Княжна (СИ) - Свидерская Маргарита Игоревна

До конца поля и высокого дерева Ольга дошла быстро – трава невысокая, ноги не запутываются. Немного левее оказалась сторожка, из нее вышла незнакомая женщина, после приветствия она открыла девушке маленький лаз.

– Мне к священному дубу… – рискнула она уточнить маршрут – место явно известное всем поляницам, а вдруг подскажут, не будут же специально для княжны придумывать задания? Должна каждая служительница знать, куда, где, чего.

– Прямо на север, – вежливо улыбнулась сторожиха.

– А я мимо не пройду? – уточнила Ольга.

– Не получится, если пойдешь прямо на север.

Слова поляницы Ольга потом повторила и не раз: на то он и лес-чаща, что по нему по прямой линии к нужному месту не пройдешь. Пробираясь через завалы, обходя, внезапно вынырнувшие под ноги, овраги; просто выдирая из крючковатых веток поклажу, Ольга обдумывала сказанное, получалось странное.

В девственном лесу невозможно идти прогулочным шагом: отовсюду коряги, а им лет по сто или больше – начали гнить, мхом сизым покрываться; молодая поросль и паутина свила непрорываемые покрывала – любая ткачика обзавидуется – прямо ткань, осталось снять и отбелить, такие лишь обойти, подползти не получиться. Ольга упарилась возвращаться и искать другой путь, получалось: шаг вперед, два назад.

Судя по лучу солнца, мелькнувшему в кронах деревьев, время близилось к полудню. Выходит, девушка барахталась в буреломе уже часов шесть. Но логически, если догадка с молоком верна, первая точка задания должна быть уже рядом.

Прорвавшись через густые кусты, Ольга решила сделать привал: перед нею возник густой частокол из молодых, плотно сросшихся стволов молодых дубочков. Нужно снова возвращаться назад – без топора не вырубить. Ольга рукой, а потом всем телом налегла на стеночку из деревьев: тонкие, может прогнуть удастся и не нужно поворачивать назад, стена тянулась в обе стороны шагов на пять. Но попытка не удалась – "частокол" даже не шевельнулся, как монолит прям. Девушка высмотрела несколько щелей между стволами и хотела сразу всунуть пальцы, но одумалась, взяла палку и ткнула ее. Орудие прошло всего на пальца два-три. Такой же результат оказался и с остальными щелками.

"Что ж, буду опять обходить. Радует, что это дубочки, первые за всю дорогу, может, где и сам дуб затерялся?"

Встав на четвереньки, только таким образом Ольга смогла, пятясь, вылезти. Заплечные мешки, особенно тот, где молоко, она потянула за собой. Потная и красная, устав от содеянного, девушка плюхнулась на траву и глянула на небо, пытаясь среди веток рассмотреть, насколько часов, приблизительно, стоит солнце. Выловив момент, уточнила – полдень успешно прошел, оттого и стало жарковато.

Все время нагибаясь, подтягивая мешки за собою, она потратила не меньше часа, чтобы обогнуть дубовый бурелом.

– Оба-на… Точно не обойдешь и мимо не проскочишь! – воскликнула Ольга.

Перед нею, едва она раздвинула упругие ветки густого орешника, пригнула колючую тонкую елку, предстал большой дуб во всей красе. Ольга вынужденно зажмурилась, нет, глазам она верила, просто неожиданно ударил свет. Поляна была как на любой картине: светлая, какая-то радостная, вся зеленая. Покоем и вечностью веяло от дуба-великана, высокая крона шумела где-то в вышине, а внизу под ним стлалась более привычная глазам прохладная тень. Сразу стали слышны звуки леса: птичьи посвисты, пение невидимых кузнечиков.

Пружиня шаг на густом ковре из хвои, утопая в мягкой траве, девушка пошла к исполину. Она осторожно коснулась его шершавой коры, на миг показалось, дерево ответило гулом высокой кроны.

* * *

– Здравствуй, великан! – прошептала Ольга, прижавшись к дереву. Это был интуитивный жест, почему-то потянуло, почему-то захотелось "принять" в себя энергию древнего мощного дерева. Девушка прикрыла глаза. Да, она родилась двадцать первого марта, в единственный день весеннего равноденствия, которым, по гороскопам друидов, управляет дуб… А дуб – символ Перуна… Забавно? А, может быть, это все какие-то знаки, непонятные ей по незнанию этой реальности?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

"Так. Расслабилась, расчувствовалась. Достаточно. Лирику в сторону! Что там в задании матрон-поляниц сказано? Найти дуб, в нем взять муку и испечь хлеб. Ясно дело: мешок с мукой стоять на виду не будет. Следовательно: ищем дупло, нишу, "развилку" из веток, где муку не достанет сырость или дождь" – Ольга подняла голову вверх и присвистнула – самая нижняя ветвь находилась на высоте, превышающей ее рост раза в три, – "Ну вот и объяснение наличия веретена в котомке; кошек, как у скалолазов у меня нет, а лазать по деревьям не обучена. Принимаемся за дело!"

Девушка удобно расположилась под деревом, вытряхнула все принадлежности для прядения, прикинула, что в данном случае ей нужна нить потолще. Когда, по ее разумению, ниток напряла достаточно, Ольга отправилась к молодой поросли, нужно было наломать перекладин и подобрать жердины из сваленных деревьев для самодельной лестницы. Побродив немного по бурелому, ей удалось найти необходимые, на первый взгляд, достаточно крепкие деревца. Прикрутить намертво спряденными нитями перекладины не составило труда, и Ольга с удовлетворением посмотрела на детище рук своих.

"Ну-с… Получилось! Испробуем!.." – девушка уже приставила лестницу-самоделку к стволу дуба и собралась взмыть спешно вверх, но остановилась – что-то она упустила! Присела и еще раз осмотрела вещи из котомок: кудели осталось еще четверть от того, что было, молоко явно не для хлеба, а для чего? В голову не приходило никакой умной мысли, и она осторожно поставила крынку, старательно проверив, чтобы та не опрокинулась…

"Ладно. Потом додумаю. Нужно лестницу испытать!" – и Ольга решила действовать, как говорят, "методом тыка". Она привязала к "рожкам" лестницы веревки, чтобы можно было ее затянуть наверх и проложить тропку по дубу, если очередная ветвь исполина окажется высоко и не получиться влезть на нее обычным путем. Лук и стрелы взяла. Мало ли что там наверху ее ждет. И нитки тоже.

Лестница скрипела, охала и слегка прогибалась, но вес девушки "терпела", и та постепенно влезала все выше и выше, пытаясь усмирить страх перед этими звуками и высотой. Наконец руки опустились на мощную ветку, что могла соревноваться по толщине с любым самостоятельным деревом. Еще миг и Ольга уселась.

Удобно, прям роскошно!

Тут и лежать можно!

Девушка присела на корточки и осторожно выпрямилась, ветвь даже не шелохнулась – прям справно срубленный пол в многоэтажке. Оставалось втащить лестницу. Попыхтев, затянула и уложила рядом. Теперь нужно осмотреться. Дупла или ниши с этой стороны не наблюдалось. Соседняя ветвь далековато для прыжка, и Ольга, уложив лестницу, переползла на нее. Так она исследовала нижние ветки дуба, нигде не обнаружив тайника. Время бежало быстро, солнце уже "стояло" часов на шесть и вот-вот грозилось нырнуть за кроны деревьев, а предстоял еще спуск и к ночлегу нужно подготовиться основательно. Здесь не было даже намека на стоянку, как на тропе, по которой Ольга пришла в деревню поляниц.

"Ну спущусь, ну разведу костерчик, ну проведу бессонную ночь поддерживая огонь, вымотаюсь с непривычки… Еще и зверь какой забредет… Лучше тут останусь! Кожушок со мною, сяду спиной к стволу, не свалюсь вниз! А так хоть часть пути да пройдена! Еще чуть повыше влезу, неплохой задел на утро будет"

Одолев до темноты пару веток, Ольга остановилась. Сумерки мешали точно укладывать лестницу, да и немного, но стволы попались более узкие, чем первые. Для ночлега место оказалось удачным: с краю росли молодые веточки почти под самой стеной основного ствола, а место, куда умастилась Ольга оказалось без сучков. Положив на колени лук и колчан, немного еще поелозив пятой точкой, она наконец-то расслабилась – сказалась усталость от гимнастических упражнений.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Ночь прошла относительно спокойно, утренние заморозки прекратились недели две назад, но спать сидя девушка не привыкла, потому изредка просыпалась. Лес еще беспокоил диковатым поухиванием сов, странным шелестом, жутковатым поскрипыванием деревьев. Как оказалось, это все были цветочки, по сравнению с шумом, возникшим вверху, почти над головой, когда рассвет еще не настал, лишь мрак развеялся и предметы выступили темными, немного расплывчатыми контурами.