2001: Космическая Одиссея - Артур Кларк

– Как дела, Ралф? – спросил Флойд, пригубив напиток сначала недоверчиво, затем с одобрительной миной.

– В общем неплохо, – ответил Хэлворсен, – но есть одно обстоятельство, о котором тебе лучше узнать сейчас, перед тем как мы поедем туда.

– Какое?

– Ну, я полагаю, что это можно назвать проблемой морального состояния персонала, – со вздохом сказал Хэлворсен.

– Даже так?

– Пока она еще не очень серьезна, но дело быстро идет к этому.

– Информационная блокада, – бесстрастно заметил Флойд.

– Именно. Люди начинают сильно нервничать. Как-никак почти у всех семьи на Земле. Они, наверно, думают, что здесь все перемерли от какой-нибудь лунной чумы…

– Очень жаль, конечно, но никто не предложил более подходящий версии, и она отлично работает. Да, кстати, на космической станции я встретил Мойсевича – так вот, похоже, даже он поверил в басню об эпидемии.

– Служба безопасности, конечно, ликует.

– Не особенно. Мойсевич уже слышал о ЛМА-1 – видно, кое-что просочилось отсюда. Но мы просто не можем опубликовать никакого коммюнике, пока не разберемся в этой чертовщине.

– Доктор Майклз считает, что у него есть ответ на эти вопросы. Он жаждет поскорей все выложить тебе.

– Ну, а я жажду выслушать его, – сказал Флойд, осушив свой бокал. – Пошли.

Глава 11

Аномалия

Доклад состоялся в большой прямоугольной комнате, в которой легко могли разместиться человек сто. Она была оборудована новейшими оптическими и электронными проекционными устройствами и выглядела бы образцовым конференц-залом, не будь ее стены сплошь увешаны плакатами, афишками, объявлениями и любительскими рисунками, которые свидетельствовали, что здесь сосредоточивалась также и культурная жизнь базы. Флойда особенно поразила коллекция различного рода табличек с предупредительными надписями, собранная явно с большой любовью и вниманием. Тут были, например, таблички: «По траве просят не ходить», «В будние дни стоянка запрещена», «Курить воспрещается», «Дорога на пляж», «Переход для рогатого скота», «На обочинах рыхлый грунт», и наконец, «Животных не кормить». Если таблички эти были подлинными, а, судя по виду, так оно и было, то их перевозка с Земли обошлась в целое состояние. Здесь они выглядели и вызывающе, и трогательно: люди, попавшие во враждебный им мир, все-таки оказались способными шутить над тем, с чем пришлось расстаться и о чем никогда не станут тосковать их дети.

В зале собралось человек сорок-пятьдесят, и когда Флойд вошел вслед за администратором, все встали. Кивнув знакомым, он шепнул Хэлворсену:

– Мне хотелось бы сказать несколько слов до начала доклада.

Флойд уселся в первом ряду, а администратор поднялся на возвышение и, окинув взглядом аудиторию, произнес:

– Леди и джентльмены, излишне напоминать вам, что сегодня у нас большой день. Мы счастливы, что к нам прилетел доктор Флойд. Имя его известно всем нам, а многие знакомы с ним лично. Он только что прибыл с Земли специальным рейсом и до начала нашего доклада хочет сказать несколько слов. Прошу вас, доктор Флойд.

Флойд поднялся на возвышение под приветственные хлопки собравшихся, с улыбкой оглядел их и начал:

– Благодарю вас. Я хотел сказать вот о чем… Президент просил меня передать вам, что он высоко пенит вашу замечательную работу, которую, как мы надеемся, скоро сможет оценить весь мир. Я отлично понимаю, – продолжал он сдержанно, – что некоторые из вас, может быть даже большинство, очень хотят, чтобы завеса секретности, окружающая все, что здесь происходят, была поскорее снята. Вы не были бы учеными, если вы думали иначе.

Он поймал взгляд доктора Майклза, тот слегка хмурился, отчего заметней стал длинный шрам на правой щеке – видимо, след какого-то происшествия в космическом полете. Флойд хорошо знал, что этот ученый-геофизик энергично протестовал против всякого засекречивания, которое он называл «идиотской игрой в прятки».

– Но я хотел бы вам напомнить, – продолжал Флойд, – что сейчас перед нами совершенно особый случай. Мы должны точнейшим образом убедиться в достоверности всех фактов, которыми располагаем. Если мы ошибемся сейчас, другой возможности исправить ошибку нам могут уже не дать. Поэтому прошу вас потерпеть еще немного. Президент тоже просит вас об этом. Вот и все, что я хотел сказать. Теперь я готов выслушать ваш доклад.

Он пошел к своему креслу.

– Благодарю вас, доктор Флойд, – сказал администратор и кивнул, притом довольно небрежно, научному руководителю базы. Доктор Майклз поднялся на возвышение. Огни в зале погасли, и на экране вспыхнула фотография Луны. В центре диска ослепительно белело кольцо огромного кратера, от которого во все стороны расходились лучи необычного очертания. Словно кто-то сбросил с большой высоты мешок муки и ее разметало во все стороны.

– Вот кратер Тихо, – сказал Майклз, показывая на кратер в центре диска. – На этой фотографии, снятой строго по вертикали. Тихо виден отчетливее, чем в телескоп с Земли, – оттуда он наблюдается почти у края диска. А с этой точки, с высоты полутора тысяч километров, видно, что кратер Тихо господствует над всем полушарием.

Он дал Флойду время освоиться с незнакомым видом давно знакомого объекта и затем продолжал:

– Весь минувший год мы с помощью маловысотного спутника вели магнитную съемку этого района. Закончили работы только в прошлом месяце, и вот их результат – карта, с которой начались все наши тревоги.

На экране вспыхнуло другое изображение. Оно напоминало карту земного рельефа, но показывало не превышение над уровнем моря, а интенсивность магнитного поля. По большей части линии шли почти параллельно и на довольно больших расстояниях друг от друга, но вокруг одной точки они неожиданно тесно сближались, образуя ряд концентрических кругов. Даже неискушенному глазу было видно, что в этой зоне магнитное поле Луны претерпело какие-то совершенно необычайные изменения. По низу карты шла надпись крупными буквами:

ПЕРВАЯ ЛУННАЯ МАГНИТНАЯ АНОМАЛИЯ В КРАТЕРЕ ТИХО (ЛМА-1)

 Справа вверху стоял штамп: «Секретно».

– Сначала мы подумали, что это мощное обнажение магнитных пород, но все геологические данные отвергли такую версию. Даже огромный железоникелевый метеорит не может создать столь интенсивное поле. Тогда мы решили поглядеть на месте, что же это такое. Сперва наша разведка ничего не обнаружила: обычная плоская поверхность, очень тонкий слой лунной пыли. Мы начали разведочное бурение в самом центре аномалии, чтобы получить керн – образец породы для исследования. На шестиметровой глубине бур остановился я дальше не пошел. Разведчики принялись копать – не очень легкая работа в скафандрах, могу вас заверить.