Цезарь - Эдуард Геворкян

И вот тогда сестра покойного Валерия Попликолы предлагает направить в качестве послов женщин, а возглавлять посольство должна Волумния, мать Кориолана.

Кориолан весьма удивился, когда в лагерь ввалилась толпа женщин, а с ними его мать, жена и дети. И то, что не удалось искушенным переговорщикам, удалось женщинам. Слезы, мольбы и прочувственные речи тронули сердце полководца, и он, понимая, чем это ему грозит, уводит войско.

Его дальнейшая судьба трагична. По одной версии, уважение вольсков к Кориолану было столь велико, что, скорее всего, отступление сошло бы ему с рук. Но Туллий составляет заговор, Марция убивают прямо во время собрания, которое должно было решить его судьбу. По другой версии, он благополучно доживает до седин в изгнании, если, конечно, это можно считать благополучием.

Род Марциев в будущем пересечется с родом Юлиев. Молодой Гай Юлий, тоже рано потерявший отца, не повторил ошибок Кориолана, хотя и у него были поводы обижаться на неблагодарных сограждан. Но об этом мы еще поговорим, а пока только вспомним, что судьба Кориолана послужила источником вдохновения таких титанов, как Шекспир и Бетховен.

Десять мужей и двенадцать законов

В войнах и внутренних распрях прошло почти сорок лет. За это время по римлянам прошелся мор, враги не раз подступали к стенам города, а консулы и трибуны никак не могли прийти к согласию — напряжение между патрициями и плебеями возрастало, порой доходя до крайностей. Так, в 473 году до P. X. народный трибун Гней Генуций попробовал разобраться в делах бывших консулов, однако в день судебного разбирательства его нашли зарезанным в своем доме. Противоречия между интересами плебеев и патрициев не находили разрешения в рамках существующего в Риме законодательства, и все шло к тому, что должна была вспыхнуть самоубийственная гражданская война. Верность традиции для римлян была нормой, но не догмой. Еще точнее — гражданская инициатива сама была частью традиции, обеспечивая ее бытование и адаптацию к изменившимся условиям. Умение вовремя предпринять решительные действия и подкрепить их апелляциями к деяниям предков — вне зависимости от того, имели они место на самом деле или нет, — не в этом ли таился секрет живучести механизма, именуемого римской государственностью?

Борьба за равноправие принимала разные формы. В 462 году до P. X. народный трибун Гай Терентилий Арса предложил создать комиссию из пяти человек, которая должна была создать законы, общие для всех римлян и на которые должны были опираться консулы во время судопроизводства. Сенаторы отвергли предложение Арсы.

Беспорядки продолжались, а тут еще снова начались войны с сабинянами. Трибуны потребовали увеличить их число, и сенат вынужден был согласиться. Избрали сразу десять трибунов, но количество не перешло в качество — законы (а вернее, отсутствие писаных законов) по-прежнему не удовлетворяли граждан. Наконец трибуны пошли на компромисс и предложили избрать законодателей поровну из патрициев и плебеев. Сенат решил, что это предложение приемлемо, но скорректировал проект, постановив, что только патриции будут входить в эту комиссию. Трибуны в конце концов согласились и на это, поскольку дела в Риме шли плохо — опять начались эпидемии, пал скот, начался голод…

Менять существующую систему решили не торопясь. Для начала в 454 году до P. X. послали специальное посольство из трех человек в Афины, чтобы изучить законы и государственные учреждения греческих городов-государств, а также скопировать законы Солона.

И вот в 451 году до P. X. после возвращения посольства, по словам Тита Ливия, «переменился образ правления: как раньше от царей к консулам, так теперь власть перешла от консулов к децемвирам».

Для того чтобы составить гражданское уложение, избрали десять человек. Одновременно с этим временно упразднялись должности консулов, поскольку эти децемвиры (decemviri) — «десять мужей» — должны были исполнять их обязанности. Упразднялись и должности народных трибунов, а в качестве компенсации все же дали право избираться в состав децемвиров и плебеям. Предполагалось, что после составления законов децемвиры сложат с себя полномочия, снова будут выбраны два консула, но вот трибунов больше не будет, поскольку права граждан, в том числе и плебеев, будет охранять закон, а не воля консулов.

Первый «призыв» децемвиров состоял из патрициев — плебеи не смогли выдвинуть достойных кандидатов. Тем не менее работа над уложением велась быстро и продуктивно, и вскоре на форуме народу предъявили законы, вырезанные на десяти медных досках. Однако в процессе их обсуждения выявились шероховатости, которые требовали исправлений и дополнений. Поэтому в 450 году до P. X. был избран новый состав децемвиров, в который, кстати, вошли на этот раз и плебеи. К таблицам добавили еще две доски.

Законы «Двенадцати таблиц», прибитые на форуме у ораторской трибуны, стали, по словам историка Теодора Моммзена, первым и единственным римским гражданским уложением.

Между тем децемвиры, войдя во вкус власти, не торопились складывать полномочия и тянули время, не назначая даты консульских выборов. Граждане заволновались, и дело шло к свержению «десяти Тарквиниев», как их прозвали в народе. Но тут снова сабиняне напали на римские земли, а за ними и племя эквов принялось учинять набеги. Сторонники децемвиров призвали всех сначала дать отпор врагам, а уж затем решить внутренние дела.

Были набраны войска. Децемвиров Аппия Клавдия, известного своей суровостью, и Спурия Опия, мало чем известного, оставили поддерживать порядок в городе, остальные возглавили войска. Военачальниками децемвиры оказались никудышными, их легионы были разбиты как сабинянами, так и эквами. Настроение в войсках и в Риме было хуже некуда, не хватало лишь повода для решительных действий. Повод вскоре и представился.

Сначала децемвиры потеряли доверие в войске после того, как тайно расправились с Луцием Сикцием, который призывал избрать трибунов и покинуть лагерь. Убийство кое-как замяли, но то, что произошло в Риме, замять не удалось.

Историки полагают, что трагедия, похожая на случай с Лукрецией, является вымыслом, хотя тот же Тит Ливий посвятил ей немало страниц. Суть происшедшего в том, что Аппий Клавдий влюбился в красавицу плебейку, дочь центуриона Луция Вергиния (или Вергилия, по другим источникам). Но девушка уже была сосватана за бывшего трибуна Луция Ицилия. Воспитанная в строгих правилах, она отвергла ухаживания Аппия Клавдия. Прибегнуть к насилию в духе Тарквиния он не решился, поскольку в народной памяти сразу же всплыл бы образ Лукреции, а там и новый Брут не заставил бы себя долго ждать. И децемвир решает идти другим путем. И вот, когда девушка появилась на форуме, Клавдий, один из клиентов Аппия, хватает ее и заявляет, что она дочь его рабыни, а следовательно, тоже является рабыней. Возмущенная публика отбивает ее, но Клавдий уговаривает всех следовать не эмоциям, а закону. Девушка приходит на суд, а судьей, естественно, является Аппий. Он уже готов вынести приговор, но появляются дядя и жених девушки и требуют отсрочки, поскольку отец девушки находится в лагере.