Комната старинных ключей - Елена Михалкова

Вася позволил себе улыбнуться. Замок остался позади, и он немного расслабился.

– Все ждал, когда вы спросите. Вот он.

Из нагрудного кармана кожаной куртки водитель вытащил ключ и протянул Анжею. Ковальский жадно схватил его. На Василия он полагался, как на самого себя, но его до последней секунды мучил страх, что он увидит ту же подделку, изготовленную для него расторопным мастером.

Ключ безмолвно запел в его пальцах.

– Тот самый! – восхищенно выдохнул Анжей. – Ну, Вася! Ну, герой! Наградить тебя мало!

– Главное, чтобы не посмертно, – буркнул тот, следя за дорогой. – Ну и что, стоила эта штуковина таких трудов?

Анжей рассмеялся. Стоила ли? В эту секунду он от всей души жалел, что Василию не дано услышать то, что слышит он. Вася разделил бы его восторг.

Никогда прежде Ковальскому не доводилось слышать такого пения. Были звонкие, как флейта, ключи, были переливчатые, журчавшие подобно свирели, были осиплые, как английский рожок… Их голоса то удалялись, то приближались. Иногда затихали совсем.

Но ключ, который Ковальский в эту минуту сжимал в руке, пел по-другому. Он издавал ровный, сильный вибрирующий звук, напоминавший волынку. Анжей непроизвольно прижал пальцы к виску, пытаясь приглушить его.

Голос этого ключа нельзя было назвать красивым. В нем не было ничего от нежной мелодичности других ключей, что попадали в руки Ковальского. Но он рождал ощущение невероятной мощи и силы, словно идущей из земли.

Анжей почти с опаской положил добычу на приборную панель. Звук смолк не сразу: несколько секунд эхо его отдавалось у Ковальского в голове. Такого Анжей прежде не встречал: он всегда переставал слышать голоса ключей, стоило ему выпустить их из рук.

Он даже спросил Василия:

– Ты слышишь?

– Что?

– Не знаю… Волынку?

– Опять у вас звуковые галлюцинации?

Анжей только усмехнулся в ответ.

– Ладно, нет так нет. Расскажи теперь, как ты его достал.

Василий, как и Ковальский, легко проник во второе крыло замка и уперся в закрытую дверь. Но, в отличие от Доктора, для водителя это не являлось серьезным препятствием.

– Замок там ерундовый, цилиндровый. Скважина таких размеров, что таракан пролезет.

– Неужели вскрыл отмычкой?

– Откуда у меня отмычка? – фыркнул Василий. – Отвертка и булавка, вот и все наши приспособления.

Но когда водитель попал в комнатку, за дверью раздались голоса. Он затаился внутри, надеясь, что на открытый замок не обратят внимания. Сидеть ему пришлось не меньше десяти минут, и больше всего он боялся, что Ковальский отправится на его поиски.

Василий подменил ключ и успел придумать легенду: якобы он турист, решивший взглянуть на тканую картину.

– Так себе версия, – заметил Ковальский.

– Лучше, чем ничего. Вы, может, ничего не заметили, а у меня было время осмотреться. И вышивку на стене я пощупал.

– Гобелен, а не вышивку, – поправил Анжей. – И что?

– На нем с обратной стороны число: тысяча семьсот сорок три. И рядом несколько слов. Я одно разобрал: «Фламандия».

– Значит, бельгийская работа… – протянул Ковальский. – Любопытно, любопытно. Эти гобелены высоко ценятся. А если и впрямь середина восемнадцатого века… Но в таком случае он отлично сохранился!

– Короче, я решил: если что, прикроюсь гобеленом. Не в прямом смысле, вы понимаете.

Но прикрываться гобеленом Василию не понадобилось: когда голоса стихли, он беспрепятственно покинул укрытие и ушел, предварительно закрыв замок.

– Так что ничего сложного не было, – закончил водитель. – Получите, распишитесь. Я вот сейчас подумал: может, у них не одна такая тряпочка в замке? А несколько попрятаны по разным углам? Тогда понятно, откуда охрана. И можно объяснить, почему поднялась тревога. Сбой в системе сигнализации.

– Или и впрямь кто-то покусился на гобелены.

Когда они вернулись в отель, Ковальский первым делом открыл компьютер и подключился к неторопливому гостиничному интернету. Проголодавшийся Вася заказал в номер еду. Десять минут спустя перед ним уже стояла яичница из восьми яиц, едва уместившаяся на тарелке.

– Ну наконец-то! – воскликнул Анжей, когда интернет начал загружаться. – Так, что тут у нас?

Догадка Василия подтвердилась: хозяин замка увлекался бельгийскими гобеленами и вышивкой.

– Ты прав: здесь пишут, что у Кошута собрана неплохая коллекция, – сообщил Анжей и вышел из-за стола. – Вот все и объяснилось.

Ковальский снова достал ключ, положил на раскрытую ладонь, любуясь им.

– Но на будущее я настаиваю на том, чтобы обходиться без уголовщины! – строго сказал он Василию. – Попрошу без этих твоих штучек со взломами.

Бедный водитель аж поперхнулся яичницей.

– Так я оказался обладателем еще одного старинного ключа, – закончил Анжей рассказ. – Но, клянусь, после этого случая я ни разу не позволял себе нарушить закон.

– Держались целых полгода, – понимающе кивнула Полина, вспомнив слова Ковальского о том, как давно у него появился ключ.

– Да вы язва, – рассмеялся тот. – Но, клянусь, ключ того стоил!

– А можно на него посмотреть? – с любопытством спросила девушка.

Ковальский оценивающе взглянул на нее.

– Что ж, почему бы и нет? Я, правда, храню его отдельно… Даже не знаю почему.

Доктор поднялся, подошел к стене и принялся снимать ключи, один за другим. Он откладывал их на столик, разговаривая сам с собой:

– Очень интересно, кому он достанется… Не может быть, чтобы такая прекрасная вещь бездействовала! Я уверен, что рано или поздно его хозяин отыщется. Не хотелось бы разменивать мой чудесный ключ по мелочам. Он должен помочь решить чью-нибудь глобальную, масштабную проблему, вопрос жизни и смерти…

Полина наблюдала за тем, как расчищается стена. И почти не удивилась, увидев на обоях тонкую линию: прямоугольник размером с книгу. Потайной шкаф!

– Ответьте на простой вопрос, – предложил Анжей. – Каким ключом можно открыть этот сейф?

Полина недоверчиво рассмеялась. Каким ключом? Разве можно выбрать один ключ из сотни, что находятся в этой комнате?

– Думайте, думайте! – настаивал Ковальский. – Я уверен, вы можете справиться с этой загадкой.

Полина вскочила и подошла поближе. Вот она – линия дверцы, замаскированной в стене. А вот и замочная скважина. Но под эту скважину может подойти почти любой из ключей, кроме самых крошечных.

На всякий случай девушка взяла со стола первый попавшийся ключ и приложила к отверстию. Как и следовало ожидать, он не подошел.

«Думай, думай… Каким ключом можно открыть сейф, находящийся в комнате, где хранятся сотни ключей?»

Ответ пришел сам.

«Никаким».

– Он открывается без ключа!

Ковальский трижды хлопнул в ладоши.

– Умница! Может, будут варианты, как именно?

«Никаких клавиш с цифрами нет, значит, код отпадает… Ни код, ни ключ…»

– Замок реагирует на звук голоса? – предположила она.

– Проще!

– На стук?

– Еще проще!

Полина нахмурилась. Еще проще?

Ковальский стоял, опираясь ладонью о стену, и вдруг ее осенило.

– На нажатие?

Анжей удовлетворенно улыбнулся.

– Я угадала?

Вместо ответа он положил ладонь на стену и дважды нажал. Дверца бесшумно распахнулась, открыв небольшое углубление с двумя полками.

– Детский секрет, – сказал Анжей. – Мне не от кого прятать ключи в этой комнате. Да и зачем? Кому они могут понадобиться, кроме меня?

Он достал с верхней полки зеленоватый ключ и протянул Полине.

– Пожалуйста! Вот он, моя гордость.

Ключ оказался большим и увесистым. Держа его в ладони, девушка прислушалась к своим ощущениям. Но ничего не услышала. Просто тяжелый ключ, гладкий и прохладный.

– У меня нет под него крючка, – сказал Анжей, забирая у нее свое сокровище. – Пока не подберу ему подходящее место в своей коллекции, пусть полежит здесь.

Дверца сейфа закрылась.

– О чем-нибудь еще хотите меня спросить? Пока у вас есть такая возможность.

– Не о ключах. Можно?

– Попробуйте.

Он сел и сцепил руки на коленях.

– У вас шрам, – произнесла Полина, чуть покраснев. – На ладони.

Анжей поднял правую руку:

– Этот?

– Да. Откуда он? Извините, если это неуместный вопрос…

– Нет-нет, ничего страшного. Это не очень долгая история. Мне будет даже приятно рассказать ее вам. Начать нужно с того, что много лет назад я оказался на Балканах. Только не спрашивайте меня, как это случилось. Мои глупость и неосторожность завели меня слишком далеко.

В Косово я был захвачен в заложники. Без сомнения, погиб бы, но отряд боевиков, тащивший меня в горы, наткнулся на колонну Французского Иностранного Легиона. Завязался бой. Один из бандитов, понимая, что сражение проиграно, поднял пистолет и нацелил мне в висок. Я видел его лицо куда ближе, чем вижу ваше. Каждый волосок в его бороде! Черные пятна на его лице – следы тяжелой болезни. Жуткий гноящийся нарыв на щеке. Я подумал, что это нелепо: меня убьет больной человек, сам стоящий в шаге от смерти. В тот момент почему-то казалось, что это чудовищная несправедливость!