Пари, или не будите Лихо - Яна Лари
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Почему, почему... потому что остаться хотелось до чёртиков. Потому что абсурдно искать счастье в отношениях с ветреным хулиганом. Да какие к чёрту отношения, когда он даже для интрижки несерьёзен?! Утопия это, а не шанс.
Пытаюсь отстраниться, избегая соприкосновения наших губ, до которого остались считанные миллиметры, но Лихо упрямо прижимает меня к себе. И вот уже непонятно кто в кого вжимается. Самообладание летит прахом, пульс на пределе, а его колено нагло проскальзывает между моих ослабших ног, лишая равновесия.
– Молчишь? – он коротко улыбается мне в краешек рта, и в этом едва осязаемом прикосновении страсти больше, чем в самом крепком поцелуе. Я бы и дальше цеплялась за него не дыша, если б Матвей не продолжил в присущей себе развязной манере. – Хорошо. Отлично. Ты так проштрафилась, что выпороть тебя недостаточно. Сделаем так: если не хочешь нажить себе проблемы, временно будешь моей девушкой вместо сестры. Немой и покладистой.
Бредовость этого заявления просто в голове не укладывается. Обалдеть, как у него всё просто! Сандали-то не слетят, так на ходу переобуваться?
Глава 18
Я предупредил
– Так, дорогой, хватит, – решительно упираюсь ладонями в каменную грудь, стараясь отвоевать хоть немного свободы, но Лихо лишь раздражённо перехватывает меня сзади за шею, не позволяя даже лицо отвернуть. Приходится покорно обмякнуть, однако продолжаю я с прежней твёрдостью: – Играть с тобой в войнушку у меня нет ни времени, ни желания. Максимум могу договориться, чтобы тебе сделали скидку в "Детском мире". Купи мини-танк для своей грозной армии кроликов и развлекайся, сколько влезет, а нас оставь в покое! Пусти, я в приют опаздываю.
– Давай-ка я сначала тебе кое-что растолкую, – спокойно тянет он, показательно усиливая давление пальцев на мою шею. – Ты меня крупно подставила. Не столько перед батей, сколько перед другом, который в новогоднюю ночь ждёт, что я приду не один. Не с куклой на пару раз, а именно девушкой, ничем не уступающей его малышке. У пацана проблемы с доверием и откровенная задница с самоконтролем. Он над собой, конечно работает, но поддержка будет нелишней, а я... В общем, хорошо бы доказать ему, что в моём лице нет никакой опасности. В идеале самому в это поверить, потому что Беда за версту чует подвох. Лизка в курсе. Мы друг другу вроде как нравимся и если бы не твоя выходка, действительно попытались бы к чему-то прийти...
– А идти ты собрался, попутно покрывая всё, что движется, – усмехаюсь, глядя ему в лицо с неприкрытой иронией.
– Заметь, я о тебе лучшего мнения, – фыркает он, ни каплю не смущаясь. – Но всё, так всё. Женщине принято уступать. И да, мне реально нужно куда-то спускать пар, пока мы с Лизой настраиваем духовный контакт.
– О как завернул. Ходки налево ради общего блага, значит. А начистоту?
– Да зелёная она, как ель на главной площади, – морщится он. Вот это уже более правдоподобно, тем более сказано не отводя глаз. – С ней торопиться, только портить. Для себя думал растить, если девочка раньше не наигралась бы.
На удивление в доверительном тоне при всём желании не найти того пренебрежения, с которым так любят отзываться о женском поле подобные Матвею ветрогоны. И если бы не затылок, ноющий от железной хватки, я бы, возможно, сочла его милым. Естественно милым не настолько, чтобы ввязываться в какие-то совместные авантюры.
– Матвей, – начинаю довольно миролюбиво на фоне сложившейся ситуации. – Тебе дорог друг, мне – сестра и личное время. Повторюсь, Лизу ты не получишь. Отпусти, пожалуйста, мне больно. Я правда опаздываю.
– А тебя? Тебя я получу?
– Мы вроде не на рынке, – пытаюсь говорить уверенно, но к окончанию перехожу на тихий жалобный шёпот. Мысли сбиваются в стайку встревоженных мотыльков: ярких и бестолковых, а шея податливо выгибается навстречу требовательным губам.
– У нас всё равно уже было. Не ломайся, – увлёкшись, он ослабляет хватку, чтобы стянуть с меня вязаную шапку и с одуряющим стоном зарыться рукой в распущенные волосы. – Давай, ну же...
– Девушка, у вас всё в порядке?
Вопрос заставляет Матвея напрячься задолго до того, как до меня доходит его смысл.
– А чё, дядя, какие-то проблемы? Доспехи под пальтишком давят? – неуловимое движение и в руке, что так ласково меня гладила, появляется жуткого вида кастет, а сам Матвей моментально перевоплощается в агрессивного отморозка. – Топай дальше, рыцарь, пока я тебе забрало на жопу не натянул.
Вот уж действительно – Лихо лихом... Даже огрубевший голос почти не узнать.
Двухметровый франт далеко не самой щуплой комплекции, растерянно оглядывается по сторонам, пока я в точно такой же растерянности сжимаю пальцами брошенную мне шапку.
–Нормальный мужик никогда не поднимет руку на женщину! – отмерев начинает пятится назад мой "спаситель", вызывая необъяснимый стыд за наше общество, воспитывающее таких вот парниковых пижонов. Не то, чтобы Лихо своим поведением вызвал восхищение, но он-то как раз бесстрашно прёт на явно превосходящего себя по комплекции и возрасту соперника.
– А кто спорит? У него на женщину поднимается кое-что другое, – Натянув капюшон пониже, Матвей незаметно разминает напряжённую кисть. – Ну что, герой, готов отстаивать девичью честь?
– Да идите вы оба на хрен!
Герой, похоже, уже сто раз пожалел, что не проскочил мимо, ибо продолжает пятится по сугробам с грацией хромого носорога, проваливаясь в рыхлый снег аж по щиколотку и нелепо путаясь руками в длиннющем шарфе.
– Стой, чепушила, – не унимается Лихо, озлобленно потешаясь над незадачливостью прохожего. – Есть телефон с камерой позвонить? – крылатый вопрос увеличивает скорость отступления минимум раза в два. – Стой, говорю. Тебя ж, оленя, наверное, всем зоопарком ищут.
Пользуясь моментом, начинаю осторожно продвигаться в сторону выхода к проезжей части, но он в несколько шагов нагоняет меня и бесцеремонно хватает за локоть.
– А ты куда навострилась? Даже не чмокнешь милого на прощанье?
– Отпусти, –выдёргиваю руку, словно ужаленная. Если в первый раз эту тёмную грань его личности смазало стрессом, то повторная встреча с уличным произволом бесследно смахивает возникшее притяжение.
– Тихо, остынь. Всё хорошо, – говорит он, прижимая меня одной рукой к груди, а второй отбирая шапку и неуклюже надевая мне её на голову. – На тридцать первое
