Чем черт не шутит - Марина Серова

— Как спалось? — решила я проявить заботу и участие.

— Спалось? Отлично, но мало. С шести на ногах. В милицию, в больницу, на заправку.

— С ментами проблемы были?

— Были, но я все уладил.

— Каким образом?

— Хм. Дружок у меня есть в органах. Я сначала его вызвал. Посидели, придумали сказочку про серого бычка. Потом он своего знакомого следователя пригласил. Знаешь, что у меня вчера дома произошло?

— Что?

— Типичная попытка ограбления.

— А-а-а. — Я и не сомневалась, что Виктор выкрутится. Пора бы ему поинтересоваться моим самочувствием и настроением. — Молодец.

— Был у Андрюхи. Его прооперировали, жить будет.

Очень мне это интересно! По рыжему бандюге электрический стул рыдает давно и безутешно. Я возмущенно посмотрела на трубку.

— С утра заехал к нему, апельсинчиков привез…

Я потеряла дар речи.

— Обрадовался. Он ведь сирота. Некому позаботиться.

Я обрела дар речи.

— Витенька, твой новый друг нас три раза укокошить хотел.

— Молодой еще и подневольный: что прикажут, то и делает. Он же охранник.

— Может, хватит о нем?

— Хватит так хватит, — покладисто согласился Виктор. — Вечером еще разочек заеду.

Я медленно досчитала до десяти.

— У меня после вчерашнего ноги болят, — мой голос жалобно звенел, — и голова.

— Жаль. Я у тебя пару приемчиков выведать собирался.

Я обиженно пнула ножку стола.

— Между прочим, нам развлекаться некогда. Мы еще убийство не раскрыли и Наташку не нашли.

— Да помню я. У тебя сегодня встреча с шефом, так?

— Что значит у меня? У нас.

— Брось, Тань, при чем тут я? Ты фигура известная, профессионал — высший класс.

— Откуда знаешь? — выдохнула я.

— Ну не слепой же я. И Андрюху порасспрашивал.

Если мы сейчас опять начнем говорить про этого недоделанного, я завою. Лучше уж про меня.

— Надо чем-то на жизнь зарабатывать. А с балетом у меня в детстве не заладилось.

— Не верю, — рассмеялся Виктор, — танцуешь ты потрясающе.

Наконец-то! Теперь, пожалуйста, о походке, улыбке и моих волшебных глазах.

— И дерешься круто. Редкий мужик с тобой сладит.

— Витенька, по-моему, мы чудесно ладим.

— Да я не о том…

А зря, я-то как раз о том. Намекнем ласково:

— Со мной легко поладить. Для начала пригласить в ресторан…

— Надо сказать Андрюхе, — буркнул мужчина моей мечты.

Я завыла, и довольно громко.

— Ты чего? — испугался он.

— Кофе пролила. Ошпарилась.

— Не смертельно.

Мое ангельское терпение начало иссякать. Я потихонечку сатанела. Будь Виктор рядом, чашка с горячим напитком полетела бы в него.

— Так где ты работаешь?

Странно. Он все еще интересовался мной, а не своим драгоценным уголовником.

— В частном детективном агентстве.

— А на кого?

— На себя.

— Начальница?

— Сама себе начальница, сама себе подчиненная, в одном лице.

— Красота! Дорого берешь?

— На колготки хватает.

— Тань, хочу тебе сказать…

Ну, ну, ну, Витенька, не тяни!

— Ты редкая женщина.

Я смягчилась. Давно бы так.

— Я тебя уважаю. Честно.

Я запечалилась. Разонравились мне телефонные разговоры. Надо лично Штирлица обработать, красотой и обаянием.

— Витенька, мне так приятно тебя слушать, — я защебетала, как синичка, впервые увидевшая страуса. — Без твоей помощи никак не обойтись. Ты подаешь мне ценные идеи…

— Я? — недоверчиво перебил Виктор.

— Машину водишь раз в двадцать лучше меня, с секретаршами на короткой ноге. В общем, приезжай. Я жду. И рванем к шефу.

— Куда ехать-то? — разумно поинтересовался мой невольный напарник.

Раскрывать свою тайную берлогу не хотелось. Мало ли что?

— Э… я буду у второго английского лицея. Найдешь?

— Так точно, командир!

Я поморщилась. Скоро ты у меня дождешься, соколик, мало не покажется. По-другому запоешь.

— Через полчаса встречаемся. Чао, Татьяна.

— Целую, — но он уже повесил трубку.

Времени, конечно, маловато. Хотя, если я чуток опоздаю, думаю, Виктор меня дождется. Вскоре я, уже полностью готовая, разглядывала себя в зеркало. На мне был голубой с белыми ромашками сарафан на тонких лямочках, из натурального шелка. Он был короткий, не стеснял движений и разлетался от малейшего ветерка. Самое то и для романтического свидания, и для махания ногами в драке. Для тех же целей мои красивые длинные ножки я обула в белые удобные туфли на платформе. На руках массивные браслеты, каковые могут служить для выбивания зубов и ломания носов. Волосы собирать и закалывать не стала, придется помучиться, попотеть, лишь бы мои жертвы были не напрасны.

Нет. Штирлицу придется туго. Из зеркала на меня озорно посматривала очаровательная фея с зелеными искрящимися глазами. Мне саму себя захотелось пригласить на свидание, носить на руках, осыпать цветами.

Я подмигнула отражению.

— Боеготовность на пять баллов.

Подхватив свою неизменную спутницу — сумку, набитую полезными вещами, я выпорхнула из дома, искренне радуясь жизни и улыбаясь встречным прохожим.

Виктор уже ждал меня. Я ускорила шаг, летела почти на крыльях, как десятиклассница на первое свидание, и улыбалась всеми тридцатью двумя зубами, как жертва стоматологического кабинета. И тут Виктор отколол такое, от чего челюсть моя отвалилась, а надежды рухнули. Он шагнул мне навстречу, взял мою руку и крепко пожал ее.

— Татьяна! Ты очень умная, очень смелая, очень напористая и деловая! — торжественно произнес Штирлиц. Давно, видно, готовился. — Я горжусь дружбой с тобой и верю, ты отыщешь убийцу Олега и подругу.

— Спасибо. — Я вяло направилась к машине. — Я еще очень красивая, не забыл?

— Конечно, конечно, но это не главное.

Обидеться бы, да повода нет. Один — ноль в его пользу. Вот подлец. Мастерски выкрутился, но я еще не сдалась.

Тем временем Виктор вырулил на дорогу, и мы помчались в «Последний путь». Я поскучала, посмотрела в окно. Виктор, как назло, следил за дорогой. Я поправила свои роскошные волосы и обернулась к нему.

— Витенька, как тебе моя прическа?

— Может, лучше в хвостик соберешь? — Он смерил меня изучающим взглядом. — Так ведь неудобно, а придется драться, кто-нибудь в волосы вцепится.

Я молча перевязала лохмы тесемкой, закинула ногу на ногу и закурила.

— Виктор, признайся, раньше я тебе больше нравилась?

— Ошибаешься. Просто раньше я тебя плохо знал.

Он говорил правду, но правда в данном случае меня раздражала. Мы молчали и, кажется, оба с облегчением вздохнули, увидев вывеску знакомого похоронного агентства.

В холле ничего не изменилось. Две кумушки за стеклянной стенкой с большим усердием перемывали кому-то косточки. Со своей болтливостью они скоро нарвутся на неприятности.

— Дура набитая. С такой внешностью хапанула бы мужика побогаче и жила припеваючи. А то бегает как угорелая за копейку, — авторитетно заявила блондинка.

— Бегает она за такие баксы, которые на панели бы ей не обломились, — вкрадчиво вставила брюнетка, полируя ногти.

— Риск большой. С уголовниками дело имеет. И убить могут, и чего похуже.

Блондинка назидательно помахала толстым пальцем.

— Детектив — не женская профессия.

У меня возникло дурное предчувствие, что они обсуждают одну хорошо знакомую мне особу. Я пихнула ухмыляющегося Штирлица локтем в бок. Не бездействуй, мол, когда наших обижают.

— Привет, девочки! — Он оперся на стойку и одарил каждую из мегер ласковым взглядом.

Они отреагировали мгновенно, как пионеры на звук горна: выпрямились, втянули животики, распахнули намалеванные очи и нарисовали на потрепанных ртах нежные улыбки.

— Чем можем служить? — пропела брюнетка. Пока Виктор собирался выдать нечто витиеватое, я спросила:

— Шеф у себя?

— Он не принимает, — блондинка неприязненно покачала головой. Вторая дамочка меня игнорировала, ее занимал Штирлиц.

— Вы вчера так быстро… э, удалились.

— Дела, милая.

Я поперхнулась. Вот оно, мужское коварство!

— Мальчики рассказывали, вы потрясающе деретесь. — Еще чуть-чуть, и брюнетка поинтересуется его семейным положением и домашним телефоном.

— Думаю, шеф мечтает меня увидеть. — Я взяла Виктора под руку. — Если он не поставил вас в известность, значит, у вас просто недостаточно полномочий.

Мы направились к лестнице. Когда я уже праздновала маленькую победу, позади раздалось громкое шипение:

— Лямка грязная от лифчика вылезла!

Я обалдела от такой наглости и, если бы не Штирлиц, вернулась, и этой стерве не поздоровилось бы. Я глянула на идущего рядом мужчину. Не объяснять же ему, что бюстгальтера на мне нет, просто у сарафана не одна, а две тонкие лямочки, белая и голубая. Вряд ли его заинтересует мой лепет. Надеюсь, он уже все забыл.