Осенняя поездка в прошлое - Станислав Владимирович Далецкий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вечером, расположившись с котом на диване у телевизора, Иван Петрович стал щелкать пультом, пытаясь найти на каком – либо канале ТВ удобоваримую передачу, но ничего путного не попадалось. Всё-таки и на ТВ в СССР был разумный компромисс для зрителей: две программы центрального ТВ, местный канал и учебно – познавательная программа. В перспективе предполагались: спортивный канал, природа, киноканал и всё – никакой, конечно, рекламы: вполне достаточно для любых интересов, если ТВ не является единственным способом проведения досуга, а есть ещё книги, увлечения, любительский спорт и прочее. Но разумное устройство жизни осталось в прошлом, а сейчас только ТВ и компьютер или компьютер и ТВ. Безумное множество программ ТВ призвано скрывать убогость нынешней жизни большинства людей и отсутствие у них выбора, поскольку, содержание программ ТВ на различных каналах почти одно и то же, но только почти. Поэтому, обсудить завтра, на работе, просмотренную сегодня передачу будет невозможно, так как твой собеседник, наверняка, смотрел другую программу ТВ из десятков возможных. Это общий принцип действующей демократии: отсутствие выбора при формальном наличии возможности выбора. Кстати, такое мнимое разнообразие вариантов выбора касается и продуктов питания, одежды, бытовой техники, прессы и развлечений: кажется, есть много всего и разного, а на поверку выходит одно и то же, другими словами – подделка. Приходишь в магазин: десятки сортов колбас, сыра, масла, хлеба и прочих продуктов, но невозможно из них выбрать именно то, что желаешь по вкусу, тем более, что одни и те же сорта продукции, но разных производителей – всех этих ООО, ЗАО и прочих акционерных и спекулятивных сообществ, имеют совершенно различное качество и вкус. Да, в СССР было всего несколько сортов этих продуктов, например колбасы, но каждый из них имел свой особенный вкус и этот вкус и качество были одни, что в Москве, что во Владивостоке. И такой подход был во всем: разнообразие небольшое, но вполне определённые вкус и качество.
Наконец, Иван Петрович остановил свой выбор ТВ на выпуске новостей по какому-то каналу. Повторились утренние страшилки, а потом сообщили о каком – то криминальном происшествии в родном ему Сибирском крае. Что там случилось, Иван Петрович пропустил, но упоминание о малой родине вызвало легкую грусть и ностальгию о давно прошедших временах детства и юности и о последних своих посещениях родных мест.
Родные края он покинул около 50-ти лет назад, уехав на учебу в Москву, однако почти каждый год приезжал в свой городок: сначала на каникулы, а потом в отпуск – один или с ребенком. Погостить у матери, отдохнуть от забот, встретиться с друзьями детства, да и просто знакомыми, из тех – кто ещё оставался там, а не уехал в другие края большой страны СССР. Но вот несколько лет назад матери не стало и некуда стало приезжать, потому что никаких родственников: ни близких, ни дальних на родине не осталось– кто уехал, а кто-то уже ушел в мир иной. Правда, два года назад он приезжал летом на неделю в родные края: поклониться могиле матери, хотя и была она в другом городке, куда мать переехала на жительство – поближе к своему второму сыну, сводному по матери брату Ивана Петровича.
В тот раз он заехал, проездом, и в свой городок: побродил по улочкам и переулкам, заглянул к своим знакомым, с которыми наскоро вспомнили прошедшие времена, события и людей из общей юности, как живых, так и ушедших из этой жизни.
Тогда, он вернулся домой умиротворенным и освободившимся от всех гнетущих мыслей и забот, истинных и мнимых. «А почему бы не съездить, на недельку, на родину, по тому же маршруту – только более обстоятельно, без суеты и спешки. Попытаться восстановить и упорядочить в памяти дела и чувства давно минувших лет, прямо там, на местах этих событий и с теми же людьми, если это возможно? – подумал вдруг Иван Петрович – Действительно, почему бы и нет? Срочных дел и текущих обязательств у него нет, а потребность в отдыхе есть и насущная».
С этой мыслью он улёгся спать и, ворочаясь и засыпая, продолжал думать о поездке на родину, пока пелена сна не погасила его сознание.
VII
Впервые за много дней он спал спокойно без сновидений и внезапных ночных пробуждений, а потому, проснувшись утром, был бодр и свеж – как может быть бодр и свеж человек, приближающийся к 70-летнему возрасту.
Ненастье кончилось и за окном светило утреннее солнце, прорываясь сквозь остатки туч, спешащих куда-то на север вслед за ушедшим дождем.
Иван Петрович встал, выполнил утренние процедуры, позавтракал и стал собираться на работу. Сборы заключались в подборе бумаг, разбросанных по письменному столу и укладывании в судок своего обеда на работе. Дело в том, что как профессор и доктор наук он уже не зарабатывал на полноценный обед в столовой или кафе – такова современная Россияния – поэтому он, как и большинство его учёных коллег, приносили обед с собой из дома. Этот обед обычно состоял из котлеты или куска мяса, или курицы с гарниром, помидора, огурца или яблока и всё. В течение дня удавалось ещё попить чаю: благо чайник и холодильник стояли тут же в углу рабочей комнаты, так сказать в кухонном закутке, отгороженном книжными шкафами. Нет, конечно, он мог бы пообедать и в кафе, но это стоило бы ему трети дневного заработка профессора.
Так сбылись планы Гитлера: русский человек поставлен демократами на грань выживания.
Снарядив портфель бумагами и едой, Иван Петрович вышел из дома, оставив кота одного в пустой квартире. Надо сказать, что кот всегда ревниво относился к его уходу. В начале кот пытался заигрывать с Иваном Петровичем, хватал его за ноги, ложился у двери и кувыркался, как бы показывая, что уходить не надо, вот же я, оставайся и ты – вместе подремлем на диване. Потом поняв, что Ивана Петровича не остановить, кот стал демонстративно вскакивать на подоконник и, отвернувшись, внимательно вглядываться в окно, показывая спиной свою обиду на уход хозяина. Его возвращение с работы кот также встречал возмущенными криками, до тех пор, пока Иван Петрович не погладит его и не пристроит возле себя на диване. И такой ритуал повторялся всю рабочую неделю.
Выйдя из дома, Иван Петрович заспешил к электричке. Было восемь часов утра. Вместе с ним, в том же
