Возмездие - Семен Цвигун

— А теперь, ребята, — обращается он к пленным, — быстро за мной, в лес!.. Скорей, скорей, ребята! — командует Охрим.

Пленные во главе с Охримом скрываются в густых зарослях леса.

Тяжело дыша, они выходят на небольшую поляну. Двое с трудом идущих солдат, задыхаясь, просят:

— Подождите, братцы… передохнуть надо!

Охрим смотрит на них.

— Нельзя, хватятся — догонят. Вперед!

…Все продолжают идти. Разные лица — молодые и старые. Пожилой человек резко припадает на левую ногу. У него восточного склада лицо, заметный акцент. Это Октай.

Один из военнопленных выделяется своим нервным, почти горячечным состоянием. Он худ, густо оброс, голос его хрипловат. Это Игнат. Тяжело ступает Бондаренко.

— Куда же нам теперь деваться? — спрашивает Игнат. — Уйти ушли, а куда придем?

— В лес, и чем дальше, тем лучше! — отвечает Охрим.

— Семен, — говорит Игнат, обращаясь к Бондаренко, — помнится, ты говорил, что знаешь этот лес.

— Знаю.

— Ну и веди!

Землянка Млынского. При свете коптилки сидят Млынский, Алиев и полицай Охрим.

— Охрим Шмиль? Верно? — спрашивает Млынский.

— Все точно! — отвечает Охрим.

— Расскажите, как вы попали в полицаи и почему это вдруг сбежали.

Охрим задумался, посмотрел на Алиева, на Млынского и произнес:

— Я хотел бы, товарищ майор, поговорить с вами один на один.

Алиев уже приподнялся, но его остановил Млынский:

— Останься, Гасан Алиевич! — и, посмотрев на Охрима, жестко сказал: — А от комиссара отряда у меня секретов нет. Так что вам придется отвечать на наши, — он подчеркнул слово «наши», — вопросы, иначе вообще разговора не будет.

Шмиль еще раз посмотрел на Алиева, перевел взгляд на Млынского и после паузы ответил:

— Вы правы, вы здесь хозяин!.. А нам надо обязательно поговорить, — и, тяжело вздохнув, добавил: — Я заслан к вам из гестапо!..

Млынский и Алиев переглядываются.

— С какой целью? — спрашивает Млынский.

— Убить командира. Комиссара тоже. Еще ликвидировать рацию и радиста.

— Не много ли задач перед вами поставило гестапо? — усмехнулся Млынский.

— Многовато. Я тоже так думаю, — сказал Шмиль.

— Значит, весь побег с освобождением пленных был инсценирован? — спросил Алиев.

— Да.

— А убийство полицая?

— А этого я тюкнул по-настоящему.

— Скажите, как вы рассчитывали выполнить свое задание? — спросил Млынский.

— Для этого в группу пленных специально был включен Семен Бондаренко. Рассчитывали — когда выйдем на вас, через него и мне будет больше доверия. А какой-то перебежчик Петренко его опознал среди пленных.

— Так… Кто еще из агентов гестапо проник в наш отряд?

— Не знаю, но могли кого-нибудь заслать, — сказал Шмиль. После паузы он спросил: — Можно мне задать вам вопрос?

— Слушаю вас, — сказал майор.

— Ваша семья успела эвакуироваться? Гестапо усиленно разыскивает вашу жену и детей. По некоторым сведениям, они не успели уехать. Где-то скрываются. По всей Смоленщине объявлен розыск. Хоть это от нас далеко, но слухи дошли.

— Кто вы, Охрим Шмиль? — в упор спрашивает Млынский.

— Больше того, что я сказал, я сообщить не могу… Мне бы в город надо вернуться…

Немного подумав, командир отряда сказал:

— В город вам нельзя возвращаться, не выполнив задания гестапо. Останетесь здесь, пока все не прояснится…

— Ясно, — кивнул Охрим.

— Идите.

Охрим вышел.

Млынский проводил его взглядом, вздохнул, достал из нагрудного кармана фотографию жены с двумя детьми, стал внимательно разглядывать ее.

Алиев спросил:

— Разве могло случиться, чтобы они не уехали, Иван Петрович?

Млынский после небольшой паузы, все еще глядя на фотографию, глухо ответил:

— Всякое могло случиться… Мать очень болела… — Положив фотографию в карман, сказал Алиеву твердым, обычным голосом: — Пойдем, Гасан Алиевич, проверим готовность людей к переходу. Нужно спешить, скоро зима…

В густых зарослях черного леса расположился отряд Млынского. Небольшая поляна. Вокруг — несколько свежевырытых землянок. У одной из них на козлах висит котел.

На поляне в строю стоят бывшие пленные. В конце строя — Охрим. Передвигаясь вдоль шеренги, Серегин задает освобожденным солдатам вопросы. Обращается к первому из них. Тот представляется:

— Сержант Бейсамбаев Октай! 44-й полк 131-й стрелковой дивизии. В плен попал в июле под Ровно.

Серегин ведет запись в блокноте.

— Как это случилось? — спрашивает он.

— Контужен был, — отвечает Октай. — Подобрали…

— Воевать будешь?

— Так точно, товарищ капитан! — радостно восклицает Октай. — Буду!

Серегин переходит к следующему.

— Рядовой Игнат Осыка! 9-й отдельный стройбат. В плен попал в сентябре.

— Где?

— Под Шосткой, укрепрайон строили.

— Как попал в плен?

— Ну… окружили… С перепугу и сдался.

Бойцы засмеялись.

— Так ты и у нас с перепугу сдашься? — говорит Серегин под общий смех бойцов.

— Нет, товарищ командир, я теперь ученый!

— Ну, в бою увидим, чему тебя научили…

Из землянки выходит Алиев. Подходит к выстроившимся солдатам.

Серегин, увидев его, скомандовал:

— Смирно!

Все вытянулись.

Серегин докладывает:

— Товарищ комиссар, группа бывших военнопленных в составе восьми человек построена.

Алиев обращается к бойцам:

— Вольно, товарищи! Вы находитесь в полку регулярной Красной Армии. Завтра примете присягу. Вы на себе испытали, что такое фашистский плен. Мы дадим вам оружие, и у вас будет возможность отомстить врагу. А теперь идите вымойтесь, поешьте и получите обмундирование. Товарищ Бондаренко, командуй, — заканчивает комиссар.

Бондаренко отдает приказ:

— Нале-ево! Шагом марш!

Отделение двинулось с поляны. Навстречу ему идет Наташа. Она смотрит на проходящих солдат, на Бондаренко. Пройдя несколько шагов, обернулась. Остановилась… Обернулся и Бондаренко… Оба застыли… Затем бросились друг к другу…

— Наташка! — крепко обняв, целует ее Бондаренко.

— Сенечка, Сеня! Нашелся!

На них изумленно смотрят Алиев и Серегин.

Наташа поворачивается к ним. Бондаренко смотрит на удаляющееся отделение. Он не знает, что делать… Растерялся… Наташа держит его за руку. Смущаясь, он идет за ней.

Наташа радостно улыбается и подталкивает к Алиеву Бондаренко.

— Гасан Алиевич, Гасан Алиевич… — Потом поправляется: — Товарищ капитан, это мои муж! Я думала, он погиб, а он здесь! Семен Бондаренко!

Все улыбаются. Алиев говорит:

— А мы с ним давно знакомы, Наташа.

Серегин добавляет:

— Между прочим, ие без его помощи и ты сюда попала.

Все смеются, Бондаренко совсем смутился.

Штаб фон Хорна.

Идет оперативное совещание. За длинным столом сидят генералы и офицеры. Докладывает начальник оперативного отдела армии полковник Кемпе:

— …В полосе наступления наших войск беспокоит правый открытый фланг… — Показывает на карте, — Возможная контратака русских с направления Глуховка— Дорофеевка может поставить в сложное положение нашу танковую группировку.

— Какие части мы можем перебросить для укрепления правого фланга? — спрашивает фон Хорн.

— Господин командующий, — говорит пожилой генерал, — почти все армейские резервы уже включены в ударные группировки.

— Что же у нас в резерве?

— Танковый полк дивизии СС «Рейх» и один мотобатальон.

— Да, не много, — говорит фон Хорн и приказывает адъютанту Крюгеру: — Соедините меня с генерал-фельдмаршалом.

— Слушаюсь. — Крюгер выходит.

— Какое прикрытие может обеспечить авиация? — обращается фон Хорн к молодому авиационному генералу, сидящему у края стола.

— 1-я и 2-я эскадрильи сосредоточены на полевых, аэродромах, — докладывает генерал.

— Погода вас не беспокоит, генерал?

— Меня беспокоят партизаны, господин командующий!

— Какие еще партизаны?! — раздраженно спрашивает фон Хорн.

— Сегодня ночью было совершено нападение на один из моих аэродромов, уничтожены на земле две эскадрильи истребителей… Погибли летчики из эскадрильи «Кондор»…

— Что?! — воскликнул фон Хорн и резко повернулся к полковнику Кемпе. — Полковник Кемпе, почему я узнаю об этом последним?

— Я хотел доложить вам об этом в конце совещания… — поспешно отвечает Кемпе.

— Вы обязаны были доложить немедленно! — резко обрывает его фон Хорн. — Штандартенфюрер Вольф! В чем дело?

Штандартенфюрер Вольф встал.

— Господин командующий, в тылу армии действует отряд регулярных войск русских под командованием майора Млынского.