Однажды в Москве. Часть II - Ильгар Ахадов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ну, на нас он работает. На Корейца работает. И, видимо, решил еще и к чекистам пристроиться. Братан, тройная зарплата нежирно будет? Не удивлюсь, если ты еще окажешься турецкоподданным.
– Сам ты Бендер… – беззлобно ответил Бакинцу Длинный, докуривая сигарету. – Мне что, сейчас ответить или все-таки как договорились, по порядку?
– Как угодно, – зевнул Прилизанный. – Мы тут уже ничему не удивляемся. – А вы, видимо, приближаетесь к кульминации.
Длинный привычно пожал плечами. Странно, что на этот раз он даже не взглянул на алкоголь. Видимо, количество градусов в его организме уже достигла апогея, опережая рассказ…
Глава VIII
– Я не буду рассказывать подробности покушения на Федьку. Лишь необходимое. Бойцы Мансура заняли позицию, откуда хорошо просматривалась лесная дорога. Увидев движущиеся из Федькиного направления черные точки в снежной белизне, бойцы тотчас должны были нас предупредить. А после первых выстрелов заблокировать дорогу со стороны Кольцевой и воспрепятствовать проезду автомашин в направлении к намеченной нами точке покушения.
Место засады было выбрано идеально. Со стороны леса был пустырь, это исключало по ту сторону случайных жертв. По шоссейной дороге же машины в непогожие дни проезжали не так интенсивно.
Указанные пятиэтажки проживали в каком-то сонном, замедленном темпе. Было ощущение, что они вообще необитаемы. Лишь изредка появлялись “ползучие” в провинциальном ритме человечки. Впрочем, такая картина была привычна в то время для многих “рабочих” поселков, находящихся на отшибе от основных производственных зон.
Старенький бортовой ГАЗ-53, которого Толик “приобрел” вместе с шофером, со спецовками, с ломами и лопатами у полупьяного начальника ЖЕК-а, мы припарковали чуть в стороне от мусорных баков, задним бортом к дороге и под углом к точке покушения. На закрытом тентом кузове разлегся Павел, который после выстрела из гранатомета должен был добить выживших автоматными очередями и страховать нас с более выгодной позиции.
Надев на себя оранжевые спецовки, мы деловито начали замерять площадь и копать ямы. Это позволило, кстати, согреться. Погода все ухудшалась, и мы молили бога, чтобы Федька появился на горизонте пока окончательно не стемнело и не началась настоящая буря.
Водитель грузовика сначала никак не мог понять, к чему мы тут копошимся. Впрочем, скоро это перестало его волновать, в чем постарался Толик, щедро угощая его в кабинке водкой, благоразумно приобретенной в поселке, и солеными огурцами, прихваченными из сарая Ларискиной бабушки.
Потому, когда ближе к обговоренному с Никитиным времени рация на груди у Мансура захрипела тревожным возгласом, слаженно приступили каждый к своей задаче. Одноразовых гранатометов у нас в наличии было два. Заняв позицию за мусорным баком, одну “Муху” я быстро расчехлил2 и привел в боевое положение…
– Вы должны помнить, как, – обратился рассказчик к “коллегам”. – Открывается задняя крышка и раздвигаются трубы. Мушка и предохранительная стойка с диоптром принимает вертикальное положение… Кто знает, может действительно еще пригодится?..
Те авторитетно закивали остальной не воевавшей и, видимо, поэтому нахмурившейся публике…
– …Второй снаряд был предназначен для машины сопровождения, если она все-таки последует. Больше ни у кого из нашей группы не было практики пользования этим оружием.
Но Федькина машина на обзоре появилась, как и предположил Никитин, без сопровождающего экипажа. Сначала все произошло по намеченному плану. Машина на развилке слегка затормозила, как бы “удивляясь” выбранному направлению, потом все-таки рванула за Зеленым мерсом. На точке пересечения с нашей позицией, Никитин резко затормозил. Хотя машину на оледеневшей дороге занесло в сторону, мчавшийся следом Крузак, заскользив на резком тормозе шинами, все-таки зацепил задний бампер мерса, отбросив его на встречную полосу.
И тут случилось непредвиденное. Встречная “Газель-мерседес” с ходу врезалась в машину Никитина, вовсе откинув ее в кювет. За секунду до этого, прицелившись, я мягко нажал на клавишу спускового механизма гранатомета…
Федькина машина, слегка подпрыгнув, глухим звуком взорвалась. Алое пламя моментально озарило пространство. В следующий миг объятое огнем огромное орущее существо выпало из машины, и, кое-как поднявшись, начало косолапить в сторону леса.
– Стреляй! – заорал я в сторону Павла, но выстрелов не последовало. Это позже узнали, что в патроннике его автомата “скрестились” сразу два патрона, исключив возможность воспроизведения выстрелов. Такое случается, когда оружие неухоженное или старое. Павлик растерялся и пока разбирал автомат, упустил время.
Я узрел взглядом метнувшегося за Федькой Мансура и сердце екнуло. Он был без бронежилета…
Мансуров, резко упав на колено, прицелился. Автоматная очередь догнала Федьку почти у лесополосы. Он рухнул сначала на колени, после лицом в снег. Языки пламени продолжали колыхать по его спине.
Последовала короткая очередь со стороны горевшей машины. Как в дурном сне и на замедленной съемке я увидел – Мансуров, крикнув, завалился на бок. Какая-то, тоже объятая пламенем тень отползала от машины, но с грузовика наконец прозвучали запоздалые выстрелы, и тело Гориллы, затрепетав в такт выстрелов, замерло.
Краешком глаза засек бежавшего, как чокнутый в сторону Мансурова младшего Романова.
– Федьку добей!.. – словно кто-то заорал из моей глотки. Или мне так показалась, так как сам я этот крик кажется не услышал.
Взгляд упал на лежащего лицом вниз водителя грузовика. Это Толик его вырубил, чтобы тот не мешал своими пьяными выкриками – типа, война началась, духи наступают. Я в ступоре смотрел, как Младший, слегка изменив траекторию, побежал к темнеющему в снежней белизне телу объекта ликвидации. Прозвучавшая контрольная очередь заставила меня сосредоточиться.
“Никитин!..”
Ухватив взглядом уже наклонившегося над Мансуровым Павла, я бросился в сторону Зеленого мерса.
Несколько автомашин, следовавших по трассе в направлении Кольцевой, остановились у обочины – водители ошарашенно наблюдали за происходящим. Некоторые просто разворачивались и удирали. Раненый в голову водитель “Газели” в шоке сидел на снегу, прислонившись к машине. Рванув дверь мерса, я вытащил оглушенного Никитина. Тонкая струя крови сочилась вниз по его скуле. Подпресс был разбит вдребезги.
– Моя семья… – он вдруг вцепился в руку.
– Они в безопасности. Сам справишься?
Он тупо уставился, после кивнул. Я побежал обратно…
…Растерявшиеся братья пытались подбодрить тяжелораненого и полубессознательного Мансура.
– В машину! – заорал я на Младшего. Пока он мчался к цели, спрятанной от обзора за маленьким низким строением, я быстро расстегнул раненому куртку и осмотрел. Живот был мокрым от крови. На снегу также темнели пятна. Он тяжело дышал. Узнав меня, прошептал:
– Федьку…
– Он мертв. Тебе надо в больницу…
Он еле выговорил:
– Нет… Я скажу, куда…
Толик с ревом подъехал. Не помню, как все оказались в салоне, завалив оружием багажник. Навстречу на скорости мчалась неопознанная машина, а за ней на расстоянии еще цепочка автомашин.
