Трепет - Сергей Малицкий

– От нее не скроешься, – ответил Орс. – Хотя я и пытался. Но не стоит преувеличивать мое значение для Виз Вини. Поверь мне, она цинична, высокомерна, жестока, но она не зла.

– Почти убедил, – засмеялась Кама. – Да, особого зла за почти шесть лет общения с нею я не заметила. Но и доброты тоже.

– Не из улыбок рождается доброта, а из дел, – ответил Орс. – Она ведь спасла вас с Эсоксой, не так ли?

– Так, – кивнула Кама.

– А меня спас один старик, – продолжил рассказ Орс. – Зоркий старик. Он сразу разглядел во мне, старом Портенуме, мурса. И ты знаешь, это его не испугало. Тем более что мне казалось уже тогда, тысячу лет назад, что он никак не моложе меня. Он пригласил меня быть его спутником. Причем в самые тяжелые годы. Когда Сухота только начиналась. Если бы ты знала, сколько тварей мы с ним порубили, огибая озеро Аббуту! Он сделал из меня угодника, девочка. Никудышного, как ты заметила. Но угодники редко получаются великими. Тем более с кем мне пришлось возиться? Это же гахи! Кстати, землянка, в которой ты прожила два месяца, когда-то была неплохим домишком, который этот старик и построил. Это время погрузило старую лачугу в землю на три локтя, когда-то я сидел на ее пороге ногами наружу, и мне грезился дом на холме. Виз Вини еще смеялась, говорила, хорошо, что на твердом месте мой предшественник дом поставил, а то бы уже с коньком крыши в землю ушло это строение. Тот старик и Виз Вини со мной примирил, сходил к ней и сказал, что теперь Портенум-Орс принадлежит не Ордену Смирения Великого Творца, а ордену бродяг и лекарей. И она согласилась. Он умел быть убедительным.

– Когда он умер? – спросила Кама.

– Умер, – удивился Орс. – Не думаю, что он умер. Он, конечно, не мурс и, как мне кажется, не акс, но долголетия ему не занимать.

– Как его зовут? – спросила Кама.

– Син, – ответил Орс.

– Ладно, – проронила она после паузы. – Но если ты вдруг начнешь читать мои мысли…

– Не имею такой привычки, – усмехнулся Орс и добавил: – И такого умения. Настроение твое буду чувствовать, но и только.

– И чтобы не болтать попусту! – процедила сквозь сжатые губы Кама. – Давай, что ли? Надеюсь, ты почувствуешь, как мне холодно.

– Для этого тебе придется подпустить меня ближе, чем я рассчитывал, – изобразил смех Орс.

Глава 5

Обстинар

Они почти срослись за шесть лет. Игнис и Ирис. Ирис и Игнис. Могли по нескольку дней не перекидываться друг с другом словом, потому что понимали друг друга без слов. Достаточно было прикосновения. Игнис любил взять жену за руку, Ирис – прижаться лбом к плечу мужа. Конечно, оказываясь в уединении, они не ограничивались этими прикосновениями, но, если вдруг кто-то из них заговаривал со своим спутником в дороге, это значило многое. В этот раз заговорила Ирис. Она поравнялась с Игнисом, сдвинула с лица шарф и, выдыхая облачка пара, произнесла:

– А если я никогда не смогу иметь детей?

Морозец слегка прихватывал щеки, одевал инеем гривы лошадей, покрывал игольчатым кружевом придорожные рощи. Дорога тянулась через холмы, минуя разрушенные замки и сожженные города. Немногочисленные валские деревни лежали в стороне от тракта, ведущего в герцогство Обстинар. И шести лет не хватило, чтобы пришла в себя Вала. Хотя Шуманзу, как слышал Игнис, валские князья отстраивали. Но не на прежнем месте, а выше по течению реки. Как раз там, где шесть лет назад подневольные рефаимы устраивали запруду, погубившую город. Сейчас пара держала путь в стороне от недавних руин, двигалась на юг вдоль отрогов Хурсану.

– И что же тогда? – не понял Игнис. – Мы уже говорили об этом. Если мы выживем, то лучшие лекари займутся тобой. Если не смогут нам помочь, тогда мы возьмем сироту. Обычного мальчишку или девчонку. Или нескольких. И докажем, что дело не в знатности рода, а в стойкости духа. Воспитаем настоящих воинов и воительниц!

– Мне уже двадцать шесть, – напомнила Ирис. – Я не хочу ждать.

– Да что с тобой? – удивился Игнис. – Хорошо, я начну разыскивать лекаря уже в Обстинаре. Монет у нас достаточно. Что случилось? Или опасность стала слишком отчетливой?

– Она никогда не была неразличимой, – ответила Ирис. – Помнишь, что случилось, когда мы покинули Иевус? На третий день? Ранним утром! Мы оба почувствовали что-то страшное. Как будто где-то на юго-востоке произошло что-то ужасное. Сердце едва не разорвалось! Я боюсь, Игнис. За себя, за тебя, за нас. Я хочу ребенка. Нашего ребенка. Поперек всех опасностей. Даже поперек войны.

– Подожди. – Игнис нахмурился. – Я тоже почувствовал беду. Но пока эта беда случилась не с нами. Или не добралась до нас. Мы ничего не знаем о ней. И я тоже хочу ребенка. И буду всегда его хотеть. От тебя. Именно от тебя. И ты знаешь об этом. Что расстроило тебя именно теперь?

– Регина Нимис, – после долгой паузы наконец произнесла Ирис. – Ты чуть ли не каждую ночь бормотал ее имя. В наш первый год.

– Регина Валор, – улыбнулся Игнис. – Теперь уже Регина Валор. Герцогиня Тимора. Достойная жена достойнейшего Адамаса Валора. Которая, кстати, год назад родила ему дочь. Дочку назвали Аския. Они счастливы, Ирис. Почти так же, как мы.

– И ничего не дрогнет в тебе, когда ты увидишь ее в Тиморе? – спросила Ирис.

– Дрогнет? – нахмурился Игнис. – Трудно сказать. Если только память о моем прошлом, о моей семье обожжет меня в тот же миг. Во всяком случае, я не вспоминал Регину в последние годы. Да и раньше, когда был увлечен ею, у меня не было причин сходить по ней с ума. Ведь я, считай, даже толком не поговорил с нею ни разу. Не прикоснулся к ней даже пальцем. Ты ревнуешь? Неужели ревнуешь?

Он приблизился к спутнице, обнял ее и на ходу поцеловал Ирис в губы. И почувствовал ее слезы на языке.

– Это все? – спросил он, не отстраняясь.

– Опасность. – Она прошептала чуть слышно.

– Когда ее не было? – спросил Игнис.

– Такой ощутимой она не была никогда, – ответила Ирис.

– Значит, будем еще осторожнее, – пообещал жене Игнис.

…Шесть лет назад, когда он и Ирис вышли из пределов Светлой Пустоши, как будто ничего не изменилось ни в нем, ни в ней. Разве только незаметно для самих себя они стали если не одним целым, то уж сроднились ближе, чем сроднились бы, если бы вышли из одного лона и провели каждый прожитый день рядом друг с другом. Ирис не стала хуже выпускать стрелы, ее рука не потеряла твердость, но кроме твердости в руках появилось что-то и в ее глазах. Не твердость. Тревога. И когда Игнис спросил ее о причине этого, она ответила не сразу. Долго молчала. Молчала, когда устраивала вместе со спутником лошадей на неприметном, окраинном постоялом дворе Эбаббара, молчала, когда сидела за столом, молчала, когда стелила постель в снятой комнатушке на втором этаже. Потом наконец произнесла:

– Странное ощущение. Чувство, которого я никогда не испытывала. Словно котел с водой повешен над очагом, и я вижу, как пузырьки отрываются от его стен. Вода вот-вот закипит. Что-то откроется. Начнется. Случится. Неизвестно, что. Но случится. Я уверена.

Игнис выслушал Ирис, сдвинув брови, но не позволил себе даже тени улыбки. Тут же начал затягивать распущенную завязь на рубахе.

– Ты что? – не поняла Ирис.

– Сколько раз ты спасала меня там? – Он мотнул головой в сторону Светлой Пустоши, которая лежала всего лишь в десятках лиг от окраины Эбаббара. – Или ты думаешь, что осторожность, опаску и внимательность можно снять с себя, как снимают одежду? Не думаю, что мы можем позволить себе такую роскошь. Одну ночь можно поспать и одетым.

Опасения Ирис оправдались в полночь. За дверью раздались тихие шаги, затем в дверной щели блеснуло лезвие узкого ножа. Звякнул накидной крючок, и дверь открылась. С минуту неизвестные выжидали, затем из коридорной тьмы в темноту комнаты ввалились черные тени и поспешили пронзить ножами прикрытые одеялами тюфяки. Только после этого из дальнего угла комнаты полетели стрелы.

– И что же мы теперь будем делать? – с дрожью проговорила Ирис, когда Игнис зажег лампу и обнаружил, что среди нападавших были и хозяин постоялого двора, и его сын, и двое дюжих работников.

– Ничего, – пожал плечами Игнис, бросая на пол одеяло, чтобы кровь не просочилась сквозь доски в зал. – Ничего особенного. Кажется, у этого трактирщика были собственные представления о гостеприимстве. К его несчастью, они не совпали с нашими. Поэтому делать мы ничего не будем. К сожалению, спать этой ночью нам тоже не придется. Но нам следует возблагодарить богов за твой дар и отправиться в ближайший храм, где ведется ночная служба, а после него в порт. Первой же баркой мы покинем Эбаббар. Куда бы она ни пошла. Хоть в Самсум, хоть в Туршу, хоть в Фиденту.

– Зачем же нам в храм? – удивилась Ирис. – Возблагодарить богов можно в любом месте. Лучше всего в собственной голове и сердце.

– Хочу присоединить тебя к роду Тотумов, – произнес Игнис. – Храм мне для этого, разумеется, не надобен, но нужный ярлык дадут только там. Надеюсь, ты не будешь очень уж упираться?