Желтые небеса - Орлов Антон

– Ты не понимаешь, кто я такая, – прошептала Корнела. – Я – избранная, меня избрали для контакта светлые жители Высших Сфер! Или ты мне не веришь? – Она слегка сощурила глаза так, что они стали похожи на два полумесяца.

– Тебе самой лучше знать, так это или нет.

– Вот именно! – Корнела с надменной гримаской отвернулась.

Мартин тоже отвернулся, отодвинул кружевную шторку и стал смотреть в окошко. Сирф, крупный портовый город, был многолюден, причудлив, как сон, а местами откровенно грязен. Ветхие мраморные фасады, покрытые древней резьбой и трещинами, казалось, выжидали удобного случая, чтобы обрушиться на головы прохожим, однако владельцы их не подновляли, так как это считалось дурным тоном. Над улицей нависали балкончики, украшенные отполированными ветвями бурых и розовых кораллов. Порой мостовую сменял гравий. Постройки из выщербленного кирпича перемежались то с новыми оштукатуренными домами, то с натянутыми на металлические каркасы полотняными шатрами в желтоватых потеках. Попадались иззелена-мутные лужи, никогда не просыхающие, со своей специфической флорой и фауной. Из незастекленных проемов цокольного этажа обшарпанной башни доносились звуки десятиструнной кадмийской арфы, пьяные возгласы. Проплыла мимо шикарная витрина. Вдали, в редких просветах между зданиями, упирались в облачный купол посеребренные шпили. Мартин ощущал плотную, почти вязкую атмосферу событий, эмоций, происшествий, связанных с этим городом; его и в Корнеле привлекало прежде всего то, что она сирфянка. Он с самого начала не обольщался на ее счет – но в ней жила частица тайны Сирфа, и это его очаровывало.

Паркат остановился перед одним из обветшалых дворцов в середине длинного, вымощенного каменными плитами проспекта. Мартин выбрался первым, подал руку златорожденной. Сбежавшая с крыльца служанка взяла саквояж. Она чуть не споткнулась, торопливо спускаясь по разбитым ступеням, и Корнела недовольно сдвинула тонкие изломанные брови: неприлично, когда прислуга неуклюжа; все вокруг должно быть пристойным и изящным.

Плотно сжав губы, златорожденная свернула в левое крыло дворца, где находились ее любимые покои. Мартин шагал рядом. Внутри дворец был рассохшимся, скрипучим, опасно непрочным – и, несмотря на это, роскошным. Чего стоила хотя бы изумительная резьба, сверху донизу покрывающая стенные панели коридора, или окно в комнате, куда Мартин вошел следом за Корнелой: в стеклянной плоскости серебрились вкрапления, формой похожие на застывших бабочек. А само стекло в нижней части рамы заметно толще, чем в верхней: сколько же веков должно было пройти, чтобы оно выставило напоказ свою текучую природу?! Корнела говорила, что этому дворцу полторы тысячи лет; его построил ее далекий предок, один из первых златорожденных бан Кунарда. Видимо, и правда, полторы тысячи. Время медленно сжимало дворец в своих тисках, и он крошился от нажима, как кусок хрупкого твердого камня, а его сменяющие друг друга обитатели делали вид, что ничего не замечают. «В прошлом есть стиль, – сказала однажды Корнела. – В настоящем – только безвкусица».

Велев служанке положить саквояж на столик в углу, златорожденная отослала ее прочь. Задвинула визгливо скрипнувший засов, повернулась к Мартину. Он заметил, что ее лицо сейчас еще бледнее обычного, и спросил:

– Ты устала?

Не ответив, Корела подошла к белому резному секретеру с множеством ящичков, выдвинула один, вытащила флакон – несомненно, с лиилам, наркотическими духами, – отвинтила золотую пробку. Ее пальцы дрожали.

«Сейчас будем выяснять отношения, – тоскливо подумал Мартин. – Мол, зачем поймал вора, почему не так кушал? Эх, надо было смыться…»

Он не угадал. Корнела улыбнулась странной напряженной улыбкой:

– Я кошмарно устала и мерзну. Выпьем что-нибудь?

– Давай, – согласился Мартин.

Спрятав флакон, она достала из другого ящичка две рюмки черного стекла и фарфоровый сосуд, покрытый тонкой полустершейся росписью.

– Это кидийское столетней выдержки, ты такого еще не пил.

Мартин ждал с нарастающим энтузиазмом: кидийское – лучший из фаянийских сортов, да к тому же столетней выдержки! Корнела поставила рюмки и сосуд на низкий круглый столик в центре комнаты, опустилась в кресло. Не ожидая приглашения, он устроился в кресле напротив.

– Попробуй, – златорожденная подвинула ему одну из рюмок, сама взяла другую и торопливо отхлебнула.

Приготовившись насладиться букетом столетнего вина, Мартин поднес рюмку к губам, вдохнул аромат. Потом сделал совсем малюсенький глоток… В следующее мгновение его язык противно заныл, а желудок буквально вывернуло наизнанку. Все, что было съедено в ресторане Торгового Городка, выплеснулось на колени, на столик, на пол – вместе с проглоченными Мартином каплями кидийского, которые и вызвали такую реакцию. Микроскопический детектор ядов имплантировали ему несколько лет назад, перед тем как он отправился выполнять особое задание ЛОСУ на Флосмаре. Флосмарийцы травят друг друга почем зря, по любому поводу, так что это была нелишняя предосторожность. Вернувшись, Мартин не стал избавляться от детектора: может, еще пригодится. Вот и пригодился… Его рвало посреди со вкусом убранной белой комнаты; он сполз с кресла на пол и стоял на коленях перед омерзительной лужей, спазмы следовали один за другим. В желудке уже ничего не осталось, теперь Мартина рвало желчью. Наконец микропроцессор детектора счел, что задача с честью выполнена, и спазмы прекратились. Опершись дрожащей мокрой рукой о подлокотник, Мартин поднялся на ноги. Корнела, застывшая как изваяние, смотрела на него широко раскрытыми глазами.

– Я не умру, – хрипло сообщил Мартин. – Номер с отравлением не прошел!

Она ничего не сказала. Костяшки ее тонких пальцев, сжимавших рюмку, побелели.

Мартин вытер костюм кружевной салфеткой, взял с углового столика графин радужного стекла, с подозрением принюхался – вроде обыкновенная вода – и прополоскал во рту, выплюнув на пол. Противный привкус не исчез.

– Ты дьявол… – обреченно прошептала златорожденная.

– Корнела, зачем? – спросил Мартин. – Я не умею правильно кушать омлет, но это еще не повод, чтоб укокошить человека! Или у вас в Букете так принято?

Несколько секунд она молчала, уставившись в одну точку, потом заговорила:

– Он повелел. Он сказал, что это будет мое испытание. В этом мое высшее предназначение и твой искупительный рок. Ты бы не умер. Яд должен был ввергнуть тебя в состояние благой слабости, и тогда бы ты переосмыслил свое неправильное существование.

– Значит, ты, златорожденная, работаешь на кардубийских Служителей? Гм… Платят-то хоть хорошо?

– Не забывайся! – Корнела вскочила с кресла, на ее щеках выступил слабый румянец. – Как ты смеешь! Он никакой не кардубийский Служитель, он из Высших Сфер нездешнего!

– Сядь, – приказал Мартин. Негромко, но таким тоном, что она послушалась. – Давно ты с ним знакома?

Примерно с полгода. Когда среди фаянийской знати вспыхнула мода на потусторонний мир, Корнела, прочитав несколько книжек по оккультизму, тоже попробовала с кем-нибудь оттуда связаться. Этим занимались все, кто принадлежал к Букету Утонченных и Углубленных и к ряду других Букетов, но Корнела попала в число избранных: Высшие Существа удостоили ее контактом. Точнее, одно из Высших Существ. Он.

Вначале златорожденная пренебрегала Его наставлениями, однако после того, как сдохли ее любимые декоративные рыбки, а на другой день скончалась от внезапного приступа удушья престарелая няня, к которой Корнела с детства была очень привязана, она поняла: ее незримый собеседник действительно всемогущ, справедлив и бесконечно мудр. С тех пор она беспрекословно Ему подчиняется.

– Послушай, это же чушь собачья, – процедил Мартин. – Он убил рыбок и няню – и поэтому ты признала Его справедливым и мудрым?

– Он наказал меня за то, что я проявила гордыню! – запальчиво возразила Корнела. – Ради моего совершенствования!

– Да с чего ты вообще взяла, что Он – потустороннее существо?