Феномен - Александр Шепиловский

Несколько раз мы с Владимиром были в старой школе, где в теплом бассейне жил наш бегемот. Там всегда было много детей, приходили и взрослые. В помещении росли кустарники и травы, были разбросаны валуны, на которых можно было сидеть. Расфранченный стасемидесятилетний дед Алдоша с крашеными усами ухаживал за бегемотом и следил за порядком.

Незаметно подошел день проведения эксперимента по расколу ка-спирали, которая, по словам Владимира, должна была, как бы впустить в себя массу вещества и тут же отторгнуть ее, то есть переместить.

В лаборатории стояла напряженная тишина. Каждый занял свое место. Я тоже, как настоящий ученый и экспериментатор, сделав умное лицо, стоял по правую сторону от Владимира. Робот в блок-отсеке соединил гра-контакт. И ничего не произошло, питание само не включилось, повышения температуры не было, предметы в лаборатории не размазывались. Это означало, что все причины для самопроизвольного процесса исключены. Владимир показал мне большой палец.

В камеру, в качестве массы вещества, положили действующий радиопередатчик для того, чтобы, когда он переместится, можно было бы по пеленгу найти его на расстоянии до десяти миллионов километров. Владимир проделал манипуляции с клавишами на главном пульте «Аленушки». Вроде бы ничего и не случилось, но я увидел, что все облегченно вздохнули, и напряжение спало.

— Ура, наша взяла! — тихо, но с чувством сказал Владимир.

Радиопередатчика в камере не было — он переместился в пространстве. Все заулыбались, столпились, заговорили. Юлия в порыве чмокнула губами Владимира в щеку и сама же смутилась. А тот не растерялся:

— А в другую?

— Хватит и одной.

Бравый парень в ярко-желтом одеянии сидел перед пеленгатором и хмурился. Покрутив верньеры, нахмурился еще сильнее:

— Сигналов нет.

— Как это нет? — всполошился Добрыня.

— Передатчик снабжен тройным дублирующим устройством и специальной защитой, — сказал Тарас. — Он не может выйти из строя.

— Во всяком случае, на Земле его нет, — спокойно ответил бравый парень.

Всеобщая радость немного померкла. Куда мог запропаститься передатчик? И, неслыханное дело, поднялся галдеж.

— Тихо! — крикнул Владимир. — Все нормально. Передатчик может оказаться в океане или в толще горных пород земли, в ее мантии или еще глубже. А может, он сейчас в межпланетном или, не дай бог, межзвездном пространстве. При недостаточной мощности передатчика мы вряд ли примем издалека его сигналы. Надо искать и искать. Надо оповестить весь космический флот.

Даже я, профан, и то понимал, как им важно узнать, где находится передатчик. Они бы тогда имели количественную характеристику, зацепку, от которой смело можно было бы идти дальше, к управлению перемещением. Я раньше думал, что человек далекого будущего будет обладать такими знаниями, таким совершенным математическим аппаратом и, если хотите, такой научной интуицией, что любые научные проблемы он будет щелкать как орехи. Да, наверное, это особая область физики, эти таинственные пространство и время, где свои особые релятивистские законы и свойства, открыть которые или предсказать, как Менделеев предсказал свойства не открытых еще химических элементов, а Леверье на «кончике пера» открыл планету Плутон, люди пока не могут. Правильно Володя однажды сказал, что чем больше проблем решаешь, тем больше их становится. Что ж, Человек стал докапываться до большого Неведомого.

Глава 5

Весь космический флот Солнечной системы, обсерватории на планетах и крупных астероидов были оповещены о принятии сигналов передатчика. Сигналов не было. Но, учитывая огромные расстояния в космосе, не теряли надежды на прием.

А я все думал, каким образом передатчик перемещался, как он прошел сквозь стены в лаборатории? Глупый, может, вопрос, но у Владимира спрашивать я ничего не стеснялся. Спросил и об этом. Он меня похвалил:

— Молодец, Шурка! Хороший вопрос, только сразу не ответишь. Передатчик сквозь стены не проникал, не было вообще никакого движения, никакой скорости, он просто изменил свои мировые координаты — был здесь, стал где-то там. При флуктации Поты-Попы ка-спираль возбудилась, пространство в нужной степени искривилось и проделало с передатчиком этот «фокус».

— А какая сила искривила пространство?

— Я же говорю, Пота-Попа — это сколлапсированная масса вещества в нашей «Аленушке».

— Черная дыра?! — не поверил я, и при этом даже стало жутко.

— Да, так в старину называли ее.

«Черная дыра» — это своеобразная астрофизическая экзотика. Звезды светят миллиарды лет и находятся в состоянии равновесия. Но иногда, по мере выгорания ядерного горючего, равновесие нарушается, и создаются условия, при которых под действием внутренних сил тяготения звезда начинает сжиматься, поверхность ее стягивается. Тяготение все возрастает и еще сильнее сжимает звезду. Вещество уплотняется все больше и больше, уже сжимаются электронные оболочки атомов, сжимаются и их ядра. Выделяющаяся при этом колоссальная энергия уже не может покинуть падающую в саму себя звезду, потому что в ней возникает невероятной величины гравитационное поле, которое продолжает сжатие. Масса звезды не меняется, а размеры ее уменьшаются, ускорение и энергия возрастают. И тогда наступает гравитационный коллапс, этот чудовищный взрыв внутрь до немыслимой плотности. Сила притяжения уже столь велика, что раскаленную звезду, а точнее, уже не звезду, а качественно новое образование, не может покинуть ни одна частица, ни один луч света. Образование становится невидимой пространственной бездной, замыкается само в себе, все поглощает внутрь и ничего не отдает наружу. И даже всесильное поле тяготения замыкается на себя, а пространство вокруг схлопывается. Это и есть «черная дыра». Теперь звезды вроде бы и нет. Это, можно сказать, мертвая материя, точнее, материя в летаргическом сне. И только прямое столкновение с ней, да притом с приличной скоростью, может разбудить ее. Но лучше не будить. Тут такое начнется, такое… фантазии нет!

— И эта «черная дыра» у нас под носом? — не мог поверить я. — Так спокойно и покоится в «Аленушке»?

— Да, в «Аленушке», и именно покоится, в поле первичности. Но это поле отнюдь не первичное, его так называют по привычке. Понимаешь, Сануля, поле первичности, и ка-спираль и эту черную дыру можно лишь приближенно представить себе математически. Оно вроде бы все так, только не совсем так. И то, что мы себе представляем, это слишком грубо и весьма поверхностно. Просто мозг человека так устроен, что не может одновременно охватить, связать и осмыслить все стороны явления или процесса, потому что в них сплошные относительности и абстракции. Вот и приходится выкручиваться, воображать то, что вообще невоображаемо.