Проклятое сердце - Дженни Хикман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сапфировые запонки на его запястьях блеснули в лучах заходящего солнца.
– Нет, не ищу.
Что-то новенькое. Все остальные претенденты едва ли не отчаялись обзавестись женой. Лорд Хэлпин привез стопку любовных писем, которые писал мне с тех пор, как мы были детьми. Лорд Уолсли, ровесник моего отца, подарил рубиновые серьги своей покойной жены. А сэр Генри Уизел протянул мне обручальное кольцо своей прабабушки еще до того, как подали чай.
Насколько я могла судить, у посла не имелось при себе никаких подарков для меня. Разве что он спрятал вещицу в карманах своего красивого черного жилета, отделанного серебром.
– Значит, вы пришли посмотреть на меня, словно я животное в зверинце?
– Что-то в этом роде.
Я так и не определилась, стоит ли мне уважать его за честность или презирать за грубость. В общем-то, это не важно. Я не собиралась выходить замуж за Эдварда де Ворна. Неужели мне и правда придется выбрать супруга из тех мужчин, что сватались ко мне за последние несколько дней? Никто из них не произвел на меня хорошего впечатления, а многие – откровенно разочаровали.
– Теперь, когда вы посмотрели на меня, можете уходить. – Чтобы я наконец-то сбежала в сад и подрезала лавровые деревья. Отрезать что-нибудь прямо сейчас звучало довольно заманчиво.
Вместо того чтобы уйти, посол закинул лодыжку на колено и потянулся за пирожным на многоярусном подносе, стоящем на кофейном столике.
– Почему ваш отец так отчаянно хочет выдать вас замуж?
– Мне почти двадцать один. Пора обзавестись мужем. – Я выхватила пирожное у Эдварда из рук, чувствуя, что мое терпение уже на исходе. – Прошу прощения, но угощения только для претендентов на мою руку.
Посол отобрал у меня пирожное и откусил от него большой кусок.
– Я заинтригован. Какого рода неприятности стоит ожидать вашему супругу? – спросил он с набитым ртом.
– Я не доставляю никому неприятностей. Я стану идеальной женой. Спокойной, послушной и невероятно счастливой. – «Теперь я ощущаю себя не животным в зверинце, а лотом на публичных торгах».
Остатки пирожного исчезли у него во рту.
Он слизал с губ глазурь, и я невольно подалась вперед, отчаянно желая поцеловать его.
В считаные секунды искушение исчезло. Я прижала руку к груди, не понимая, в какой момент мое сердце забилось чаще. Сегодня выдался долгий день. Конечно, я очень устала. Нет, я вовсе не хотела целоваться с совершенно незнакомым человеком.
– Своенравная, – пробормотал он.
– Извините?
– Я вижу, что вы своенравная. – Он взял салфетку и аккуратно вытер рот. – И, бесспорно, упрямая. О каких еще недостатках вашего характера мне следует знать?
Недостатки характера? У меня? Он, верно, шутит. Мое терпение лопнуло. Я вскочила на ноги и указала рукой в сторону двери.
– Благодарю за визит, но, боюсь, я вынуждена просить вас удалиться.
– Неприступная.
Роберт тоже назвал меня неприступной, когда я не захотела заходить дальше поцелуев. Но тогда я была слишком наивной и испуганной, чтобы высказать свое мнение, опасаясь, что Роберт расскажет отцу о том, что я согласилась встретиться с ним в саду ночью.
Теперь мне нечего бояться.
Я взглянула в сторону открытой двери. Лакей, исполнявший обязанности нашего компаньона, не обращал на нас никакого внимания.
– Высокомерный, – прошипела я, загибая палец. – Самовлюбленный. – Еще один палец. – Невыносимый.
Эдвард в недоумении приподнял темные брови.
– О каких еще недостатках вашего характера мне следует знать?
Сейчас он наконец-то уйдет. Ни один мужчина не потерпит, чтобы девушка дерзила ему. И как только он уберется отсюда, я сбегу к себе в комнату и закроюсь там на целую неделю. К черту, все эти смотрины.
Посол выставил перед собой обе руки и начал загибать пальцы.
– Равнодушный, черствый, циничный, изворотливый, лицемерный, раздражительный, властный… И это еще не все, – добавил он, небрежно встряхнув рукой. – Но это те недостатки, о которых мне напоминают чаще всего.
Я не знала, что и думать об этом человеке. В его словах не было никакого смысла.
– По крайней мере, вы честны.
– Готов с этим поспорить, но по́лно обо мне. – Он встретился со мной взглядом, и его голубые глаза озорно блеснули. – Ты уже определилась с желанием?
Сердце забилось чаще. Не могло быть… Как такое возможно?
– Риан?
Он подмигнул.
– Я бы предпочел, чтобы ты пока называла меня послом, дабы не путать подслушивающих под дверью. – Постучав себя по уху, он кивнул подбородком в сторону входа.
Черт возьми. Это в самом деле он! Я провела пальцами по мягкой линии его подбородка, который в последнюю нашу встречу был заостренным. Не иллюзия. Риан полностью изменил свое лицо.
– Ты умеешь менять облик?
– Этот дар достался мне от Мидира, моего отца.
Мидир. Такое знакомое имя, хотя я не могла вспомнить, где раньше слышала его.
– Долго еще будешь меня трогать? – поинтересовался он.
Я внезапно осознала, что держу Риана за подбородок, и резко отпрянула назад, зарывшись ладонями в складки юбок. Кожу покалывало, будто я обожглась крапивой.
Мидир. Мидир. Мидир.
Синяя книга, что осталась на приставном столике в библиотеке. Та самая, в которой говорилось о фейри. Я определенно читала в ней что-то про Мидира. Я мысленно пролистала потертые страницы, пока не нашла нужную легенду. Мидир был правителем фейри и волшебных существ, населяющих этот остров.
Черт возьми, Риан был не просто фейри.
Риан – принц фейри.
«Пожалейте, сжальтесь над девушкой из Грейстоуна, той самой, что полюбила бессердечного принца…»
Невероятно.
– А теперь вернемся к желанию, – протянул он, скользнув длинными пальцами по узорной обтяжке тахты.
Я правда пыталась придумать желание, но безрезультатно. С чего вообще начинать? Стоит ли загадать что-нибудь такое, что доставит радость и мне, и сестре? Или я могу хоть раз побыть эгоисткой и пожелать что-нибудь только для себя одной?
– Я еще не определилась с желанием.
– Я дал тебе целую неделю. – Риан замер.
– Я была несколько занята, – ответила я, указывая на букеты, окружавшие нас со всех сторон.
Он закатил глаза.
– Только не говори, что ты всерьез раздумываешь выйти за одного из тех полудурков, что просили твоей руки. Последний чуть не обмочил штаны, когда целовал тебе руку на прощание. – Риан взмахнул рукой, и теперь передо мной стоял не посол, а сэр Генри Уизел с его крючковатым носом и глубоко посаженными глазами. – Я хоть и не женщина, – сказал он гнусавым голосом сэра Генри, – но даже мне понятно, что малодушие – крайне непривлекательное качество для будущего супруга.
Как он это делал? Неужели он мог перевоплотиться в кого угодно?
