Испания. История страны - Хуан Лалагуна

 Эль-Реалъ-де-Мансанарес на холмах Гвадаррама недалеко от Мадрида

Ресурсы знати сокращались как в номинальном, так и реальном выражении; а доходы короны между тем увеличились втрое.

На протяжении многих лет знать пыталась преодолеть спад: возрастали поборы с крестьян, захватывались города, монастыри и земли короны, организовывались набеги на соседей, разбивались новые пастбища, поощрялась торговля и так далее. Титулованные разбойники предлагали церкви защиту в обмен на долю церковной прибыли. Но большая часть аристократии из-за финансовых затруднений вынуждена была обращаться к короне, отказываться от прежней вольницы, идти на гражданскую службу или в армию. От 60 до 70% доходов казны тратилось на содержание знати и укрепление ее преданности королю. При этом ни одна из сторон не забывала о необходимости поддержания статус-кво применительно к остальному населению страны.

СОЦИАЛЬНЫЕ И РАСОВЫЕ КОНФЛИКТЫ

Насилие и грабежи, к которым прибегала знать, стали непосильным бременем для крестьян Галисии, которые в 1467 году восстали под лозунгом «Долгая жизнь королю и смерть кабальеро». Аристократам пришлось спасаться бегством, но два года спустя они вернулись и при поддержке короны подавили восстание. Больше крестьянских восстаний в Кастилии не было, зато в городах отмечались антиеврейские погромы — в 1348-1351 годах, в 1391-м, 1449-м и 1473 годах. Несомненно, преследование евреев объяснялось как религиозными воззрениями, так и возмущением их богатством. В стране действовал ряд законов, запрещавших евреям занимать определенные должности и практиковать те или иные занятия. С 1391 года, однако, массовое обращение в христианство сняло эти препятствия, что позволило евреям — финансистам и торговцам, врачам и чиновникам, ростовщикам и откупщикам — породняться через брак с наиболее знатными семействами, накапливать богатства и покупать поместья, оказывать влияние на решения поместных соборов и королевских советов. Особенно прочным положение евреев было в Андалусии. К примеру, налоговое управление Севильи, города, который разжег пламя массовых погромов 1391 года, прибрали к рукам «конверсос», то есть обращенные в христианство; то же самое отмечалось в Толедо, Бургосе и Сеговии. Такие монархи, как Педро I, Хуан II и Энрике IV, похоже, искали общества евреев и оказывали им особое покровительство. Без сомнения, и как отдельные личности, и как диаспора, евреи участвовали в социальных и политических распрях эпохи.

Предпосылками социальных конфликтов всегда являлись плохие урожаи, острый дефицит продовольствия и высокие налоги, которые легко увязывались с присутствием во власти «ненормальных». Антиеврейская природа антагонизма делалась постепенно все более явной. В 1449 году Толедо запретил обращенным нести гражданскую и духовную службу, а знаменитый устав Соборного капитула распространился, как пожар, по всей Кастилии: он объявил «чистокровность» необходимым условием полноценности человека. Можно предположить, что правительство сознательно направляло вспышки недовольства на ту социальную группу, которой можно было пожертвовать, не нарушая равновесия в обществе. Мусульманское население по большей части не трогали, возможно потому, что они проживали, как правило, в деревнях и были прикреплены к земле, а следовательно, не представляли угрозы. С другой стороны, крестьянское восстание в Галисии подавили быстро и успешно.

Еврейский вопрос использовали в борьбе монархии и знати и в междоусобных войнах светских и духовных владык. Дворянство, церковь и городская олигархия, должно быть, охотно перенаправляли возмущение на удобную мишень. При этом нет никаких свидетельств того, что правящая элита с толикой еврейской крови в жилах, в том числе семейство Трастамара, серьезно пострадала от повсеместной охоты на ведьм. Что касается отношения короны, короля, вероятно, устраивало, что к середине XV века евреи сделались жупелом, на который можно списать все беды. «Католические короли» Изабелла Кастильская и Фердинанд Арагонский в 1478 году (и снова в 1492 году) учредили инквизицию и изгнали из страны всех евреев, которые отказались сменить веру. Эти в высшей степени популярные меры, вкупе с длительной и изнурительной войной против последнего мусульманского анклава — Гранады, стали частью долгого процесса утверждения монархической власти и создания современного государства, в котором правители Кастилии и Арагона старались покончить с хаосом и расколом предыдущих полутора веков. С этой целью прежнее относительно мирное сосуществование представителей разных вероисповеданий и рас принесли в жертву ради упрочения социальной структуры и установления единой религии, способной усмирить авантюрные наклонности. Однако недавнее прошлое помогло Кастилии еще почти два столетия находиться на вершине могущества — причем в мировом масштабе.

Союз Кастилии и Арагона

Изабелла I, королева Кастилии, и Фердинанд II, правитель Арагона, взошли на престол в 1474 и 1479 годах соответственно. Заключение их брака в 1469 году сопровождалось затруднениями: тут и наличие других претендентов на трон Кастилии, и внутренняя оппозиция их союзу, и тот факт, что эти представители старшей и младшей ветвей семейства приходились друг другу троюродными братом и сестрой; в итоге, чтобы заключить брак, пришлось получать особое разрешение Рима.

Оба они взошли на престол после продолжительных гражданских войн, которые им удалось пережить благодаря обоюдной поддержке. Воссоединение семьи Трастамара было предопределено с момента избрания в 1412 году Фердинанда I Антекера официальным главой Арагонской федерации. В третьей четверти века Хуан II Арагонский вынужденно обратился к Кастилии, когда притязания каталонской олигархии усугубили посягательства Франции на земли за Пиренеями и в Италии. Более того, имелись весьма крепкие связи экономического характера. Что касается Изабеллы, ей законное наследное право на престол после сводного брата Энрике IV пришлось отстаивать в схватке с дочерью Энрике Хуаной и ее португальскими союзниками в битве при Торо в 1476 году. Как и ранее, своих сторонников Изабелла поощряла дворянскими титулами, землями и должностями при дворе. Власть монарха все еще зависела от поддержки знатных семей.

ЗАВОЕВАНИЕ ГРАНАДЫ (1492)

Чтобы связать себя узами совместного предприятия и залечить раны междоусобных войн 1470-х годов, правители Кастилии и Арагона в 1482 году снова начали кампанию по обращению мусульманского королевства Гранада в христианство. Чтобы сломить сопротивление Гранады, потребовалось десять лет, ведь это был не только «один из самых великих и красивых городов», по словам египетского путешественника, но и грозная естественная крепость, которой, несмотря на внутренние разногласия и экономический спад, все же удавалось отражать натиск кастильцев. Эта война не слишком отличалась от предыдущих — скорее длительные и дорогостоящие осады и разорение соседних деревень, чем стремительные набеги. Не изменился и состав армии: пехота из горожан, дворянская конница, а также кавалерия военных орденов и церкви и королевские отряды — очень небольшая доля от общей численности. Личные дружины дворян все еще оставались значимой силой. Новинкой на последней стадии борьбы христианства с мусульманами на Иберийском полуострове стало более широкое применение пехоты и артиллерии, включая примитивные образцы аркебуз. Как и раньше, основным источником средств на войну послужили доходы церкви.

Капитуляция произошла в начале 1492 года, ее условия для побежденных были столь же благородными, как и в XII и XIII веках. Возможно, в знак примирения «Католические короли» нарядились в мусульманское платье, когда въезжали в город. Однако, несмотря на щедрость победителей, к 1494 году большинство мусульманской знати вернулось в Северную Африку. Что касается населения королевства Гранада, которое составляло предположительно 300 000 человек, после краткого периода мирного сосуществования начался процесс обращения. Налоги и снижение веротерпимости спровоцировали череду восстаний, и в 1502 году гранадцам предложили выбирать между обращением и изгнанием. При этом за выезд из страны полагалось платить и оставлять детей, поэтому многие предпочли остаться и принять христианство. Они поселились в «резервациях» в Альпухаррасе (горный район на юго-востоке Гранады) и получили довольно уничижительное прозвище «мориски». Как и прежде, христиане обосновывались в основном в укрепленных городах и замках короны, а сельская местность перешла в распоряжение дворянства, военных орденов и городских советов.

Завоевание Гранады оказалось лучшим из возможных началом правления «Католических королей». Десять лет подряд лучшие войска Южной Кастилии под королевским знаменем участвовали в королевских кампаниях. Последняя победа дала монархам возможность осыпать почестями самых преданных и отважных вассалов. Эмоциональное воздействие победы на современников не передать словами: «Куда значительнее, чем открытие Америки», — восторгался один очевидец; «Конец бедам Испании!» — восклицал другой. В этой атмосфере ликования после успешного завершения векового конфликта Изабелла и Фердинанд, располагавшиеся лагерем в шести милях от Гранады, в новом христианском городе Санта-Фе, сочли, что настала пора дальнейшего укрепления положения монархии.