Мужья для ведьмы, или Покажите мне всех! (СИ) - Полынь Кира Евгеневна

Такого я раньше не видела и точно не ожидала, что возбуждение заставит меня прикусить губу до крови.

Его откровенность и сонливая доверчивость странным образом влияла на мой протест. О каком желании прекратить может идти речь, если он даже не знает, что делает это при мне?

Став случайным свидетелем чего-то личного, я облизнула пересохшие губы, глядя на медленно движущийся по члену мужской кулак.

— Дара, — в очередной раз прошептал он. — Дара… Дара?!

С усилием переведя взгляд выше, первое, что я увидела, — испуганные ореховые глаза. Дракон уставился на меня не как на эротическую фантазию, а как на ночной кошмар.

Глава 15. Рассел

Рассел

Чародейка сидела на его бедрах и с коварно-соблазнительной улыбкой вытягивала ладони вперед, скользя ими по высоко вздымающей груди. На ней не было ничего, кроме тонких трусиков, тесемки которых выглядели так хлипко, что порвать их не составляло труда.

Потянувшись ладонью прямо к своей цели, Рассел вздрогнул и слегка выгнулся, ведь ведьмочка качнула своей сочной попкой прямо по стоящему члену, заставляя тот затрещать от давления.

— Да, Дара… Да, — срывалось с губ само собой, и девушка вновь качнулась, склоняясь сверху и прижимаясь мягкими пышными грудками к лицу дракона.

Коричневые соски теперь с вызовом и желанием смотрели прямо вперед, стянувшись в тугие горошины. Рассел хотел их погладить, но руки, как назло, окаменели, позволяя чародейке взять над ним полный контроль, все мягче, но чаще качая бедрами.

В паху горело от желания, и еще бы чуть-чуть, и все бы закончилось куда раньше, чем дракону того хотелось. Не хватало только опозориться и прослыть скорострелом!

— Дара, — вновь позвал он, и бойкие кудряшки соблазнительно покачнулись вслед за женским личиком, оказавшимся нос к носу с его лицом.

— Поцелуй меня, Рассел, — горячо прошептало видение и похотливо провело полоску кончиком языка по мужским губам.

Все было таким ярким, таким реальным, что даже прикосновение мягких ягодиц к гудящему от похоти члену было как настоящее. Просто мечта.

— Дар-р-ра, — привычно для себя прокартавил он и шире открыл глаза.

Как оказалось, не шире, а просто открыл, наблюдая свесившуюся с кровати голову, с огромным интересом разглядывающую его пах. Касания на члене все еще ощущались, и до дракона дошла пугающая мысль, только в самом страшном сне способная оказаться правдой.

Нет, не может быть!..

«Может», — подсказала собственная рука, мягко обхватывающая утреннюю эрекцию.

Ведьма с интересом в горящих глазах неотрывно наблюдала за моментом самоудовлетворения, причем, судя по покусанным припухшим губам, — довольно давно.

Позорище!

— Дара?! — вырвалось раньше, чем мозг сумел осмыслить ситуацию и подсказать не выдавать себя. Просто прекратить, прикинувшись спящим, и потом всю оставшуюся жизнь делать вид, что ничего не было.

Но нет! Он, как последний дурак, едва не заорал от объявшего стыда.

— Ага, я, — вспыхнув смущенным румянцем, девушка села, прикрываясь краем одеяла. — Прости! Прости! Мне не следовало подглядывать!

Подглядывать?! Да он, считай, сам устроил для нее откровенное представление, жадно ища зрителя!

— Это ты меня прости, — хрипло ответил Рассел, собрав все свое мужество в кулак. — Я сам виноват. Извини, что тебе пришлось это увидеть.

Дракон торопливо поднялся на ноги. Пряча глаза, потянулся за одеждой, которая навряд ли спасла от моральной наготы. В конце концов, он не просто продемонстрировал себя в неглиже, что больше подходило Коулу, но еще и поиграл со своим дружком — даже кот бы такого не сделал.

— Рассел?

— Мм? — пробурчал он, пытаясь попасть ногой в штанину.

— А почему ты спал у моей кровати?

Вопрос разумный. А вот ответ на него был глупым донельзя, но что поделать, хуже все равно не будет.

— Я хотел поговорить с тобой, когда ты вернешься, но Дормун нечаянно запер меня в твоей комнате. Я не мог выйти, пока ты не откроешь дверь. Вот и… остался. Будить не хотелось.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Понятно, — протянула она, и Рассел почти забрался в брюки, нелепо прыгая на одной ноге. — А о чем ты хотел поговорить?

— Да уже неважно.

— И все же.

— Нет, правда, неважно! — улыбка вышла неправдоподобной и глупой, что чародейка сразу же подметила, ударив контраргументом.

— Я никому не расскажу. Обещаю.

— Буду… благодарен. Откроешь дверь?

Коварно прищуренный взгляд подсказывал — так просто слинять с места позора не получится. Дара что-то задумала и явно не собиралась выпускать попавшегося дракона из своей комнаты.

— Может, поговорим?

— О чем?

— Например, о том, что ты все-таки хотел мне сказать.

Тяжелый выдох получился сам собой.

Не выкрутишься. Придется попытаться что-то соврать о какой-нибудь чепухе. Может, предложить ей выбрать постельное белье? Или, например, спросить о верзинском сервизе, который вчера стоят на столе за ужином?

— А…

— Чтоб ты знал — я точно определяю, когда мне врут, — улыбнулась девушка, поудобнее подтягивая под себя голые ноги. — Присаживайся.

— Тебе просто необходимо меня добить, — устало прошептал он. Опустился на край постели, заваливаясь на спину и закидывая руки на лицо так, чтобы его спрятать.

— Я никогда раньше ничего подобного не видела.

— Еще и издеваешься!

— Нет! Это было… красиво, — тихо ответила Дара, и Рассел удивленно уставился в женское личико.

Что значит «красиво»?

То же самое он спросил вслух, и чародейка смущенно потупила взгляд.

— Я раньше не видела мужчину так близко. И… обнаженного. Должна признать, что ты в отличной форме, и…

— Что «иии»? Ты хочешь, чтобы я прямо сейчас умер от смущения?

— И мне очень понравилось то, что я видела. Очень. Поэтому тебе нечего смущаться, уверяю.

Катастрофа.

Она думает, что Рассел глупый юнец, не умеющий держать свое либидо в узде. Хуже уже не будет. Тот вопрос, с которым он пришел в ее спальню, навсегда повиснет в воздухе непроизнесенным.

Не выберет она такого, как он. Максимум — поиграет и бросит без внимания, устав от постоянного навязчивого присутствия.

— Ты сейчас удивишься и, возможно, решишь, что я извращенка, но могу я тебя попросить?

— Что угодно! — с готовностью отдать хоть сердце жарко заявил Рассел.

Глава 16. Дормун

Дормун

После проведенного времени вместе с чародейкой эльф проснулся с чистой головой, ясной и даже в благостном расположении духа. Впервые за долгое время Дормун действительно был рад новому дню и с давно позабытым энтузиазмом приступил к работе, которую, ссылаясь на отсутствие настроения, постоянно откладывал.

Заготовки для нового браслета с лазуритами слегка запылились. Отчистив необработанный металл, эльф разложил вокруг себя все драгоценности, по-новому глядя на блеск огранок и глубокие цвета камней.

Ему страстно захотелось сделать что-то необычное, эксклюзивное. Такое, чтобы больше ни у кого не было даже ничего похожего!

Поцелуй с Дареллой вдохновил его больше, чем бесконечные иллюстрации в фолиантах о ювелирном мастерстве и работы других. Вспоминая мельчайшие детали, эльф ощущал, как по рукам пробегала крупная дрожь вожделения. Что-то новое трепыхнулось в груди, возрождая желание творить.

О, он непременно сделает восхитительную вещь, достойную чародейки! Она увидит, поймет, сколько души он вложил в это творение, и обязательно улыбнется.

Чего нельзя было отнять у ведьмы, так это того, с каким теплом она умела улыбаться. Пряча в глазах добродушие и искорки смеха, она отвечала ему пониманием на резкие, неконтролируемые высказывания, что другим было совершенно несвойственно. Он уже привык к тому, какое впечатление производит на окружающих, и огрубел, не принимая чужие обиды близко к сердцу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Ну что ему делать, если слова без спроса срываются с губ?!