Решальщики. Перезагрузка - Андрей Константинов

— Не понял?!

— Поняли, Игорь Василия, поняли… Некий голодранец, как выразился ваш персональный водитель о Трубникове, подсаживается к вашему столику. Вам это не нужно, вам это неприятно, вас это раздражает. Какой же у вас может сложиться разговор?

— Я повторяю: мы говорили с ним о футболе, — упрямо парировал Строгов. — Саша подошел и сказал, что по радио сообщили о победе «Зенита». Я тему поддержал.

— А с кем играл в тот день «Зенит»? С каким счетом победил?

— Представьте — забыл! После всех этих событий, после того как меня десять суток продержали в тюрьме с уголовниками… забыл!

Строгов окончательно распустил узел галстука, и Леонид улыбнулся ему дружески. Или почти дружески:

— Не беда, Игорь Василии. Поинтересуемся календарем игр и узнаем, когда, где и с кем играла ваша любимая команда в начале апреля. И таким образом установим дату и даже время вашего якобы знакомства с неким Сашей Трубниковым. Хотите прямо сейчас это провернем? — Купцов кивнул на лежащий на столе Брюнета ноутбук. — Разбудим директорское «эплочко», да и загрузим официальный сайт ФК «Зенит»?

— Я не понимаю, какое это имеет отношение…

— За то время, что вы просидели в баре, вы пользовались телефоном?

— А куда от него денешься? — не чуя подвоха, посетовал Строгов.

— Прекрасно! Зная дату и время, мы определим по вашему телефону, в каком месте вы находились… Разумеется, сотовый оператор не даст ответ: «Строгов сидел в „Трибунале“». Но указать ваше место на карте города с более-менее высокой степенью точности мы сможем.

— Ну и что? — нервно сглотнул Игорь Васильевич. — Зачем вы мне все это говорите?

«Пора повышать интонационный градус», — решил Купцов и зашел с не вполне явных, но козырей:

— А за тем, чтобы вы поняли: ваша ложь не самого высокого качества! Для обычного следака она вполне годится, — Леонид рывком поднялся с кресла, подошел к диванчику и навис над пришибленным Строговым. — А вот нам важно раскрыть дело фактически! А потому вашу ложь мы будем проверять неформально, дотошно и нудно и все равно докопаемся до истины. Мы узнаем, что произошло в офисе двадцать четвертого апреля. И вот тогда… Слушай, Строгов, не дури — расскажи все сам!

— Я рассказал всё как было.

— Что — решительного парня боишься?!

Вице-президентские губы затряслись — похоже, невинный вопрос Купцова угодил сейчас в самое «яблочко». Но не в то, которое производства заморской фирмы «Apple», а… Как бы это покрасивше выразиться-то?.. Короче, которое у офицеров вечно под прицелом…

Под занавес «It's been a hard day's night…» концессионеры приватного сыска встретились за столиком в пивной «высшей наценочной категории». «Музыку» и пиво заказывал, естественно, Петрухин, накануне получивший от Брюнета более чем щедрый аванс. Кстати сказать, Купцову в этом ценнике и посередь местной гламурной публики было не шибко комфортно. Безусловные вкусовые качества пенного напитка в его сознании были прочно заблокированы шокирующим, по меркам Леонида, прейскурантом. Всякий раз, когда коллега подзывал миловидную официантку с требованием «обновить», он внутренне содрогался и невольно суммировал возрастающий общий счет, прикидывая, сколько всего полезного и необходимого мог бы прикупить на эти деньги. Особенно теперь, с учетом неминуемо надвигающегося Иркиного выпускного…

— …В общем, с Ольгой и с хатой ихней, для утех любовных, пустышку вытянули, — продолжал делиться результатами и впечатлениями Петрухин. — Не было там никакого парня с крепким хребтом. Там, судя по ровному слою пыли, последние десять дней вообще никто не появлялся. Но, к слову, — он мечтательно зажмурился, — баба у Строгова на пять баллов! Такая, знаешь, типичная стерлядь.

— Кто-кто? — удивленно переспросил Купцов.

— Стерлядь. Женщина с тяжелым характером, но легкого поведения…

— Ну ты прям ихтиолог!

Теперь настал черед изумиться и Петрухину:

— Чего я?

— Ладно, проехали. Так что тебе сказала не золотая, но рыбка?

— По словам Ольги, Строгов позвонил ей вечером двадцать четвертого и попросил срочно приехать. Когда она заявилась на квартиру, Игорь Василия был уже критично нетверёз: нёс сплошь бред, говорил, что невиновен, а «Саша его подставил». Вскоре пьяный заснул.

— Какой Саша? Тот самый?

— Вообще-то Ольга решила, что речь идет о твоем знакомце-адвокате. С героицкой фамилией Штурм. Однако думается мне, что в данном случае все-таки имелся в виду наш мистер Икс. Потому как: что у трезвого на уме — у вдупель пьяного на языке… Ну а что у тебя? Как вел себя наш вице-през?

— Ушел в глухую несознанку. Судя по всему, этот Саша запугал его по самое не могу… Короче, с этой стороны полный тухляк.

— А с какой не тухляк?

— Ну, во-первых, после беседы с Игорьком я смотался к Денису Ивановичу.

— Ху ис?

— Свириденко. Мой старый знакомец из УСТМ.

— Хм… Полезное знакомство. И что Денис Иванович?

— Я в общих чертах обрисовал ситуацию, и он пообещал подогнать распечатки входящих-исходящих звонков Строгова за последние два месяца… Так что готовь пять сотен бакинских.

— Не вопрос! — пренебрежительно-купечески отмахнулся Петрухин. — Другое дело, я не шибко уверен в успехе. Строгов, при всех своих тараканах, не производит впечатление идиота. А потому, если и поддерживал связь с Сашей, то звонил ему не с официально зарегистрированной мобилы.

— Согласен, но проверить все равно нужно. А теперь второе, — Купцов вытащил из внутреннего кармана смятый, многое в этой жизни повидавший блокнот. — Смотри, что получается. — Он раскрыл блокнот и начал быстро накидывать схему. — Это пересечение Малого проспекта и 4-й линии. Вот здесь — обозначаем крестиком — Строгов подобрал утром двадцать четвертого Сашу Трубникова, — Леонид словил недоуменный взгляд Петрухина и пояснил: — Так его называет сам Строгов.

— О как? Хорошо, пусть будет Саша Трубников. Тем более что давно пора дать ему какое-то имя. А то мы заладили — Икс да Икс… А так — Трубников. Интересно, если бы «Магистраль» торговала джинсами, Трубникова звали бы Леви Страус? Но не суть. Слухаю тебя.

— Вот здесь они подобрали Сашу.

— Хочешь сказать, что он там живет?

— Я думаю, что он пришел из этих домов.

— А ты, случаем, сейчас не выдаешь желаемое за действительное?

— Объясняю: день на Пасху, если помнишь, был очень жаркий. Но Саша все равно явился в пальто… и… в кроссовках, что само по себе не очень сочетается. Но для нас главное — длинное пальто.

Петрухин задумался, переваривая услышанное.

— Ружье? Ты думаешь — ружье?

— Конечно! Он пришел с ружьем… Или с обрезом — сейчас это не суть важно. Важно, что он принес ствол. Болтаться по городу с оружием никакого резона нет. Значит, хранил где-то рядом… Если бы он пришел с противоположной стороны — тогда да, проблема. Там и парк, и целый жилой квартал. А здесь, — Купцов ткнул ручкой в схему, — всего-то три дома.

— «Всего-то»! — передразнил приятеля Дмитрий. — Между прочим, это минимум несколько сотен квартир.

— Если быть точным — двести четыре. Я уже проверил по адресной базе.

— Ишь ты! Наш пострел везде поспел… М-да… По идее — работа для целой бригады… Нормальный такой оперской геморрой… Но меня сейчас больше другое заботит. Если принять за основу твою версию, это здорово меняет расклад. Мы ведь исходили из того, что ствол принадлежал покойному Нокауту. А допуская, что Саша принес ствол с собой…

— Хочешь сказать, он был заранее настроен на убийство?

— Сомнительно, чтобы Саша изначально затевал убийство прямо в офисе. Скорее всего, ствол он взял, чтобы просто попугать Нокаута. Возможно, даже не собирался его доставать. Но потом что-то пошло не так, не по сценарию…

— Очень может быть, — согласился Купцов. — Так или иначе, но версия Строгова идеальна тем, что опровергнуть ее нельзя. Из трех непосредственных участников событий один вице-през и говорит. Другой мертв, третий скрывается.

— Значит, будем искать третьего! — возбужденно подвел итог Дмитрий. — Он решителен, хладнокровен, вооружен. Строгов вышел — «ни кровинки в лице». А этот жевал резинку и спокойно прихватил с собой ружье, хотя мог и скинуть… Конечно, не факт, что он снимает хату в этих домах. Он мог приехать и на машине. Оставить ее и пройти пешком… А если даже и жил там, после убийства наверняка сменил адрес…

Выряженная в эксклюзивную, стилизованную под униформу баварских разносчиц пива пышногрудая официантка сгрузила на стол очередную, Купцов уже сбился со счета какую, пару кружек, и Леонид, не в силах более терпеть подобного мотовства, болезненно выдохнул о своем:

— Димон, тут такое дело… У Ирки выпускной на носу… Надо за платье начинать думать, туфли, то-се… А у меня сейчас, как назло… Короче, ты не мог бы… Что-то типа аванса в счет будущего… Раз уж мы с тобой…