Призрак фокусника - Наталья Александрова

Вернувшись в родной кабинет, капитан Ананасов тяжело вздохнул, налил полный стакан минералки и выпил воду одним глотком. Лучше ему не стало. Он поморщился и поднял взгляд на стену.

И тут же на его лице появилось выражение светлой детской радости.

– Это же она! – воскликнул он, схватив Гудронова за плечо.

– Ты только не переживай, Питиримыч! – сочувственно произнес Гудронов, высвобождая руку. – Говорят, только первый месяц в завязке тяжело… ну, максимум – два месяца! А потом привыкнем мы с тобой, и все будет хорошо…

– Да ты меня послушай, Сеня! – Ананасов махнул рукой, сбросив на пол пустой стакан. Стакан почему-то не разбился. – Я же тебе сказал, что мне голос той дамочки знакомым показался, так?

– Ну, – опасливо согласился Гудронов, на всякий случай отступив подальше и убрав со стола графин.

– Так вот, это – она! – и Ананасов ткнул пальцем в стену за плечом Гудронова.

На стене висели два плаката. На одном подозрительный тип со злобным лицом закоренелого врага и шпиона подслушивал разговор двух легкомысленных особ. Сверху было крупно написано:

«Не болтай!»

На втором плакате мужчина, чем-то отдаленно похожий на Ананасова, тянул руку к полной до краев рюмке.

На этом плакате было написано всего одно слово:

«Остановись!»

Поскольку ни один, ни другой плакат явно не имел отношения к словам Ананасова, Сеня перевел взгляд левее и увидел листовку: «Их разыскивает полиция».

На этой листовке были отпечатаны лица нескольких воров-рецидивистов, заслуженных домушников и прочих злостных правонарушителей.

Среди этих грубых, небритых физиономий, носивших на себе явные признаки многочисленных пороков и преступлений, удивительным образом выделялось славное девичье личико, обрамленное светлыми льняными кудряшками.

– Это была она! – повторил Ананасов. – Это была Танька-Ваучер!

– Ты уверен? – осторожно переспросил Гудронов. – Может, тебе, того… показалось? Под влиянием момента?

– Какого еще момента?

– Ну, что мы с тобой в завязке… змеюка эта… и вообще…

– Никакого вообще! – оборвал напарника Ананасов. – А насчет завязки… решено! Это – навсегда! У меня от этого в мозгах прояснилось, поэтому я ее и узнал!

Он бросился к столу и вытащил из нижнего ящика толстую картонную папку.

– Мы с тобой, Гудронов, сколько лет ее искали?

– Ну… вроде три года!

– А как только завязали с выпивкой – тут она и нарисовалась на нашем горизонте! Это, Гудронов, знак!

Он развязал шнурки и открыл папку, словно погрузившись в свое славное прошлое.

– Помнишь, Гудронов, ограбление артиста Никудаева? – проговорил Ананасов мечтательно.

– Еще бы! – вздохнул Гудронов. – Она вынесла из его квартиры кроме денег и ценностей антикварный письменный стол красного дерева, испанский кожаный диван, двухдверный холодильник…

– Марки «Самсунг», – добавил Ананасов, сверившись с содержимым папки.

Он вспомнил тот день, когда они с Гудроновым выехали по звонку бдительных соседей и на самом подъезде к месту преступления увидели тоненькую девушку с льняными кудрями, которая копалась в моторе микроавтобуса, заглохшего на выезде из двора. Галантный Ананасов помог ей завести машину и только потом узнал, что ему довелось в этот день повстречаться с легендарной воровкой Танькой-Ваучер. Тогда-то он и запомнил ее тонкий, можно даже сказать, визгливый голос.

– Вот что я тебе скажу, Сеня, – раздумчиво произнес Ананасов, перелистывая страницы дела. – У нее был сообщник! Точно тебе говорю, и к бабке не ходи!

– Да ты что, – Гудронов вновь посмотрел на листовку. – Всем известно, что Танька-Ваучер всегда работала одна! Такой у нее принцип был…

– Так вот, лажа это! Ты вот не слышал, как она расстроилась, когда узнала про смерть этого Андрея Ивановича. Как же, говорит, я дальше жить буду! На кого же, говорит, он меня оставил! Кто же, говорит, мне теперь поможет! Ясное дело – подельником он ее был! Как же она без подельника могла тот двухдверный холодильник вынести или диван? А дело об ограблении стоматолога Затыковича ты помнишь?

– Ну да, – кивнул Гудронов. – Там она тоже много всего вынесла…

– Спальный гарнитур карельской березы… – прочитал вслух Ананасов. – Туалет красного дерева…

– Как это – туалет? – переспросил Гудронов. – Унитаз, что ли, деревянный?

– Сам ты унитаз! Серый ты, Сеня, как ноябрьские сумерки в средней полосе! Туалет – это, чтоб ты знал, шкаф такой, с зеркалом, чтоб перед ним причесываться… Что тут у нас еще? Картина художника Гарнизонского «Старый сарай», размером шесть метров на три с половиной, прямо с рамой, между прочим! Представляешь, какая это орясина? Как же ей, такой хлипкой, без подельника?

– Ну и что ты предлагаешь?

– Предлагаю это дело благополучно завершить. Представляешь, как Кузьма Остапович, полковник Хохленко, обрадуется?

– Ага, – скептически протянул Гудронов, – обрадуется, когда мы самовольно бросим «змеиное дело» и начнем Таньку-Ваучер искать?

– Ох и нудный ты, Гудронов! – в сердцах высказался Ананасов. – Ну сам посуди, что мы по этому «змеиному делу» можем сделать? Змею – и ту упустили! А если мы Остапычу Таньку-Ваучер на блюдечке поднесем – это будет наглядно! Похвалит нас полковник и наверняка наши выговоры аннулирует… а может, и премию выпишет, в размере оклада… ох и гульнем мы с тобой… хотя что это я, мы же в завязке…

– Вот именно! – протянул Гудронов. – И вообще, как это ты надеешься такое глухое дело раскрыть?

– А вот как! Подельник Танькин, можно сказать, сам из игры вышел, без нашей помощи, а ее мы с тобой быстренько вычислим.

– Это как же?

– Да очень просто! Надо, Гудронов, шагать в ногу с техническим прогрессом. Мы ее номер мобильный знаем?

– Ну, допустим, знаем, – с некоторым сомнением согласился Гудронов.

– А по номеру можно запросто человека определить!

– Ты думаешь, она прямо на себя этот номер зарегистрировала? – Гудронов покачал головой.

– Скептик ты, Сеня, и неверующий Фома! – произнес Ананасов. – Тебе лишь бы ничего не делать! А под лежачий камень, Сеня, совершенно ничего не течет! – и Ананасов налил себе еще один стакан минералки.

Через час умный мальчик Леша из технического отдела проверил телефон подозрительной дамочки по базе данных телефонной компании. База данных была закрытая, но умный Леша сумел с ней договориться, и на экране появилась нужная запись.

– Вот он, ваш подозреваемый, – Леша откинулся на спинку вращающегося стула и протянул Ананасову распечатку.

– Росомахин Федор Лаврентьевич, – прочитал Гудронов через плечо напарника. – Это и есть твоя Танька-Ваучер?

– Леша, – с тяжелым вздохом проговорил Ананасов. – Может, ты что-то перепутал? Может, не тот это телефон?

– Я ничего не перепутал, – умный Леша повернулся к Ананасову и поправил очки. – Какой вы мне номер дали, такой я в компьютер и ввел! А уж он, родимый, вообще путать не умеет, потому что отроду спиртного не употреблял… – и Леша ласково погладил системный блок.

– Но-но, попрошу без намеков! – набычился капитан Ананасов. – Мы с Сеней тоже целую неделю уже в завязке! А если он не употребляет, так почему же ваш отдел каждый месяц такую прорву спирта выписывает?

– Почему-почему – по правилам! – отмахнулся Леша. – И вообще, я вам навстречу пошел, оказал техническую помощь вне очереди – и будьте довольны, у меня еще сегодня куча работы… – и он запустил на компьютере какую-то заковыристую игру.

– Ладно, Питиримыч, пошли! – Гудронов потянул напарника за рукав. – Надо этого Росомахина тоже проверить… может, у Таньки не один пододеяльник… тьфу, подельник, а целых два!

Ананасов был мрачен, но все же прислушался к словам своего боевого соратника.

– Все! – Маркиз с силой выдохнул воздух, глядя на расстроенных кавказцев, бегущих по проезжей части вслед за бараном. За ними поспешал гаишник, взмахивая жезлом и что-то неразборчиво крича. Встречные машины притормаживали, водители высовывали из окон головы, гиканьем подбадривая барана. – Мы ее потеряли! Эти сволочи поменяли номера. Фальшивые привесили! Теперь мы ту машину никогда не найдем!

– Не психуй, – неуверенно посоветовал Ухо, которому было стыдно за неудачу с операцией «Перехват». – Найдется Лолка, она девка тертая, опытная, не зря с тобой уже два года работает… Кой-чему ты ее за это время научил!

Лёня тут же подумал: будь проклят тот день, когда он встретил Лолу и уговорил ее работать с ним на пару. Если бы они тогда не познакомились, Лоле сейчас не грозила бы смертельная опасность и он, Маркиз, не метался бы по городу в совершенной панике, скрежеща зубами от бессильной злости.

Лёня сжал кулаки и приказал себе успокоиться. Ему ли не знать, что истерикой делу не поможешь. Ухо прав: Лола – девица смелая и неглупая, она сумеет если не выкрутиться, то дать о себе знать. Уж потом, когда все будет позади, она все Маркизу выскажет, вволю попляшет на его косточках. Ну и пусть, Лёня готов сколько угодно терпеть ее выкрутасы, капризы, ежедневное утреннее нытье, лень и нежелание работать, он готов гулять с Пу И по три раза на дню, лишь бы Лолка была жива и здорова. И – рядом с ним.