Силовой вариант ч. 1(СИ) - Александр Афанасьев

— Товарищ генерал-майор, а что делать с группами захвата?

— Какими группами захвата?

— В кабульском аэропорту, в бывшем совпосольстве.

— Аэропортовскую держите в готовности. Их вертолет можно работать в ночных условиях?

— Да, товарищ генерал-майор, там опытный экипаж.

— Тогда держите в десятиминутной готовности к взлету. И готовьте резервную группу. Все, приступаем!

Афганистан, воздушное пространство

Севернее Кабула

Тяжелый штурмовик Скорпион-5

Ночь на 15 июня 1988 года

Огромный самолет, переделанный из тактического транспортника Ил-76 в тяжелый штурмовик Скорпион — парил над ночным Афганистаном на высоте около шести километров. Невидимый с земли, он, тем не менее, на земле видел все, так же хорошо, как днем. И не только видел — но и мог стереть с лица земли.

— Экран, Экран — я Скорпион, вышел на исходную, прием.

— Скорпион, я Экран, подтверждаю, видим вас на радарах отчетливо, прием.

— Экран, я Скорпион, вас понял, прошу обозначить цели, прием.

— Скорпион, я Экран, цель одиночная движущаяся, войдет в твой квадрат через десять минут, через десять минут.

— Экран, я Скорпион, понял, продолжайте.

— Скорпион, я Экран, применять оружие по цели запрещаю, повторяю — не стрелять по цели. Нам нужно только наблюдение, прием.

— Экран, я Скорпион, применять оружие по цели запрещено, подтвердите.

— Скорпион, я Экран, подтверждаю, применять оружие по цели запрещается до особого распоряжения. Нам нужно, чтобы вы проследили за целью, доклад — каждые десять минут, как поняли?

— Экран, я Скорпион, вас понял, слежение, и доклад каждые десять минут.

— Скорпион, я Экран, верно, ожидайте…

Огромных размеров черный четырехдвигательный самолет выровнялся, заложил широкий вираж-восьмерку, удерживаясь в заданном квадрате.

Самолеты типа Скорпион, первый из которых был испытан в Афганистане в восемьдесят девятом — теперь производились серийно в особом цехе Ташкентского авиационного производственного объединения имени В.П. Чкалова. Их было семь — семь мелкосерийных самолетов, летающих над Афганистаном в основном ночью и сеющих смерть на караванных путях. Их было семь, и они были черными. Ни один самолет советской авиации не был черным: гражданские были в основном белыми, военные — либо серые, либо цвета хаки. Эти штурмовики были черными как смоль, это делалось как для затруднения визуального обнаружения, так и для затруднения обнаружения радиолокационного. Это была специальная краска, разработанная в каком-то НИИ в Москве — при ее нанесении, они снижала радиолокационную сигнатуру[34] более чем в два раза.

Этот Скорпион относился к категории М, то есть модернизированные, с этой литерой шли машины, начиная с пятого самолета. Вооружение было полностью перекомпоновано, двадцатитрехмилиллиметровая установка убрана, теперь на самолете было две мотор-пушки Грязева-Шипунова калибра тридцать миллиметров. Вместо переделанной гаубицы Д30 в качестве крупного калибра было установлено экспериментальное орудие 2А80 с унитарным боеприпасом, увеличенной вдвое скорострельностью и увеличенным вдвое могуществом осколочно-фугасного выстрела. Вдобавок — прорабатывался вариант установки на этот самолет новейших ПТУР «Штурм», которые только-только внедрялись в производство для ударных вертолетов нового поколения. Но на этом самолете — крепление для подвесок Штурма хоть и было — но пустовало. Не были установлены и ракеты Р-73 — для самозащиты.

Каждую ночь над Афганистаном находились по четыре, иногда даже по пять машин. Действуя ночью, нанося удары неожиданно и с больших высот, просматривая огромную территорию — они почти полностью прекратили грузопоток из Пакистана в Афганистан. Количество грузов, поступающих с караванами, сократилось на порядок, теперь грузы доставлялись мелкими партиями на склады, расположенные у самой границе, и оттуда же, их развозили буквально поштучно. Ни о каком поступлении минометов, ракетных снарядов речи теперь не шло, максимум — это снаряды к РПГ, взрывчатка и небольшое количество Стингеров. Все это перевозилось на одиночных ослах и машинах и днем, потому что любой караван ночью с большой вероятностью подвергался удару с неба. Моджахеды были вынуждены перемещаться не ночью, а днем, выбирать для транспортировки боеприпасов известные дороги — что приводило к задержаниям, перестрелкам на блок-постах, огромному расходу денег на взятки. Стало большой проблемой снабжать укрепленные районы, которые постоянно громили и обстреливали и днем и ночью, днем артиллерия, ночью — эти самолеты, которые послал сам шайтан из тяжелых орудий. Стало огромной проблемой скрываться в горах — потому что ночные охотники видели костры и наносили удары по ним, видели все перемещения. Эти самолеты ни много ни мало — отняли у моджахедов ночь, отняли чувство уверенности в себе и своей земле, поселили в сердцах страх. Не раз и не два их пытались сбить из ПЗРК — но, ни разу не было такого, чтобы сбили. Потому что ночью, черный самолет, летящий в небе на большой высоте — с большой вероятностью заметит тебя и нанесет удар прежде, чем ты нащупаешь его в небе антенной наведения.

Сейчас над Афганистаном был пять ударных самолетов, один направлялся на восток для того, чтобы нанести внезапный удар по обнаруженному спецназом укрепленному району моджахедов, еще четыре — охотился на караваны. Шестой проходил техническое обслуживание — а седьмой, резервный, заказанный по звонку из Москвы — вместо того, чтобы заниматься нормальной боевой работой — выделывал восьмерки к северу от Кабула в ожидании какой-то подозрительной машины. Самолет этот привлекли в качестве платформы слежения исключительно потому, что ни одно другое разведывательное средство группировки не могло следить за машиной ночью и в течение длительного времени.

— Разведка, давайте займемся делом — сказал старший офицер, исполняющий роль офицера управления огнем — одиночная цель, идет со стороны Кабула, мы уже должны ее увидеть.

— Управление огнем… у нас что-то есть на радаре. Одиночная цель, движется… кажется по бездорожью… и медленно движется.

— Радиоканал — захват.

— Есть радиоканал захват… захват произведен.

В отличие от беспилотников и самолетов ретрансляторов, где сопровождение цели обеспечивалось только умелой работой оператора — на этом самолете существовала система автосопровождения целей, поэтому один раз обнаруженная цель — вряд ли уже смогла бы куда-то скрыться…

— Визуальный канал, максимальное увеличение. Дайте изображение на мой экран.

— Выполнено.

Захваченная системой автосопровождения одиночная цель отразилась на экране, видно было плохо — но все же видно. В зеленой мути прицела машина выглядела светлой — значит, либо белая, либо желтая. Точно не УАЗ, какой-то внедорожник… гражданский.

— Экран, экран, наблюдаю одиночную цель — светлый внедорожник, движется на… северо-восток, избегая дорог. Мы прямо над ней.

— Скорпион, это цель, вы наблюдаете цель.

— Подтверждаю, цель захвачена. Приказа об атаке нет. Других отметок нет.

— Товарищ майор, еще одна машина. Только что вошла в квадрат. Идет с юго-запада.

— Экран, поправка. Еще одна цель, неопознанная, идет с юго-запада на северо-восток, получается, за целью. Дистанция?

— Примерно три километра, товарищ майор. Три сто, три сто пятьдесят.

— Экран, дистанция между машинами три сто-три сто пятьдесят километра, как поняли?

— Скорпион, вас понял, цель классифицируйте как неопознанную. Продолжайте наблюдение за обеими целями.

— Экран, вас понял, веду наблюдение

ППД «Экран-1» ВСН МО СССР

— ХАД?

— А х… их знает! — в сердцах выругался ночной начальник операторской смены, этого только не хватало на нашу голову — Скорпион, Скорпион, вы слышите меня?

— Экран, мы вас слышим.

— Вы можете определить тип транспортного средства?

— Экран ожидайте… тип транспортного средства легковая автомашина повышенной проходимости типа Нива, темного цвета. Повторяю — легковая машина повышенной проходимости типа Нива темного цвета.

— Вас понял, Скорпион, ведите наблюдение.

— Так точно.

— Будить москвича? — спросил посыльный, лысый и крепкий солдат первогодок, назначенный в ночное дежурство за то, что пытался соорудить в трехлитровой банке самодельное вино.

— Бегом. Мухой!

Москвич, прикорнувший прямо на раскладушке в коридоре, накрывшись старой шинелью, появился почти сразу, протирая красные от недосыпа глаза. Все время, пока шла операция Сеть, он спал урывками, по паре часов, на раскладушке, на стуле, где придется. Все его называли за глаза «москвич», как называли бы любого другого высокопоставленного офицера, прибывшего с проверкой в часть — но для москвича он был на удивление хорошим человеком. Не орал матом, не пытался никого строить, не возмущался меню в столовой.