Гильдия темных ткачей (СИ) - Татьяна Богатырева

— Фрай, замолчи, — потребовала она, открывая глаза.

Генерал сбился на полуслове: ему никогда не доводилось видеть Шу такой. Да и ей не доводилось еще чувствовать смерть со всех сторон. Смерть наползала, накатывала, звала… Смерть забрала дозорные отряды и взвод Нольбеса. Вязкий туман шаманской волшбы нависал с севера: несколько зуржьих отрядов успели проползти по отвесной скале и прилепились к расщелинам над крепостью. Еще бы полчаса промедления, и шаманы сняли с крепости магический щит — и перед отравленными стрелами зургов защитники перевала остались беззащитны…

— Вы успеете, Ваше Высочество… Да послушай же, Шу! — Старший Флом тряс её за плечи. — Ты должна уехать. Ты сможешь, Шу! Я поклялся твоему отцу сберечь вас обоих!

Не понимая, что делает, Шу кивнула и побежала к конюшне. Зачем? Все равно от шаманской волшбы не убежать. Серый туман уже окружал крепость…

«…совершенно безопасно, генерал, — едкой насмешкой вспомнились слова Берри. — Если Парьен сказал, что Орда не пройдет перевал в этом году, значит, Орда никак его не пройдет. Вы помните хоть раз, когда Его Светлость ошибался? Рано или поздно, так или иначе, его предсказания всегда сбываются…»

Так или иначе? Но как?.. В серой безнадежности она отчаянно нащупывала шанс если не выжить самой, то хоть остановить Орду. Не по силам девочке двенадцати лет пересилить шаманов, обуздать сорвавшуюся с привязи стихию. Но рано или поздно, так или иначе… Парьен никогда не ошибается. Значит, шанс есть! Соэ лан зии…

Взблеск молнии разорвал воздух, гул урагана настиг Шу, позвал: сестра по сути, стань мною!

— Соэ лан зиииии! — закладывающим уши шквалом разнеслось по крепости, закружилось вокруг Шу, укутывая оставленное до времени тело твердым, как горный хрусталь, ветром.

Она застыла во внутреннем дворе, не добежав до конюшни каких-то десять шагов. Наткнувшийся на нее солдат позвал Фрая: генерал кричал и махал руками, что-то сердито доказывал, но его слова тонули в реве урагана — там, над долиной Уджир Клыз. Шу лишь на миг глянула на себя, убедилась, что ветры надежно защитили ее от ретивых друзей, и не стала ничего объяснять. Некогда! Да и ни к чему: она уже клубилась и трещала молниями, втягиваясь облачным телом в ущелье.

Свобода! Упоительная свобода и радость свернувшейся тугими кольцами силы — она летела с воем и свистом, сминая деревья кончиками воздушных крыльев, задевая стены и грохоча камнями. Она отрывала от скал крохотные фигурки и сбрасывала вниз, к таким же ничтожным мурашам. Замирала на мгновенье, прислушиваясь к крикам, и отвечала счастливым смехом: мураши брызгали вкусным, терпким соком и щекотно искрили. Она обрушивалась потоками ливня, омывала склоны, выглаживала узкое русло — и впитывала вспышки терпкой и сладкой энергии. С наслаждением выедала мутные и горькие сгустки магии. Вонзалась молниями в скопления мурашей, рычала громом: страх! Боль! Смерть! Яростное счастье мощи и свободы — в бескрайнем небе, наперегонки с орлами — распирало и рвалось песней дождя и шквала.

Но в мелодию урагана вплетались два голоса — две нити, крепостью не уступающие цепям. Они звали и манили, угрожали и взывали… Влекли ее, каждый к себе, грозясь порвать напополам, словно перетянутую тетиву.

«Долг! Любовь! Счастье!» — звонким, прекрасным до слез был первый голос.

«Власть! Сила! Свобода!» — вязким, сладким до истомы был второй.

«Помни, кто ты есть!» — звал первый.

«Пойми, что ты такое!» — манил второй.

Она вспомнила: Шуалейда! Я — Шуалейда Суардис…

И остановилась, не долетев до кучки камней, облепленных муравьями — вкусными, сочными человечками… друзьями…

Она поняла: темная! Я — темная колдунья, упившаяся болью и смертью, чуть не погубившая людей — потому что человеческая боль так же пьянит, как зуржья…

Она замерла, отступила прочь, проглотила готовые обрушиться разряды молний. Преодолевая боль непролитых слез — застывших над обрывом водопадов — развернулась. Рванулась стрелой обратно, прочь из ущелья, пока помнит…

С оглушительным звоном тетива лопнула, распуская свитки ветров и освобождая небесные озера. Для Шуалейды наступила тьма. Без звуков, без образов, без памяти — блаженная тьма забытья.

Во дворе крепости упала тряпичной куклой бледная до синевы девочка.

Над ущельем взвыл последний раз ураган, взметнулся мутной волной, поднял на гребне сломанные кусты и тела — и отступил, считанные сажени не докатившись до стен крепости. Повисла тишина. Разом стих безумный ветер, опали клубы туч. Сквозь прорехи тающих облаков проглянуло солнце.

Люди опускали оружие, вертели головами, не в силах поверить, что живы, что смерть слизнула жадным языком лишь врагов — несчитанную орду врагов! — и пощадила жалкие восемь дюжин защитников крепости.

Глава 5

Две сестры

Первым идет старший сын, за ним сыны младшие, по старшинству. Буде у монарха нет сыновей, престол наследует старшая дочь, за ней следующие по старшинству…

…степень одаренности на порядок наследования не влияет, но темный шер не может наследовать престол и являться регентом при несовершеннолетнем короле. Вступившие в брачный союз с темным шером лица королевской крови теряют право наследования.

Закон о наследовании, Империя ФьонРистана шера Суардис, принцесса Валанты

431 год, двадцать первый день Пыльника, на следующий день после битвы в Уджирском ущелье. Риль Суардис.

Словно дыхание Закрайней Ночи витало среди ароматов дичи и специй, среди ирисов, расставленных среди блеска серебра и фарфора, среди фруктов, горками выложенных на золотые блюда. Несмотря на благоухающий магнолиями ветерок, Ристане казалось, что замороженное сиянием дипломатических улыокб вино зазвенит о хрусталь сосульками. Особенно остро сиял виконт Вандаарен, рыбоглазый и бесцветный северянин.

— Ваше Величество не возражает сегодня же обсудить условия брачного контракта Их Высочеств? — осведомился он после третьей перемены блюд.

— Мы рассмотрим любезное предложение Его Высочества сразу после обеда. А пока отведайте фоль-дибар, милейший виконт, — лучезарно улыбнулся король.

— Надеюсь, Ваше Величество уже распорядились о приезде Её Высочества в Суард. Его Высочество в нетерпении ожидает помолвки с прекрасной Шуалейдой.

— Разумеется, виконт, мы послали радостную весть нашей дочери сразу по вашему приезду. Самым надежным курьером. Увы, Сойка недоступна для магической почты, и потому мы с прискорбием вынуждены просить вас подождать не две, а четыре недели.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});