Спартак, футбол и другие. Третье издание - Евгений Серафимович Ловчев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И Бесков говорит Старостину:
— Ну вот, Николай Петрович, как они к игре готовятся. И что я вам говорил?
Это намек на то, что «Спартак» — шмоточники, как считал Бесков.
Старостин встает:
— Валера, где были?
— Да в универмаг зашли.
— Чего купили?
— Часы хорошие, Николай Петрович.
— Сколько стоят?
— Три доллара.
А Бесков-то ждет разноса за то, что в день игры пошли за покупками!
— Ну-ка, Валерий, где купил, пойдем покажешь? — говорит Старостин и вместе с игроком идет в магазин.
Как Старостин Родионова в пример ставил
Как-то Чапай обоих хорошо, как сейчас говорят, потроллил. В 74-м мы заняли второе место в чемпионате, вслед за киевским «Динамо», а Пискарев и Андреев забили около 10 мячей каждый. И вот в центральном доме литераторов — награждение команды. Старостин выводит двоих форвардов на сцену. Все аплодируют — бомбардиры!
А то было время, когда основной состав пересекался в Тарасовке не только с дублем, но и с совсем юными футболистами, на базе летом жили детские спартаковские команды. И мы приметили Сережу Родионова, который очень выделялся. Все время, когда он возвращался с игры, мы спрашивали, сколько забил. Забивал он много.
И вот Старостин, стоя рядом с Андреевым и Пискаревым, вызывает на сцену Родионова.
— Сережа, сколько ты забил в Первенстве Москвы?
— 36 голов, — ответил Сергей.
Зал оценил шутку-сравнение Старостина — мол, вот кто у нас растет. Вроде бы и не обидно, а вот она, смена.
Но и наша команда была молодой, растущей — и на поле играли хорошо, и в быту юморили. Как-то Гуляев на установке что-то долго говорил. Полчаса, сорок пять минут… Долго, нудно, все это мы не раз слышали.
В какой-то момент вратарь Саша Прохоров и полузащитник Витя Папаев переглядываются и один командует:
— Пошли!
Оба делают кувырок и становятся присядом прямо перед Гуляевым:
— Опля!
Мы улыбаемся.
Тренер поправляет очки и спокойно реагирует:
— Ну хватит цирк устраивать, садитесь на место.
* * *
Но главным настройщиком был, конечно, Чапай — чего стоит знаменитая история про «„Динамо“ проклятую». Он сидел перед матчем с «Динамо» и сворачивал, по своей привычке, газету в трубочку. И в этом момент тишину нарушает жужжание мухи. Она покружила да села на стекло. Николай Петрович встает и тихо крадется. Команда насторожилась: что будет дальше? Настигает муху у окна и с возгласом «У, „Динамо“ проклятое!» прибивает эту муху газетой.
Команда в восторге!
* * *
На полях газет он, кстати, обычно записывал тезисы по ходу установки тренера, а потом, когда тот заканчивал, сам поднимался и, прогуливаясь по комнате, рассказывал, как играть. Настраивал, таким образом, нас на матч.
Знаете, один такой эпизод с мухой мог разбудить и настроить команду. А иногда просьбы и требования, которые предъявлял Гуляев, ни на что не влияли.
* * *
Вот одна из таких историй. Это было в Нанте, в поездке по Франции, обычный товарищеский матч. Вечером мы разместились в гостинице, а на следующий день — игра. Поселили нас около улицы красных фонарей — все сверкает, куча кинотеатров, где можно посмотреть порнуху. И Гуляев читает нам нотацию о том, что впереди серьезная игра, надо подготовиться, в кино не ходите.
Все покивали головой. Мы с Сергеем Ольшанским решили вечерком все же рискнуть и сходить в кино — где такое посмотришь в СССР? В темноте зашли в зал, посмотрели все, а когда фильм закончился и свет включили, то оказалось — вся команда тут! Рассказал об этом для того, чтобы вы сравнили влияние на команду Старостина и Гуляева.
* * *
Но вернемся к футболу. Именно у Гуляева я попросился перейти с фланга в центр поля, в опорную зону, потому что там больше мог встречаться с мячом, руководить игрой. Гуляев согласился с моими доводами.
Но все равно по чисто футбольным вопросам нам больше интересен был великий Нетто, помощник Гуляева. Я помню эпизод из игры с киевским «Динамо». Мы вели 1:0, а на последней минуте мяч оказался у меня, я выбил его на чужую половину поля прямо в руки вратарю Рудакову. Тот быстро отдал мяч защитнику Стефану Решко, тот длинным пасом, через все поле, вернул мяч в нашу штрафную.
Мы выбили, но Володя Веремеев ударом сходу сравнял счет. Это был тот год, когда после ничьей в основное время били пенальти. А по пенальти Киев выиграл.
В раздевалке Нетто жестко мне высказал:
— Ты что наделал, Жень?
— А что не так, я выбил мяч на чужую половину!
— Так не так надо было — надо выбить с большого пальца и от вратаря, за боковую линию, около углового флажка. Пока введут в игру, пока доведут до нашей штрафной — время и кончится.
Гуляев, конечно, таких тонкостей не объяснял. А я запомнил этот урок на всю жизнь.
* * *
И еще один урок от Нетто. Как-то мы приехали в Лужники на игру, и только-только прошел дождь. Это сейчас бутсы или шестишиповые или литая подошва из 13 шипов. А тогда мы заказывали, чтобы токари на заводе выточили шипы.
И я перед игрой, за час, вышел на поле, бегаю и пробую тормозить — какие шипы выбрать. Выходит Нетто.
— Ты что делаешь? Ты что, дурак? — Игорь Саныч обычно в дипломатию не играл. Мне еще повезло — в бытность футболистом он великих партнеров называл баранами.
— Да шипы выбираю, — ответил я, — как они будут тормозить.
— Мастер через 10 минут приспособится к отскоку и скольжению, — сказал Нетто. Именно Нетто такие игровые тонкости всегда и подсказывал.
Тарасовский вор
Гиля Хусаинов — один из тех, на кого я смотрел снизу вверх, когда пришел в «Спартак». Легенда клуба, человек с потрясающей скоростью и силой духа. Невысокого росточка, но это был маленький гигант большого футбола, который много забивал головой.
Гиля выпал из состава, когда тренером был как раз Гуляев. Не ставил он и Логофета — и Геше, и Гиле было за 30. Сейчас это далеко не критический возраст, а тогда не стереотипы заставляли — конкуренция была бешеной, молодые подпирали.
Гуляев резал по-живому, в том смысле, что такие расставания всегда болезненны. Как убрать ветеранов?
После матчей со стадиона в клубном автобусе иногда по
