Кизиловый мост - Ильяс Эфендиев

- Не отказывал пока.

- Надо расчистить дорогу.

- Конечно, расчистим.

- А справитесь? Может быть, из района вызвать еще бульдозер?

- Не стоит, - проговорил Гариб, чуть прищурив глаза.

- В таком случае расчищайте! - коротко бросил Адиль и пошел к нашей палатке - ехать в район, пока не расчистят дорогу, он не мог. Наш газик, словно послушный пес, смирно стоял у дороги.

Бульдозер с сердитым урчанием потащил три огромных камня. Вот он подполз к пропасти и столкнул камни вниз. Они раскатисто и гулко загрохотали по ущелью, пока не докатились до воды.

Я снова - в который раз! - вспомнила день нашего приезда, бульдозер у края пропасти, насмешливое лицо Гариба, искоса поглядывавшего на меня.

Сейчас он не улыбался и не смотрел в мою сторону - ему не до меня. Лицо у него было сосредоточенное, серьезное.

Завал уменьшался медленно, и видно было, что бульдозерист работает изо всех сил. Лицо и шея у него побагровели. Он работал молча. Мы тоже молчали, чтобы не мешать ему, хотя из-за шума мотора он все равно не услышал бы наших голосов.

"Странно... - думала я, глядя на напряженное, даже злое лицо Гариба. Ведь тогда, в первый день, он показался мне эдаким бесшабашным, озорным парнем... даже нахалом... А теперь он такой молчаливый, сосредоточенный, слова из него не вытянешь. Ни с кем не разговаривает, кроме Солтана и Керемхана, словно всех остальных презирает... Хотя нет, не всех, - наверное, это только Адиля и меня. Как он старается скрыть свою ненависть к Адилю - даже отворачивается, чтобы тот не видел его лица! Только все равно это чувствуется - в каждом его слове, в каждом движении, в том даже, как он мнет губами папиросу, когда при нем упоминают об Адиле. Что ж, он прав. Прав, что презирает и меня - жену преуспевающего инженера Джафарзаде...

Может, поговорить с ребятами? Ведь они мои товарищи. Поговорить обо всем, даже о моих отношениях с Адилем. Мне будет трудно это сказать, но я скажу, мы и не такие трудные вещи делаем. Только я, наверное, разревусь... Ну и пусть, зато потом всем нам станет легче.,."

Солнце стояло уже высоко и светило прямо в лицо Гарибу - жаркое, беспощадное, какое всегда бывает после грозы.

- А вы не думаете, что Гарибу хочется пить? - спросила я ребят. - Хоть бы стакан воды догадались принести. ..

- Полностью принимаю критику! - вскочил шофер пятитонки.

И он, с неожиданной для его большого грузного тела легкостью прыгая по камням, побежал к своей машине. Через минуту он принес бутылку пива, открыл ее и передал Гарибу. Тот не отрываясь выпил все и швырнул бутылку в кусты.

- Вот так, - удовлетворенно произнес шофер.- Еще?

Гариб отрицательно покачал головой.

Керемхан и Солтан стали ломами разбивать обломки, чтобы бульдозеру легче было их подхватить. Шофер некоторое время вздыхал, беспомощно оглядываясь по сторонам, - у него не было лома, - потом поплевал на руки и, упершись огромными, темными от загара руками в большой круглый камень, стал толкать его к обрыву. Солтан и Керемхан с любопытством наблюдали за ним.

- Что твой бульдозер! - восхищенно заключил Солтан. - Этак мы за полчаса управимся.

Но прошел час, другой, солнце уже стало спускаться к закату, а работа еще не была окончена. Шофер уже несколько раз лазил в машину за пивом. Наконец достал одну бутылку, смущенно развел руками: "Все! Пиво кончилось, ларек закрыт!"

- Эй, парень! - крикнул он, подойдя к бульдозеру поближе. - Слезай давай, отдохни. Я в этой штуке разбираюсь, - он показал на рукоятки.

Гариб отрицательно покачал головой.

- Рекорд решил поставить? Ну и черт с тобой, ворочай! - махнул шофер рукой.

Гариб не оставлял бульдозера. Пот тек с него ручьями, глаза покраснели, волосы слиплись...

Только к шести часам вечера дорога была расчищена, Шофер влез в кабину, помахал нам рукой и умчался.

- Ты вот что, накройся давай, потный весь, - грубовато сказал Керемхан и набросил Гарибу на плечи свою спецовку. - Простудишься!

- Ну, Адиль, расчистили, - входя в палатку, сказала я мужу. - Какая я вся грязная... Пыль там... Гариб работал как зверь!

- Особенно восхищаться тут нечем. Расчистить дорогу - его прямая обязанность.

- Может быть, и обязанность, но ты великолепно знаешь, что он за десять часов сделал то, на что понадобилось бы четыре дня!

Адиль пожал плечами:

- Я предлагал вызватьїї ещеїї бульдозер...її Выпиши ему трехдневную выработку, если считаешь нужным. Я так посмотрела на Адиля, что он замолчал.

- Будет возможность, - сказал он все же, - в конце месяца постараюсь оформить ему премию - получит три-четыре сотни...

- Да не в сотнях дело, неужели ты не понимаешь?! Не интересуют они его!

- А что же его еще интересует здесь, в горах, если не высокие заработки? ехидно спросил Адиль.

- Хорошо! Значит, мы с тобой тоже за высокими заработками сюда приехали?

- Не знаю, как ты, а я хожу по земле. Для меня пока что существует материальная заинтересованность. Не при коммунизме живем.

Спорить с ним я не стала.

К ночи погода снова испортилась. Полил дождь. Я несколько раз просыпалась и слушала, как тяжелые струи воды хлещут по натянутому брезенту.

Как только рассвело, я поднялась и выглянула из палатки. Моросило, утро было серое, тусклое. Я оделась и, набросив на голову плащ, побежала к стройплощадке.

Огромный валун, принесенный неведомо откуда селем, лежал у самого отверстия трубы и загораживал дорогу воде. Не находя выхода, она рвалась вверх, грозя размыть еще не оконченную кладку. Ребята стояли по пояс в бушующем потоке и ломами пытались сдвинуть валун в сторону.

Сбросив плащ на землю, я схватила лом и тоже вошла в холодную, бурлящую воду. Поток чуть не опрокинул меня. Солтан протянул мне руку, я ухватилась и встала рядом с ним.

- Раз-два, взяли! Еще раз! - командовал Керемхан.

Мы никак не могли приноровиться друг к другу, толкались, ломы скользили по камню. Дождь усилился, и сейчас в двух шагах ничего не было видно.

- Еще взяли! Еще раз!

Наконец засунули под камень острия ломов и единым усилием перевернули валун. Вода с ревом устремилась в трубу. Мы цепочкой, держась за руки, пошли к берегу.

Когда я уже вылезала из воды, большой камень, с грохотом оторвавшись от скалы, пролетел прямо над моей головой. Сзади раздался сдавленный крик.

- Ты что, Гариб? - Солтан отпустил мою руку и быстро, насколько позволяло течение, пошел к бульдозеристу. Тот стоял, прислонившись к стене моста, подняв правую ногу. Лицо у него было искажено от боли. - Что с тобой? - снова спросил Солтан.

- Камнем задело, - сквозь зубы проговорил Гариб, отворачиваясь.

Керемхан и Солтан с трудом вытащили Гариба из воды и понесли в палатку.

- Не трогайте его пока! - крикнула я Керемхану.- Я за аптечкой!

Ничего не сказав Адилю, я открыла чемодан, схватила аптечку и бросилась обратно. Муж ни о чем не спросил.

Мы разрезали штанину и сапог. Кровь текла быстрой и тонкой струйкой. Когда я накладывала на рану смоченную йодом марлю, под руками у меня что-то хруст нуло,

Гариб молчал, глаза у него были закрыты. Только когда ребята подняли его ногу, чтобы я могла забинтовать, он заскрипел зубами.

- Так. Картина ясная, - мрачно сказал Солтан. - Очень больно?

- Больно, - коротко ответил Гариб.

Солтан достал из-под кровати бутылку коньяку:

- Прежде всего вот это лекарство. На фронте раненым всегда спирт давали.

Я недоверчиво посмотрела на него, но промолчала - я никогда не была на фронте.

- Снимите с него мокрую одежду, - сказала я, - и оденьте его потеплее. Я пойду заводить машину - надо срочно везти в больницу.

Солтан вышел вслед за мной.їїїїїїїїїїїїїїїїїї

- Может, не надо, Сария-ханум? -спросил он неуверенно. - Как-нибудь сами, а?

- Надо, Солтан. Я читала, что при открытых переломах обязательно нужно в больницу1 иначе будет заражение крови.

Солтан вздохнул, посмотрел на меня страдальчески и, махнув рукой, скрылся в палатке.

- Адиль, - сказала мужу, - Гариб сломал ногу, придется отвезти в больницу. Ты ведь едешь в район?

- Еду. Но не хочешь же ты сказать, что я должен везти его. Приеду, скажу, чтобы за ним прислали машину из больницы.

- Пока ты все это сделаешь, у него начнется заражение крови.

- Но не могу же я...

- Если ты не можешь, я могу! Отвезу сама,

- Сама?..

Адиль был явно растерян, но возражать не решался, - видимо, почувствовал, что положение серьезное.

Я быстро поставила ему на стол завтрак, переоделась и, лавируя между деревьями, подвела газик к палатке.

Солтан с Керемханом вынесли Гариба и устроили его на заднем сиденье. Я села за руль.

- Ты сама поедешь?-удивленно спросил Солтан.- Я думал, начальник... Да тебе же с ним не справиться, мы вдвоем еле дотащили! Давайте тогда и я с вами.

- Ты думаешь, что говоришь, Солтан? Разве можно сейчас бросать мост? - Я показала на затянутое облаками небо. - Справлюсь. Я сильная.

Подошел Адиль. Он сделал было движение сесть за руль, но я молча покачала головой, и он так же молча сел рядом.