Нарушенная клятва (ЛП) - Ларк Софи

— Эй, — говорю я ей. — Мы найдем его.

— Я бы предпочла найти того, кто его нанял, — говорит Риона.

— Я ездил и встречался с русскими сегодня утром, — говорит нам Данте. — Енин отрицал свою причастность к этому. Но все равно выглядел чертовски довольным. И я сомневаюсь, что он сказал бы нам, если бы это был он.

— Нам нужно узнать больше о Джинне, — говорю я. — И проверить двух других людей, которых Риона упоминала, как возможных обидчиков.

— Я поищу семью Хартфордов, — говорит Данте.

— А я найду того парня, которого уволил дядя Оран, — говорит Кэл.

Риона отодвигает свою тарелку, едва прикоснувшись к еде.

— Я возвращаюсь к работе, — говорит она. — Похоже, вы все уже сделали.

9. Риона

Последующая неделя проходит крайне странно.

Я не привыкла к тому, что со мной постоянно находится другой человек. Рэйлан остается рядом со мной утром и вечером, что бы я ни делала. Думаю, он стоял бы возле моего душа, если бы я ему позволила.

Я ценю, что он серьезно относится к работе, но я люблю побыть одна. Я чувствую, что он постоянно наблюдает за мной, даже когда я пытаюсь работать, читать или заниматься спортом.

Наверное, могло бы быть и хуже. Его общество не совсем неприятно. Он настаивает на том, чтобы готовить для нас обоих.

— Потому что иначе я буду голодать, — говорит он, видимо, чувствуя, что объем и частота моих трапез оставляют желать лучшего. А он хорошо готовит. Он готовит пасту карбонара со свежим базиликом, беконом и горошком, а также курицу с цитрусовым маринадом, которую он подает на ризотто.

Как я и предполагала во время нашего ужина с Дином, Рэйлан чертовски умен под этой деревенской манерой. Пока я работаю, он часто читает. Он перебрал половину книг на моей полке, прочитав за одну неделю: Под Стеклянным Колпаком, Жизнь После Жизни, Поселенцы И Дьявол В Белом Городе.

— Что ты в основном читаешь? — спрашиваю я его, интересуясь его вкусом.

— Мне нравится любая книга, которая погружает тебя в чью-то голову, — говорит он. — Например, Дьявол в белом городе. Ты читала ее?

Я киваю.

— Этот Г.Г. Холмс. Он довольно хреновый. Но мне все равно любопытно. Пытаюсь понять, почему он сделал все то, что сделал.

Рэйлан наблюдателен. Его спокойное отношение не обманывает меня. Очевидно, что он все видит и откладывает в долгий ящик.

— Тебе нравится наблюдать за людьми, — говорю я.

— Да, — кивает он.

— Почему?

— Люди интересны.

— Я нахожу большинство людей довольно скучными.

— Я скучный? — он усмехается.

— Нет, — признаю я. — Ты нет.

Рэйлан не скучный. Потому что он умный, и потому что он парадокс. По тому, как он рассказывает о своей семье и ранчо, где он вырос, я знаю, что у него было счастливое детство. Тем не менее, он чувствовал себя обязанным пойти в армию и странствовать по всему миру. На первый взгляд, он выглядит простоватым и дружелюбным. Но я знаю, что он обученный солдат, который без колебаний может убить.

Я вижу, что в нем есть что-то более напряженное и соревновательное. Он любит пошутить, но я вижу, как это проявляется в нужных обстоятельствах.

Например, когда он присоединяется ко мне на вечерних тренировках.

Я еще не вернулась в бассейн на крыше. Хотя я знаю, что водолаз вряд ли вернется, и знаю, что Рэйлан там со мной, мне невыносима мысль о том, чтобы снова погрузиться в воду.

Вместо этого я иду в тренажерный зал на этаж ниже. Там есть эллипсы и беговые дорожки, стойки для приседаний и свободные веса.

Рэйлан присоединяется ко мне, чтобы, как он говорит: — Я не превратился в ленивую задницу, просто сидящую и наблюдающую, как ты работаешь.

Все беговые дорожки выходят на залив с от пола до потолка, так что во время бега можно смотреть вниз на город. Рэйлан занимает беговую дорожку рядом с моей и переходит на ровный бег, легко поспевая за мной.

Мне нравится бегать. Мы с Данте обычно бегали вместе в хорошую весеннюю и летнюю погоду. Сейчас становится слишком холодно для этого.

Я могу бегать очень долго. Бег подходит людям со стройным телосложением. Мне легче идти вперед, в отличие от таких людей, как Данте или Рэйлан, у которых больше мышц. Для них это большой вес.

Я замечаю, что Рэйлан задает темп и наклон, в точности соответствующие моему. Возможно, он делает это, чтобы меня раздражать. Или чтобы доказать мне что-то.

Чтобы проверить эту теорию, я увеличиваю темп с 6,5 до 7,2 и увеличиваю уклон до 2 %. Конечно, он делает то же самое, бросая мне волчью ухмылку.

— Ты не сможешь меня обогнать, — говорит он. — Мы рядом друг с другом.

— О, правда? — говорю я, и снова увеличиваю обороты до 8,0 и 3 %.

Рэйлан копирует меня. Теперь мы бежим с приличной скоростью, оба дышим тяжелее и немного краснеем.

Еще через пять минут я увеличиваю скорость до 8,5. Рэйлан делает то же самое.

— Я могу бежать так вечно, — говорю я ему. Это не совсем так, но немного психологической войны никому не повредит.

— Я тоже, — говорит он, подмигивая мне.

Должна признать… это подмигивание очень сексуально.

Я говорила себе, что Рэйлан не так уж привлекателен и определенно не в моем вкусе. Меня не интересует наемник, который носит фланелевые рубашки и с удовольствием дразнит меня, как надоедливый старший брат. Мне нравятся достойные и уважаемые мужчины. Мужчины, которых я могу воспринимать всерьез.

Несмотря на эти непреложные факты, мой взгляд переходит на Рэйлана и на то, как его футболка начинает прилипать к широкой груди, пропитываясь потом.

Я снова мотаю головой и включаю беговую дорожку на 9.0.

Рэйлан идет со мной шаг в шаг. Он ухмыляется, несмотря на то, что тяжело дышит и по его лицу стекает капелька прозрачного пота.

— Ну и нагружаешь меня, да? — говорит он.

— Ты можешь остановиться, когда захочешь, — говорю я, стараясь говорить так, будто нисколько не запыхалась.

— Ни за что, блять, — рычит он.

От этого рыка у меня по позвоночнику пробегает дрожь.

Чтобы прогнать ее, я включаю беговую дорожку на 10.0.

Теперь мы действительно бежим. У меня длинные ноги, но и у Рэйлана тоже. У меня есть выносливость, но, видимо, и у него тоже. Никто из нас не разговаривает. Мы смотрим прямо перед собой, качаем руки, оба до смешного решительно настроены не сдаваться.

Я не знаю, зачем я затеяла это соревнование, и почему мы оба так хотим победить. Я хочу доказать Рэйлану, что он не может победить меня, и он, очевидно, чувствует потребность сделать то же самое. Мы бежим яростно, упорно, неистово.

Я включаю беговую дорожку на 10,5.

— Ты готовишься к Олимпиаде? — Рэйлан натягивает штаны.

— Ты можешь сдаться в любой момент, — говорю я.

Он только смеется.

У меня странная смесь раздражения и восхищения им. Я хочу победить его, не знаю, почему это так важно для меня, но это так. И в то же время какая-то крошечная тайная часть меня не хочет, чтобы он уходил. Я знаю себя, я всегда ищу людей, которые покажут слабость. Чтобы потерпеть неудачу. И тогда я испытываю к ним презрение. Крошечная часть меня хочет, чтобы Рэйлан заставил меня уважать его.

Я вижу, что он устал. У него красное лицо, он потеет, задыхается. Как и я, возможно, даже больше, чем Рэйлан. Сейчас это битва воли. Наш мозг гонит наши тела вперед, несмотря на усталость.

Молча, бросив на меня наглый взгляд, Рэйлан включает беговую дорожку на 11.0. Я пытаюсь сделать то же самое, но едва успеваю поддерживать темп, достаточный для того, чтобы подтянуться и нажать на кнопку.

— Я много чего умею, — говорит мне Рэйлан. — Но никогда не сдаюсь.

Мои легкие горят, и ноги тоже. Я никогда не бегала так долго. Я чувствую, как мои колени подкашиваются.

Внезапно крыша и пол меняются местами. Мои ноги уходят из-под ног.

— Риона, какого черта! — кричит Рэйлан.

Он спрыгивает и хватает меня прямо перед тем, как я падаю на пол.