную. Подобно молнии Вероника вскочила на ноги. — Как ты посмела! — закричала она, гневно глядя на подругу. — Зачем ты все ему рассказала?

— Какая глупость! — Ко даже не обиделась. — Я даже и не подозревала, что Артемчик прятал здесь лодку. Зачем мне знать?

— Нет! — упорствовала Вероника. — Это был мертвец! Я не знаю никакого Артема. Стоя в отдалении, Ко заметила: — Когда тебя поймали, лучше сознаться. Может, комиссар подобреет.

— А я добрый, — сообщил Милодар, не вставая с корточек, и кинул в воду монетку. Все следили за тем, как она, подпрыгивая блинчиком, унеслась в закатную даль. — Мне почти все ясно, и потому я не намерен сердиться. Конечно, если вы будете говорить правду и только правду.

— Ну что вы ко мне пристали! — Вероника вскочила и побежала к концу причала. Никто не мешал ей, не останавливал. Так что ей пришлось остановиться самой. — А что вы узнали? — спросила она у комиссара.

Комиссар кинул еще одну монетку. На этот раз неудачно. Подпрыгнув раза три, она утонула.

— А я рассудил, причем без всякой помощи со стороны вашей подруги, что все таинственные явления имеют самые обычные объяснения. И только если обычное объяснение ничего не объясняет, тогда следует обратиться к необычным объяснениям. Как правило, это заводит в тупик. — И вы догадались?

— С моим опытом и способностями — мне не стоило большого труда…

— Даже я бы догадалась на месте комиссара! Тоже мне — конспираторы! — заявила Ко.

— Как все было сделано — ясно, а вот зачем — попрошу объяснений, — потребовал комиссар.

— Чтобы не догадались, — вякнула Вероника. — Спросите Ко.

— Это я для них придумала, — заявила Ко. — И на нашем месте вы бы сделали то же самое. — Говорите!

— Если бы директриса или кто-нибудь из доносчиков выследил Веронику и Артема — начались бы скандалы, разборки и Артема в два счета выгнали бы с острова.

— А быстро бы выследили? — деловито спросил комиссар..

— В два счета. Островок наш невелик, а за морем материк, — ответила в рифму Ко. — Директриса имеет не только штатных осведомителей — поваров, прачек, медсестер и уборщиц, но и добровольных доносчиков из числа заключенных нашего острова. — Как вы сказали? — Я сказала — заключенных!

— Это несправедливо, — обиделся Милодар. — Вы должны быть благодарны правительству и ИнтерГполу, которые идут на все, чтобы обеспечить вам счастливое детство.

— Погодите, комиссар! — возмутилась Вероника. — А если бы я захотела сегодня слетать на Гималаи! Возможно ли это?

— Зачем вам на Гималаи? — удивился комиссар. — Вам задали вопрос, — строго сказала Ко, — отвечайте на него, не виляйте хвостом.

— Не смейте так разговаривать с комиссаром ИнтерГпола! — Значит, нельзя?

— Напишите заявку, соберите группу, — быстро сказал Милодар, — и отправляйтесь на ваши Гавайские острова. Хоть завтра!

— Если, конечно, ваши сотрудники, которые будут обеспечивать контроль и охрану окружающей среды от нас с Вероникой, не будут на пикнике или в отпуске. В ином случае нам посоветуют подождать до следующих каникул. — Девушки, девушки, вы же знаете, что все делается ради вашего блага! Земля опасна, на ней сохранилось еще немало хищников и вредных насекомых!

— Вероника, комиссар боится, что нас задушит анаконда, — сказала Ко.

— Одна на двоих, — подтвердила с язвительной улыбкой Вероника.

— Нет, — возразила Ко, и лицо ее стало серьезным. — За нас комиссар не боится. Но он ужасно боится за судьбу несчастной беззащитной Земли, для которой мы с тобой представляем страшную угрозу. — Девушки, девушки, не так громко… — А почему мы должны молчать? Мы и без того такие опасные!

Ворона, опустившись на нижнюю ветку сосны, громко каркнула, будто выражала поддержку девушкам.

— И давно у вас тут вороны каркают? — спросил Милодар.

— Он пытается нам зубы заговорить! — злым голосом воскликнула Вероника. — Ему не хочется признавать, что его милая лавочка держит нас здесь взаперти, словно мы уже совершили страшные преступления. — А что, если так случится?

— Даже самого страшного убийцу на Земле не считают убийцей, пока его не осудит суд. А нас, детей, можно считать заведомыми убийцами? — сказала Ко. — Почему мы должны, и без того наказанные судьбой, раз лишены папочек и мамочек, еще лишиться свободы? — А если…

— Только не надо вашей занудной пропаганды! — возразила Ко. — Не надо нам талдычить про страшных чудовищ, которые заключены в нас, про вирусы и убийственные наклонности, которые в нас проснутся. Вы, комиссар, в своей жизни побывали на разных планетах. Вы имели куда больше шансов, чем мы, маленькие дети, подхватить вирус или внедрить в свое тело паразита. Но мыто вас не держим на острове.

— Не я придумал эти правила, не мне их отменять, — сказал комиссар. — Сейчас мы говорим о другом.

— Сейчас мы говорим именно об этом, — зло сказала Ко. — Поставьте себя на наше место. Мы-то знаем, что мы обыкновенные, и мы хотим всего, чего хотят наши сверстницы на воле. Но нам ничего нельзя. И потому мы понимаем, что наш единственный шанс — воспользоваться слабостью наших тюремщиков…

Комиссар поморщился. Слова «тюремщики», «лагерь», «воля» вызывали у него желудочные спазмы.

— Мы уговорили Артема, который безумно влюбился в Веронику, — сказала Ко, — последовать идиотским правилам игры. Если бы мы сказали, что у Вероники роман с учителем физкультуры, — объект ее страсти немедленно бы вылетел с острова. Но что случится, если мы с Вероникой на всех углах будем кричать, что ее преследует мертвец Джон Грибкофф? Это будет шок, за которым, вернее всего, не последует выводов, потому что мертвец — самая подходящая пара для Угрозы мира!

— Так… вы решили, что если Вероника начнет рассказывать совершенную чепуху, ей никто не поверит, никто не станет ее выслеживать и, уж конечно, никто не заподозрит физкультурника Артема в попытках обесчестить воспитанницу Детского дома, несовершеннолетнюю притом, — понял ситуацию Милодар.

— А если кто-то и заметит нашу парочку, — завершила рассказ Ко, — то рассказывать другим постыдится. Кому хочется, чтобы про него говорили, что он верит во всякую мистическую чепуху и повторяет бредни полоумных девчонок.