Дочь доктора Фу Манчи - Сакс Ромер

Однако если я всего лишь пришел в замешательство, то мой спутник был совершенно парализован. Я услышал его участившееся дыхание, повернулся… и увидел, что почтеннейший доктор в буквальном смысле остолбенел от изумления, уставившись на высокую фигуру этого таинственного араба.

— Вы! — наконец шепотом произнес он. — Вы, старина! Фантастика!

Араб бросился вперед и сжал руку Петри. Увидев выражение, появившееся в его серых глазах, я почувствовал себя лишним и решил было отвернуться.

— Поверьте мне, у меня не было другого выхода! — воскликнул араб. — Боже, как я рад снова вас видеть! — он повернулся ко мне. — Мистер Гревилль, умоляю простить мне эту комедию. Поверьте, для нее были серьезные причины.

— Гревилль, — произнес Петри, не сводя с араба глаз, выражение которых я не берусь описать, — позвольте вам представить мистера Найланда Смита.

— Я был совершенно уверен, что вы узнаете инспектора-детектива Флетчера, — с усмешкой заметил Найланд Смит. — Вы ведь однажды провели с ним целую ночь — помните, в одном магазинчике, чуть пониже Лаймхауза? Тогда он был еще сержантом. Вспомнили?

— Господи! — вскричал Петри, хлопнув себя по лбу. — Конечно же! Я ведь чувствовал, что где-то его уже видел! Ну, конечно же Флетчер! Слушайте, а что он здесь-то делает?

— А что делаю я, вас уже не интересует? — невозмутимо отпарировал Найланд Смит. — На оба вопроса ответ один. Флетчер теперь работает в моем отделе — вы ведь помните, он всегда интересовался Востоком. А здесь он вполне удачно изображал дипломата, пока я под видом его слуги-араба располагал неограниченной свободой передвижения.

— И все же я не понимаю, чем именно вы здесь занимались, — признался я. — Вообще не могу представить, что могло понадобиться здесь, в Луксоре, одному из высших чинов Скотланд-Ярда. Это ведь не совсем обычно, верно? Я имею в виду то, что совсем недавно вы бродили вокруг нашего лагеря, сэр.

Найланд Смит улыбнулся, и мое представление о нем в корне изменилось. Как часто бывает у людей, которые улыбаются редко, лицо его буквально преобразилось. Впервые я почувствовал, что меня отпускает вся эта англо-индийская чертовщина. Мне позволили заглянуть под маску — и я немедленно полюбил человека, которого увидел за ней.

— Весьма необычно, — согласился он. — Однако ничего не поделаешь, так уж сложились обстоятельства, — он повернулся к Петри. — Можете себе представить, я так быстро мимо вас проскочил, что не узнал Веймаута! Надо за ним послать. Сейчас Флетчер сбегает.

Он выглянул в прихожую, отдал распоряжение и, внезапно помрачнев, принялся нервно ходить по комнате.

— Смит! — воскликнул Петри. — Но я ведь тоже не понимаю. Зачем вам понадобилась вся эта секретность?

Найланд Смит остановился перед ним, мрачно уставившись в пол.

— Послушайте, — произнес он, — вы вообще-то как, представляете себе, с кем мы имеем дело?

— Нет, — язвительно отпарировал Петри, — не представляю.

Смит какое-то время молча его рассматривал, потом повернулся ко мне.

— А вы, мистер Гревилль?

— Я что-то слышал о докторе Фу Манчи, — ответил я, решив, что состязание в остроумии в данный момент не вполне уместно. — Но ведь он, насколько я знаю, давно умер.

— Возможно, — согласился Смит, вновь начиная мерить шагами комнату, — вполне возможно. Но, — и он повернулся к доктору, — вы узнаете его методы, Петри? Не так ли?

— Несомненно. И бедняга Бартон тоже. Вы ведь в курсе, что в свое время мне совершенно случайно удалось приобрести противоядие. Тогда оно совершало чудеса. Однако теперь, похоже, дало сбой.

— Да, я знаю, — кивнул Смит и, подойдя к письменному столу, принялся набивать крупно нарезанным табаком отлично обкуренную, внушительных размеров вересковую трубку. — Может быть, с годами это лекарство теряет силу — кто знает? Но в одном я уверен, Петри. К вам, мистер Гревилль, это тоже относится, — голос его звучал вполне спокойно, но трубку ему удалось раскурить, лишь сломав две спички. — Все эти жестокие фокусы говорят о том, что зло, казавшееся нам погребенным, готово вновь обрушиться на мир. Потому я и здесь.

Мы с Петри сочли за благо воздержаться от комментариев. Найланд Смит, теперь с дымящейся трубкой в зубах, возобновил свое кружение по гостиной.

— Вам надо познакомиться со всей этой историей, Гревилль, — промолвил он. — Затем мы составим план. С самого начала нам нужно уяснить себе вот что: мы сможем предотвратить опасность, только если ударим достаточно быстро. Похоже, это перст судьбы, Петри: я снова опоздал. Первое сообщение пришло ко мне из Китая, потом адреса стали приближаться: Каир, Москва, Париж и, наконец, Лондон. Противник таков, что приходится сомневаться буквально во всех, поэтому я предпочел действовать сам. И точно могу сказать: впервые мне удалось скрестить с ней шпаги за ужином в дешевом ресторанчике на Ковентри.

— Скрестить шпаги? С ней? С кем именно? — опередив меня, взялся уточнять доктор.

Однако Смит, игнорируя его вопрос, продолжал вышагивать взад-вперед, размышляя вслух.

— Потом, очень кстати, пришло сообщение о внезапной смерти немецкого египтолога профессора Зейтланда. Она заинтересовалась этим. Меня это устраивало. Я послал Флетчера на встречу с ней, однако она исчезла. Мы окончательно потеряли ее след; больше недели о ней ничего не было известно, несмотря на все наши усилия. В конце концов неоценимый подарок преподнесла нам французская полиция, опознав ее в Марселе. Она плыла в Египет. Прекрасно! Я немедленно связался с Флетчером. Вы бы лучше поняли, почему я прилагаю такие старания, если бы узнали, от кого исходит приказ! Вслед за тем я получил информацию из Китая, открывшую наконец мне глаза. Две недели назад я приехал в Порт-Саид, причем с абсолютно пустыми руками. Ни единого доказательства и один-единственный факт; все остальное — не более как теории…

Он обнаружил, что трубка погасла, и подошел к столу, чтобы ее раскурить.

— Насколько я понимаю, мистер Смит, — заметил я, — речь идет о мадам Ингомар?

Он коротко взглянул на меня через плечо.

— Мадам Ингомар? Да, это одно из ее имен. А в досье, которое давно заведено на нее в Скотланд-Ярде, она значится под именем Фа Ло Ше. Ты ее сразу узнаешь, Петри, как только увидишь.

— Что?

— Тебе уже пришлось разок с ней встретиться. Тогда ей было около семнадцати; сейчас — под тридцать. Она — самая опасная из всех женщин, какие только живут на Земле.

— Но кто же она? — вскричал доктор.

Найланд Смит повернулся, держа в руке зажженную спичку.

— Дочь доктора Фу Манчи, — просто ответил он.

ГЛАВА V

НАЙЛАНД СМИТ ОБЪЯСНЯЕТ