Неаполитанская мафия. Рассказ щенка - Паскуале Ферро

— Дон Дженнаро, я поеду с вами, — прошептала Катена, взглядом указывая на ненавистного шпиона, — этому я не доверяю, пойдемте.

«Маппина» намеревался пойти за ними, но его остановила синьора.

— А ты куда? Садись на диван и не двигайся.

Не сказав ни слова, он устроился на диване. Марителла взяла стул и села за стол, уставившись на «Маппина». Они просидели в тишине несколько часов, лишь перестук накрашенных ногтей хозяйки оживлял повисшее в воздухе напряжение.

— Почему ты так нас ненавидишь? — наконец громко спросила Марителла. — Почему столько злобы к нашей семье? Ведь мы тебе всегда помогали, мы всегда были готовы выслушать тебя… почему?

«Маппина» хранил молчание. Пока еще не настал момент, чтобы все прояснить. Марителла поднялась, смерила мужчину пронизывающим взглядом с ног до головы и добавила:

— Я поняла только одно… ты еще более опасен, чем кажешься и чем я могла себе представить.

Синьора оставила его в одиночестве. Когда она удалилась, из уст «Маппина» вылетела фраза, прозвучавшая как приговор:

— Я никогда не смогу ненавидеть вас настолько сильно, чтобы отплатить за ту ненависть, что живет в ваших сердцах.

Он сидел без движения до самого возвращения Катены. Он вскочил ей навстречу с вопросом, куда она отвезла Дона Дженнаро, но Катена с раздражением отбрила его:

— Ну, ты всегда тут как тут, ты как среда, всегда в центре… событий, занимайся своими делами и замолкни! — она подошла к нему с угрожающим видом. — Послушай-ка, если я только узнаю, что ты собираешься причинить зло этой семье… я вспорю тебе брюхо и подвешу, как свиную тушу, вниз головой! Ты будешь умирать медленно, медленно, в жутких муках. Ты себе даже не можешь представить, на что я способна. Будь осторожен, «Маппи», будь очень осторожен.

Услышав такие угрозы, Пеппе побледнел, потом он взял меня на руки.

— Выведу собачку погулять, — сказал он Катене.

Когда мы оказались в саду, он выместил свою ярость, швырнув меня на землю.

— Сначала я покончу с Доном Дженнаро, а потом разберусь с тобой, я раздавлю тебя, как жалкую крысу, — заключил он, не отрывая взгляда от Катены.

Он достал мобильный из кармана и набрал все тот же номер.

— Эй, комиссар, вы что натворили? Вы выставили все напоказ, будто торгуете на рынке… нет, вы должны снять все блокпосты в Неаполе; кстати, у вас завелась какая-то крыса… да, Дон Дженнаро знает, что вы его ищете, и он скрылся. Да, у меня все есть. Фотографии, документы, все доказательства, какие хотите… Сделайте вот что: вызовите адвоката Дона или пустите слух, что вы его разыскиваете за преступление, которого он на самом деле не совершал. Тогда Дженнаро почувствует себя в безопасности и выйдет из укрытия. Да! Да! Подумайте, как лучше все сделать, и дайте мне знать… всего хорошего.

Он отключил телефон и, потеряв меня из виду, стал искать повсюду. Я спряталась в клетке тигрицы.

— А, вот ты где! — он наконец меня обнаружил. — Не беспокойся, ты тоже умрешь.

Он резко развернулся и ушел. Взгляд и угрозы этого мужчины вселили в меня ужас, я никак не могла понять, что ему нужно от меня. Меня-то за что он ненавидит? Я-то здесь при чем, я, прибывшая совсем недавно в этот сумасшедший дом.

Столько вопросов оставалось без ответов. Неожиданно я почувствовала теплое дыхание у себя на затылке. Медленно повернувшись, я, маленький щенок Йоркшир, обнаружила прямо перед собой огромную пасть тигрицы. «Мне конец!» — подумала я, а ее клыки и высунувшийся язык все приближались к моему несчастному тельцу. Я уже видела себя пережеванной в этой пасти, спускающейся по горлу, вымоченной в желудочном соке в животе и наконец испражненной на следующий день. Тигрица широко раскрыла свою чудовищную пасть, высунула язык и… лизнула меня в нос и глаза. Она не собиралась меня есть, а всего лишь хотела поиграть со мной. Я ушла, виляя хвостом и признательно лая. Уходя, я почувствовала на себе зловонное дыхание тигрицы и задалась вопросом, кормили ли ее вообще когда-нибудь. Я вернулась домой, а в голове моей кружились тысячи мыслей и вопросов. Я хотела все забыть, убежать от страшных предсказаний Сузумеллы, убежать от всех «зачем» и «почему». Я пошла спать к себе в комнатку, пытаясь отогнать тяжелые мысли, но тут дверь распахнулась и грозная фигура Пеппе «Маппина» возникла у меня перед глазами.

— А сейчас я покажу тебе, как убивают сраную собачонку вроде тебя!

И прошипев эти злобные слова, он подошел ко мне с пластиковым пакетом в руках. Я хотела позвать кого-нибудь на помощь, громким лаем известить всех об ужасе, охватившем меня, криком предотвратить свой преждевременный уход из этого мира, но страх перекрыл мне дыхание.

— Стой, не трогай Паккьяну, а не то я тебя покалечу!

Мужчина застыл как вкопанный, а я увидела маленькую фигурку Наташи, которая смотрела с презрением и яростью на «Маппина», сжимая в ладошках огромный нож. Он улыбнулся и ушел. Девочка взяла меня на руки.

— Он хотел убить и тебя тоже, как всех других зверюшек, которых мне покупал папа. Он ненавидит меня, ненавидит животных, я думаю, он ненавидит весь мир.

Наташа отнесла меня к себе в комнату, положила на покрывало, и мы уснули с ней вместе. Это была последняя ночь, когда я ощущала человеческую теплоту. Это была вообще последняя более или менее нормальная ночь.

Наутро я проснулась от того, что меня гладила Наташа. Мы спустились в гостиную, где увидели синьору Марителлу и всех остальных за завтраком.

— Доченька моя, — сказала Марителла, увидев меня на руках у девочки, — что вы делали? Ты что, спала с собакой?

Малышка ответила, глядя прямо в глаза Пеппе «Маппина»:

— Да, мамочка, я должна была защитить ее от мерзких и подлых людишек.

Затем Наташа поставила меня на пол и села за стол завтракать.

Несколько минут все пребывали в абсолютной тишине, которую прервала Марителла:

— Все это скоро закончится. Дженнаро сегодня вечером вернется домой. Адвокат был в полицейском участке, чтобы понять, чего они хотят от моего мужа; мы узнали, что на самом деле у них ничего нет на него.

Затем, намазывая масло на хлеб, она обратилась к Пеппе «Маппина»:

— Ты пока что собери чемоданы, когда вернется Дон Дженнаро… или уйдешь ты, или уйду я… и будь уверен — уйдешь именно ты.

«Маппина» ничего не ответил, он продолжал есть под взглядами всех присутствующих, полными ненависти и отвращения. И никто не заметил, что в глубине души он посмеивался: он понимал, что должен поторопиться, иначе и с ним тоже будет покончено. Я дождалась ставшей уже привычной фразы:

— Я выведу собаку погулять.

В который уже раз меня подняли, в очередной раз меня бросили на землю, в сотый раз «Маппина» набрал номер.

— Комиссар… да, я узнал, этот возвращается домой… Сегодня вечером? Да! Учтите, что когда вы устроите рейд, он скроется по подземному ходу, который заканчивается под клеткой тигрицы. Как? Как это где она? Комиссар, я же предоставил вам план виллы… Да! Она находится в конце аллеи. А со мной все будет в порядке? Вы же не собираетесь со мной покончить? Комиссар, вы должны обеспечить мне стопроцентную защиту, в противном случае я не буду свидетельствовать. Отлично, увидимся сегодня ночью.

Гадкий предатель направился в дом, а я почувствовала себя бессильной, потому что не могла никого предупредить. Я с ужасом думала о последствиях, о том, что может ожидать детей и Сузумеллу! А потом я стала отдавать себе отчет в том, что я использую мысли, язык, даже манеры каморристов, казалось, и в мое тело проникла болезнь под названием «каморра», я тоже была заражена. Я лежала, свернувшись калачиком на диване, когда открылась дверь.

— Где же папины щенята? — с радостным криком вошел Дон Дженнаро. — Ребятишки, ваш папочка вернулся.

Все дети выбежали встречать отца с раскрытыми объятьями, за ними последовали Марителла, «Волосатая», Катена и даже гадкий предатель.

Дон Дженнаро позволил себе раствориться в объятьях и поцелуях детишек.

— А теперь, — прервала их мать, — пожалуйста, идите все к себе, я должна поговорить с вашим папой.

Ребята немедленно подчинились. Марителла, увидев, что остальные все еще здесь, жестко добавила:

— Я сказала — все!

Супруги Мизерикордия остались наедине и долго смотрели друг другу в глаза.

— Дженнаро, — начала Марителла твердо, — не надо понапрасну тратить слова. Ты прекрасно знаешь меня, так же как и я знаю тебя. У нас есть дети, ты могущественный человек, чего мы хотим? Мы хотим разрушить все то, что нам удалось построить? Мы хотим поставить крест на всем? В любом случае мы квиты: ты изменил мне, я изменила тебе… что же делать?

Дон пристально посмотрел на жену, охватил ее взглядом с ног до головы, затем сказал:

— Ну, ты все знаешь… ты ведь очень красивая женщина… И, как всегда, ты права! Поставить крест на всем — не кажется мне верным решением. Поступим так, как предложила ты! Но будь очень осторожна, то, что произошло, больше не должно повториться, иначе я привяжу тебе камень на шею и брошу в море. Надеюсь, мы поняли друг друга?