Мамочка в законе - Наталья Александрова

— Вот видишь — сам же говоришь, что не подошел бы, а мне с тобой как раз поговорить надо. Так что все, как говорится, к лучшему. Заодно и познакомились.

— Да уж, познакомились! — Халява потер ушибленное ухо. — Ну, говори, чего тебе надо-то?

— Что, мы так и будем разговаривать в подворотне? — Маркиз огляделся по сторонам.

— Ладно, пошли, есть тут рядом один подвальчик, — Халява немного оживился и повеселел.

Они завернули за угол и увидели невзрачную вывеску «Шашлыки. Вино. Кавказская кухня». Вывеска тускло горела, время от времени призывно подмигивая несколькими неоновыми буквами. Неровные, выщербленные ступени вели к двери полуподвала.

— Ты не гляди, что так неказисто, — предупредил Халява, спускаясь по ступеням, — кормят они хорошо, два брата шашлычную держат, осетины. В мясе понимают, готовить умеют, и вино у них настоящее.

За дверью оказалось небольшое низкое помещение со сводчатыми закопченными потолками. В подвале было шумно, накурено и не слишком чисто. Публика присутствовала соответствующая — мелкие неудачливые братки и их крикливые, неумеренно накрашенные подружки. Халява уверенно прошел к свободному столику в углу и уселся за него, положив на темную столешницу тяжелые кулаки. Маркиз, опасливо оглядевшись по сторонам, сел напротив. В ту же секунду рядом со столом появился высокий смуглый мужчина с орлиным носом и шапкой густых вьющихся волос.

— Вах, кого я вижу! — воскликнул он с наигранной радостью. — Халява! Дорогой гость! Что кушать будете?

— Мяса мне, Махмуд, и побольше! — Халява потер руки. — Знаешь ведь, как я люблю!

Горец повернулся к Маркизу. Леня был не голоден и заказал чашку кофе по-турецки. Хозяин быстро удалился и скоро снова пришел, поставив на стол тарелку с горячим мясом для Халявы и чашку кофе для Лени.

— Зря мяса не заказал, — Халява покачал головой, — Махмуд хорошо готовит! Хорошее мясо!

— Да я недавно ел, — отмахнулся Маркиз.

— А я вот мяса могу сколько угодно съесть, — хвастливо проговорил Халява, — один раз целую корову сожрал!

— Ну уж! — Маркиз взглянул на него с недоверием.

— Ну, не один, конечно, — Халява довольно усмехнулся, — ты послушай, как дело было.

Я тогда молодой был, реально, восемнадцать лет всего. Жизни, конкретно, не нюхал. В армии служил, в воздушно-десантных войсках, сорок четвертая краснознаменная дивизия. Стою ночью на часах, охраняю, конкретно, родную десантную часть. Сам понимаешь — время ночное, спать охота, есть охота, пить охота, и все остальное в том же духе. А с места сойти не моги — часовой! Темень — хоть глаз выколи. Я-то стою под грибком, сам освещенный, как в клубе на сцене, а вокруг — тьма египетская! Чуть вперед шагнешь — кусты, и в них вовсе черно. На плече у меня, сам понимаешь, автомат Калашникова, облегченная десантная модель, с полным боекомплектом.

Второй час ночи, самое то время. Стою, думаю про свою молодую жизнь. Всякое, понимаешь, в голову лезет. И вдруг это в кустах, прямо напротив меня, что-то зашевелилось. Я молодой был, пугливый по жизни. Это сейчас уж ничего, конкретно, не боюсь, а тогда — совсем другое дело!

«Стой! — кричу. — Стрелять буду!»

Все, как по уставу положено.

А тот, в кустах, на мое предупреждение — ноль внимания и прет конкретно в мою сторону. Я ему — еще одно предупреждение, а он лезет, только кусты трещат! И видно, что огромный он, ровно слон!

Ну, я уже всерьез перетрусил и начал по кустам из «калаша» палить. Все тридцать патронов конкретно выпустил, а палец на спуске наглухо заклинило. Не разогнуть, и все! Только когда патроны в магазине кончились, стрелять перестал. И тут в тишине слышно стало, как в кустах кто-то — шмяк! — и упал. Ясно только, что огромный кто-то.

Тут ко мне майор подбежал, дежурный по части. Так и так, что за дела, почему стрельба? Я ему — нарушитель, на предупреждение не ответил, пришлось стрелять на поражение, согласно уставу.

Майор мне: молодец! Все правильно сделал! Все по уставу, все как положено! Поскольку ты есть часовой, существо неприкосновенное, хоть там, к примеру, сам министр обороны припрется и не ответит тебе как положено, ты по уставу должен и в министра стрелять! Только ты автомат-то лучше отдай, а то вцепился, как собака в кость…

Я еще больше перепугался:

«Неужели там правда министр?»

«Да какой министр! — майор отвечает. — Откуда здесь министр возьмется, в два часа ночи! Корова заблудилась, ну ты ее и уложил! Одной пулей, прямо в голову. Ну, наповал, разумеется. Пуля-то — со смещенным центром. А остальные — в белый свет, как в копеечку».

Короче, всей ротой потом эту корову ели — боевой трофей, не шутки! Законная добыча! Как говорится, чужого нам не надо, а свое никому не отдадим! А мне, конкретно, все лучшие куски доставались, как непосредственному виновнику. Я это, значит, ем, только за ушами трещит, а майор подойдет, посмотрит и непременно скажет:

«Ешь, сынок! Пятнадцать лет у меня такого хорошего бойца не было!»

Халява ухмыльнулся и добавил:

— Между прочим, и хозяин коровы очень довольный был. Ему компенсацию заплатили, хорошие, между прочим, деньги, а корова уже так и так молока не давала. Он ко мне потом подходил, папиросами угощал, спрашивал, когда я еще на часах стоять буду.

«Я, — говорит, — тогда подгадаю, тещу свою выведу погулять. А интересно, за тещу тоже компенсация положена, или это только за корову как за полезную в хозяйстве животину?»

За разговором Халява незаметно расправился с мясом. Он отставил пустую тарелку, сыто отдуваясь, и спросил:

— Ну, короче, чего ты у меня спросить-то хотел?

— А вот три дня назад перед театром машину рванули, так ты вроде в курсах, кто это подсуетился.

— Машину, говоришь? — Халява помрачнел и теперь явно тянул время. — Да я про это ничего не знаю. Какая такая машина?

— Вот что, — Леня перегнулся через стол и угрожающе уставился на своего собеседника, — ты лучше ваньку не валяй! Это Полукопченому не понравится! Лучше выкладывай сразу, что знаешь!

— Да ничего я не знаю! — мялся Халява. — И вообще, я в чужие дела никогда не мешаюсь! Мало ли у кого какие разборки! Кто много знает — долго не живет, а я покуда на тот свет не тороплюсь!

— Оно и видно! — криво усмехнулся Маркиз. — Так конкретно и передать Полукопченому — мол, Халява что-то знает, да помалкивает? Сам понимаешь, что с тобой будет после этого!

— Да подожди ты, — Халява опасливо огляделся, — ну чего ты сразу на принцип идешь? Я ведь правда ничего не знаю…

— А Сиплому ты в тот день другое говорил! — Леня почувствовал, что еще немного — и Халява выложит все, что знает.

— У, Сиплый, падла болтливая! — пригорюнился Ленин собеседник. — Да я разве отказываюсь? Я и правда почти ничего не знаю! Так, пацаны кое-что болтали, да разве ж этому можно верить?

— А ты расскажи, что болтали, — поощрительно проговорил Маркиз, — а уж что там правда, а что брехня — Полукопченый сам разберется!

Халява снова опасливо огляделся, перегнулся через стол и заговорил, понизив голос:

— Есть такой корешок, кликуха ему — Молоко. За что ему такое прилепили, все знают: типа, если будет он по мишени стрелять, даже с пяти шагов — непременно в молоко все пули уйдут. Не то что он стрелять не умеет, а просто такое уж ему от бога счастье. Короче, всегда все у него наперекосяк, все не как у людей. С ним никто уже и на дело не идет, потому что даже самый верняк обязательно провалится, полный облом случится. Так что теперь он в одиночку работает. А в одиночку много ли настрогаешь? Ну, в общем, пробовал он разную, типа, работу, и все у него не получалось, пока не стал он заказы брать…

— На людей заказы? — переспросил Маркиз. — Киллером, что ли, заделался?

— Ну да, — кивнул Халява.

— Какой же из него киллер, если он, сам говоришь, с двух шагов в молоко попадает?

То-то и оно! Он заказ возьмет, аванс получит, а дальше — как повезет. Бывает, что и справится, если дело не очень сложное. Один раз у него как получилось. Взял заказ — телка одна мужа заказала, сама в соку, а муж — старый пень, еле ходит, но богатый. Ей ждать, пока муж помрет, надоело, она одному пацану, с которым любовь крутила, и говорит — хорошо бы мне для мужа киллера нанять. А пацан и назвал ей Молоко. Вроде подшутить хотел, да и лишний грех на душу не брать, короче, расхвалил — киллер, говорит, каких мало. Она с ним сторговалась, все обговорили. Короче, жена уехала в санаторий какой-то — не для здоровья, а для алиби. Молоко ночью к мужу вошел, ключи у него были, заказчица дала. Вошел, конкретно, в спальню, пистолет достал, глушитель навернул, прицелился — осечка! Еще раз — и опять осечка! А этот-то, старый пень, проснулся, смотрит — в спальне у него мужик с пистолетом, и от страха окочурился. Жена довольна: смерть от сердечного приступа, к ней никаких претензий, стала богатой вдовой, чего еще желать! В общем, среди подруг такую рекламу Молоку сделала — лучше не надо! Типа, так может старого мужа убрать, что комар носа не подточит! К нему богатые дамочки в очередь стояли!