Мой Мастер - BlondinkO

Гарри завозился, отпихивая от себя Чарли.

- Пойдём, там Гермиона, - наконец вывернулся из рук и бросился к двери.

Люциус еще раз улыбнулся. Очнулся, значит, воспитанник.

Он неслышной тенью скользнул следом за ними. Остановился на самой границе ночной тьмы и яркого тёплого света, льющегося из окон дома. Хотелось пройти в дом, посмотреть, что случится дальше. Люциус понимал, что толкает его на это. Эльфийское наследие. Всё, что нужно, он уже увидел. Его предположения подтвердились. Дамблдор всё рассчитал с аптекарской точностью. Он отступил обратно в ночь. Неслышно обогнул дом, подходя к центральному входу. Прислушался. На самой границе восприятия послышался неприятный, тонкий визг. Отголосок близкой аппарации. Еще один гость спешил навестить Нору.

Люциус двинулся вглубь зарослей, ближе к болоту. Туда, куда, как он предполагал, выходит воронка аппарационного канала. Пространство съёжилось, смялось, как бумажный листок, и выронило из себя старого мага.

- Доброго вечера, директор, - Люциус нарочито вежливо поклонился.

Наука отца, оставшаяся на всю жизнь. Чем сильнее ярость, тем идеальнее манеры.

Дамблдор сумел не выдать своего радостного удивления. Он и думать не смел, что всё так удачно сложится.

- Доброго. Пришли навестить воспитанника, мистер Малфой?

Люциус вежливо улыбнулся, кивнул, соглашаясь, и добавил:

- Будущего партнёра.

Дамблдор двинулся к Люциусу, подхватил его под локоть и, как на светской прогулке в парке, направился неспешно к дому:

- Ну, вы же понимаете, мальчик слишком юн и так не постоянен в своих увлечениях. Тем более, влияние наследия. Он сейчас так восприимчив, когда к нему проявляют симпатию. Вы же мудрый, взрослый чел… маг…

Люциус не слушал дальнейшие излияния старика. Он намеренно зацепился за оговорку. Тщательно продуманную. Специально брошенную, чтобы в очередной раз напомнить, какой важной информацией владеет светлейший маг.

Вновь возвращаясь к дому Уизли, Малфой невольно улыбнулся. Злость, ревность ушли, оставив после себя лишь иронию. Как всё замечательно продуманно. Только не учтена одна небольшая, но не маловажная деталь. Люциусу не двадцать лет, чтобы вестись на такие дешевые провокации, призванные сорваться и не совладать с собственным наследием. У него был хороший учитель. Отец. Который приучил не доверять людям. Помог найти собственный верный путь в сложном и запутанном наследии. Если бы такая ситуация произошла лет пятнадцать назад, он бы сорвался. Отказался бы от Гарри. Ускорил бы его вхождение в наследие и выбросил одного в мир людей. Без помощи и поддержки. Забыв, стерев из сердца и памяти всё, что связанно с будущим партнёром. А сейчас… сейчас Люциус готов был аплодировать Дамблдору.

Резко остановившись перед чертой света, он повернулся к директору и спокойно проговорил:

- Скажите мне одну вещь, мистер Дамблдор. Можете считать, что это моё праздное любопытство, - Дамблдор сочувственно и по доброму смотрел на Люциуса, уже догадываясь, что спросит этот чертов эльф. - Зелья? Империо? И почему Чарли?

Люциус чуть склонил голову набок, свет из окон дома отражался в его прозрачных глазах, и Дамблдору на секунду показалось, что он смеётся над ним.

- Чарли… Чарли - очень впечатлительный молодой человек. Он еще на четвёртом курсе Гарри с восторгом смотрел на мальчика.

- И вы, разумеется, помогли юноше? - Люциус удобнее перехватил трость и мягко улыбнулся. - Помогли вспомнить давний восторг?

- Совсем немного. Чарли достаточно искренен в своих чувствах.

- Я рад, - Люциус склонил голову. Волосы ссыпались вперёд, закрывая лицо.

Дамблдор рассматривал, казалось, в мгновенье поникшую фигуру перед собой. Внутренне поражаясь, до какой степени эльфы подвержены эмоциям. Люциус Малфой. Практически силой вырвавший Гарри у него из рук. Год не дававший спокойно спать, добивавшийся Поттера и, в конце концов, добившийся своего весной второго курса. Сейчас, казалось, растерял всю свою браваду. Где прямая спина? Где гордо вздернутый подбородок и надменный взгляд? В секунду всё исчезло, не оставив и следа. Сдавшийся, увидев… а интересно, что он увидел? Нужно будет осторожно выведать у Чарли, на что тот всё-таки решился. Или, может, это Гарри? Насколько помнил Дамблдор, юные эльфы особенно подвержены собственной гиперсексуальности. Достаточно одного провокационного взгляда потенциально подходящего партнёра для любовной утехи, и они падают в постель без раздумий, сдаваясь собственным желаниям. По крайней мере, так говорилось в древних легендах и сказках.

Люциус резко вскинул голову, волосы взметнулись вверх. Дамблдор отшатнулся. На него сейчас смотрели холодные серые глаза. Директор вдруг почувствовал себя старым и немощным перед этим существом. Теплый свет из окон дома отражался в холодной стали глаз, делая их страшными, не человеческими. Люциус, бледный, со странным узором на лице, хищно скалился. Трость в руках перетекала, меняя форму. Дамблдор завороженно наблюдал за тем, как она трансформируется, холодея от понимания того, что не чувствует магии. Только видит, как щегольская трость

превращается в ножны с мечом.

- Мистер Дамблдор, - человеческая речь сейчас давалась Люциусу с трудом, он срывался то на рычание, то на шипение, - сегодня я остаюсь здесь. Рядом со своим воспитанником. Во избежание… - Люциус улыбнулся, а директора передёрнуло. Улыбка превратилась в оскал, передние клыки сильно выдвинулись в перёд. - А завтра с утра забираю его домой. Спасибо за помощь и понимание. Думаю, я в силах сохранить свою семью от Тёмного Лорда и более в вашей помощи не нуждаюсь.

Дамблдор заставил себя собраться с мыслями, отгоняя страх:

- Вы, наверное, забыли, мистер Малфой. Но…

Люциус засмеялся. Громко. Не скрываясь.

- О! Я прекрасно всё помню. Рекомендую вам прямо сейчас обратиться к гоблинам. Мне кажется, произошел досадный казус. К сожалению…

Он развернулся и, не дожидаясь ответа, скользнул во тьму ночи, укрывая себя ею как мантией, исчезая.

Дамблдор потрясенно смотрел на то место, где всего мгновенье назад стоял Малфой. Потом резко вступил в черту света. Весь вечер он внимательно наблюдал за Гарри и Чарли. Первый казался понурым и задумчивым. Второй был радостно-оживлённым.

* * *

Гарри ворвался в дом. Не обращая внимания на призывы миссис Уизли идти ужинать, он пронесся по лестнице в комнату Рона. Там стал ходить из угла в угол, не в силах успокоиться. Вдруг из распахнутого окна донёсся смех Мастера. Гарри, не раздумывая, бросился туда. Перегнулся через подоконник, вглядываясь в ночную тьму. Долго вслушивался. Но смог лишь уловить то, как хлопнула входная дверь и последовавшие радостные приветствия.

Пришлось спускаться к ужину. Увидев Дамблдора, он раздраженно дёрнул плечом. Ужин прошел как во сне. Гарри ни на кого не смотрел, мечтая лишь о том, чтобы поскорее оказаться подальше…

Ночью он возился в кровати, не в силах уснуть. Наконец, проваливаясь в муторную дремоту, он почувствовал прикосновение прохладных пальцев, услышал знакомый смешок. Не открывая глаз, потянулся за рукой, прошептав:

- Мастер.

- Мой прекрасный эльф, спи. Завтра, - послышался шепот, и всё исчезло. Гарри провалился в легкий и безмятежный сон. Мастер был рядом, и это приносило покой.

8. Взгляд из прошлого.

Гарри не мог заставить себя выпустить флакон из рук. Он то бездумно крутил его в пальцах, то рассматривал, не в силах решится выплеснуть воспоминание в думосброс, то оглаживал гладкое стекло, гадая, что за воспоминание мог оставить Люциус и почему именно его не пронумеровал.

В деревянной коробке, что передал ему нотариус Малфоев, была целая коллекция аккуратно составленных флаконов, наполненных туманом чужих мыслей и образов. Абсолютно одинаковые, их можно было различить лишь по тканным полоскам с датами, привязанными к горлышкам. Лишь один флакон не был датирован и отличался от остальных. Длинный, тонкостенный, он сразу бросился в глаза, когда Гарри снял крышку с коробки.

В коробке так же нашлись несколько дарственных на его имя, подписанных рукой Мастера. Гарри отдал все Драко, оставив у себя лишь бумаги на поместье в Карпатах. Остальное ему было не нужно. Он видел в других домах лишь досадную обузу. За ними нужно следить, заботится о домовиках, оплачивать счета… бестолковая суета.

Вернувшись в своё убежище в горах, Гарри несколько дней провёл в спальне Люциуса, пытаясь заставить себя собрать немногочисленные вещи и унести их в кладовую. Он прекрасно понимал, что это не нормально, хранить их. Хозяин вещей умер, и сами вещи потеряли свою ценность. Умерли вместе с ним. Какой прок от нескольких рубашек, одной единственной мантии, недописанных писем, документов, так и не прочитанных книг? Той мелочи расставленной в ванне? Но он не мог. В конце концов, он махнул на это рукой. Просто стал приходить вечерами в спальню. Устраиваться на постели Мастера и несколько часов лежать с закрытыми глазами, вспоминая… представляя, как всё могло бы быть. Мучаясь своими мыслями, утыкался в подушки, и ему казалось, что они всё еще хранят запах волос Люциуса. Иногда засыпал. А просыпаясь поздней ночью, понуро брёл к себе, где всё ему казалось чужим и холодным. Время от времени серьёзно задумывался перейти в спальню Мастера, но что-то удерживало его.