Нам выходить на следующей - Маша Трауб

– Мама, что у тебя с грудью?

– Что? – не поняла сразу Екатерина Андреевна.

– У тебя грудь красная.

– Натерла ожерельем.

– Мама, тебе нельзя пить. Это от водки. А не от ожерелья.

– Алуша, почему? Почему ты это сделала?

Алла отлежала в больнице, ее выписали. Алла вышла с пакетом в вестибюль больницы, но никто ее не встречал. Алла постояла немного и пошла к Оле Егоровой. Домой она возвращаться не хотела. От Оли ее забрал Димочка. Опять больно заломил за спину руку и вел так всю дорогу до их дома.

В квартире было чисто. Даже тараканы пропали. Дверь в комнату матери и Димочки была открыта. По вечерам никто не приходил. Алла заглянула как-то в шкаф – водка и кассеты пропали. Димочка ходил трезвый и злой. Екатерина Андреевна целыми днями плакала. Алла думала, что они уедут. Екатерина Андреевна почти каждый вечер ругалась с Димочкой и кричала: «Уеду». Но они остались. Алла с Димочкой не разговаривала. С матерью общение свелось к трем словам – «нормально», «нет», «поела». Наступила весна. Северная весна.

Девочки в Аллином классе переоделись в колготки-сеточки. Алла тоже себе такие купила. Благо, мать ни в чем ей не отказывала. Даже в конфетах.

Алла любила конфеты. Но мать была противницей сладкого. Даже сажала Аллу на диету. Она тогда во втором классе училась, и они в Москве жили. Екатерина Андреевна решила, что дочь растолстела до неприличия, и варила пустой бульон. Рядом с тарелкой клала четвертинку черного хлеба. Алла плакала. В бульон капали слезы. В доме из сладкого признавался гематоген, овсяное печенье и сухофрукты. По праздникам колечко с орехами из кулинарии.

После того как Алла вернулась из больницы, под кухонным столом она обнаружила целую корзину с конфетами. Любыми – шоколадными, карамельками, ирисками… И вдруг расхотела их есть. Шоколадные конфеты покрывались налетом, к карамелькам прилипала бумажка – не отодрать, ириски каменели.

Так вот про колготки. Было холодно. Сеточка прилипала к ногам, ветер задувал под юбку. Под сеточки по северной моде полагалось надевать короткую куртку-варенку. Алла приходила из школы, снимала сеточки и разглядывала ноги, покрытые красным узором – ромбиками.

Кстати, именно после больницы у Аллы наладились отношения с одноклассниками. В школе ходили слухи – москвичка Алла что-то такое сделала, лежала в больнице и теперь ей можно не сдавать математику и русский. Аллу действительно освободили от экзаменов по причине неуравновешенной психики. Ее зауважали. Даже завидовали. Спрашивали, что Алла такого сделала. Она молчала.

Опять начались уроки русского и литературы. Ирина Валерьевна вернулась. Ее взяли. Других все равно не было. Крановщица еще взяла классное руководство над Аллиным классом. Первое, что сделала Ирина Валерьевна, – провела классное собрание. Нужно было выставить оценки за поведение в конце четверти. Она вызывала по фамилии ученика, тот выходил к доске, и весь класс решал, какую ему поставить отметку. Ирина Валерьевна приветствовала дружескую критику.

Дошла очередь до Аллы. Крановщица хищно улыбалась, глядя в журнал. «Неуд» Алле был обеспечен. А тот, кто получил «неуд», должен был дежурить по классу в течение месяца. Но Ирина Валерьевна не знала о переменах в жизни Аллы, поэтому коллективное «отл.» стало для нее неприятным сюрпризом. Ирина Валерьевна встала и начала уговаривать класс: «Вы забыли, что Алла не помогает вам, одноклассникам, хотя могла бы – она знает эту программу. Она приехала из Москвы. Алла игнорирует школьные субботники. А вы за нее собираете мусор». Но класс был настроен решительно – «отлично». Крановщица вывела в журнале «отл.» и забрала у Аллы ластик – финский, пахнущий клубникой – за неправильное употребление существительного. Все называли ластик резинкой, а Алла по привычке говорила «ластик». Алла отдала ластик без сожаления. Знала, что он достанется сыну Крановщицы.

Но Алла недолго радовалась своей нежданно и незаслуженно обрушившейся на нее славе среди одноклассников.

Был урок биологии. Биологиня заболела, подменяла коллегу Крановщица. Был заказан автобус – отвезти школьников на природу. Природа – ближайший городок, где текла речка ржавого цвета. Приехали, пошли на речку. Было холодно. Алла в своих сеточках мерзла и попросила у Крановщицы разрешения остаться в автобусе. Ирина Валерьевна не разрешила.

– Ты, Алла, единоличница, – сказала Крановщица. – Я буду с этим бороться.

Алла поплелась вместе со всеми на берег ржавой речушки. На реке еще лежали тонкие пластинки льда. В том месте, куда они пришли, лежало поваленное дерево, утопая ветвями в воде. Ирина Валерьевна испарилась.

– Пьет с водителем, – доложила Оля Егорова, которая, как всегда, все знала.

Все расслабились и решили походить по сваленному в воду стволу дерева. Кто дальше. Сначала мальчики. Доходили до конца, где начинались ветки, размахивали руками и бежали назад. Потом пошли девочки. Первой – Оля Егорова. Дошла до середины, вернулась и спрыгнула в объятия Вовки – своего давнего воздыхателя. Последней шла Алла. Дошла до середины, повернулась. Одноклассники стояли на берегу и кричали: «Дальше, дальше!» Алла решила не подрывать репутацию героини и сделала еще несколько шагов. Дошла до конца, где ветки. Постояла. Раскинула руки. Было страшно и здорово. Все засмеялись. Алла развернулась и, глядя под ноги, пошла к берегу. Она почувствовала, как ногой зацепилась за ветку. Чувствовала, как нога соскальзывает с бревна. Чувствовала, как с хрустом треснула ледовая клякса на воде. Алла не испугалась – ребята стоят на берегу, рядом автобус с выпивающими водителем и Крановщицей. Поэтому, когда она оказалась по пояс в воде и висела, цепляясь за ветки, продолжала смеяться. Одноклассники тоже смеялись. Но никто не спешил на помощь. Стояли и смотрели, чем дело кончится. Алла пыталась разглядеть в толпе Олю Егорову. Но ни Оли, ни Вовки не было – наверное, ушли целоваться.

Алла дрыгала ногами, пытаясь забраться на дерево. Дутые сапоги тянули вниз. Она попыталась их снять, но сапоги затягивались на шнурок. Чем туже затянешь, тем больше дутость. Тем моднее. Сколько времени она так провисела на бревне – не помнила. Потом отцепилась и, хватаясь одной рукой за ствол, поплыла к берегу. Вылезла, легла на землю и стала ждать, разглядывая ставший синим узор ромбиками на ногах.

Оля Егорова потом рассказывала Екатерине Андреевне, что никто не видел, как Алла упала, – все пошли к автобусу. И она только на полдороге заметила, что Аллы нет – Оля сидела с Вовкой, а Алла сзади. Ирина Валерьевна всех пересчитала и задремала на первом сиденье. Оля разбудила Ирину Валерьевну и сказала, что Аллы нет. Автобус развернулся и поехал назад. Аллу долго искали в лесу, и только потом кто-то из ребят додумался пойти посмотреть на берег речки. Там Аллу и нашли. Зачем она в воду полезла? Нет, говорила Оля Егорова, они по бревну не ходили. Может, Алла решила воду потрогать?

Алла опять лежала в больнице. В один из дней пришла Екатерина Андреевна. Строгая, умытая, молодая.

– Алуш, хочешь, домой вернемся? – спросила она дочь.

– Не знаю, – сказала Алла. – Сама решай.

Они вернулись в Москву. Алла пошла в свою бывшую школу. В свой бывший класс. Но Алле казалось, что она пришла в новую школу. Их десятый собрали из двух девятых. Кто-то пришел, кто-то ушел.

Алла села за парту с Иркой. Они с первого класса вместе учились. Да и жили в соседних подъездах в Китайке. За ними сидел новенький – Лешка. Он зашел в класс с вызовом – поджарый, рыжий, с волосами до плеч. Лешка сам себя стриг – сверху. А сзади оставлял. Мальчишки решили взять его «на слабо» после уроков – нужно было вылезти на подоконник, железный, покатый, с внешней стороны в кабинете математики. Но последним в расписании был урок физкультуры. Лешка переоделся в спортивную форму и сделал сальто вперед. Потом встал на руки и развел ноги в шпагате. Ребята его зауважали и «слабо» отменили.

Лешка тоже жил в Китайке. Алла – в третьем подъезде, Ирка – в четвертом, а Лешка – в десятом. Он увлекался астрологией и ходил в планетарий. Позвал Аллу с Иркой. Алла знала, что нравится Лешке, а Лешка нравится Ирке.

Они сидели в креслах, задрав голову. Лектор – старичок с длинными сальными волосами – устало читал по бумажке. Что-то про Пояс Ориона. Над головой мерцали звезды. Лешка шептал за лектором – три звезды по диагонали, одна внизу… Алла с Иркой давились смехом. У Аллы затекла шея. Ирка, как ни странно, быстро схватывала, сразу находила. Лекция закончилась, зажегся свет. Лешка смотрел победно:

– Ну как? Здорово? Я же говорил!

Ирка кинулась делиться впечатлениями. Алла молчала. Лешка спросил:

– А тебе понравилось?

– Да, прикольно, – ответила Алла.

Ирка с Лешкой решили встретиться вечером и попробовать найти Пояс Ориона на настоящем небе. Они загорелись идеей и обсуждали, где лучше будет видно. Решили поехать на Ленинские горы.