Зачетная алхимия. Разозлить дракона (СИ) - Викки Латта

— Кто ты такая? — прозвучал вопрос, который припер меня к стенке ничуть не хуже рогатины.

Я внимательно посмотрела на дракона. Невольно подумалось: сколько же ему? На вид не больше тридцати: это был уже не стройный юноша, а успевших заматереть воин. Опытный. Сильный. Боец. И не только духом. Тело тоже было очень даже ничего. В этом я успела убедиться еще при первой нашей встрече.

Такой не привык отступать. Могу поспорить, местные преступники выражались о нем весьма красноречиво, бранно и про себя. Прямо как я. почти что вслух — я хоть и чокнутая, но не самоубийца же! Поэтому ответила максимально правдоподобно и исключительно цензурно:

— Адептка.

— Я это понял, когда увидел тебя в академии. Только обычные студентки не крадут запрещенных порошков, не удирают профессионально от погони и не подбрасывают то, что своровали обратно…

— Справедливости ради прошу заметить, что первые и последний пункты обвинения не по адресу, — я выставила указательный палец вперед, словно пульсаромет. — А что до попыток скрыться… Когда жизнь дорога, и телепорт на бегу построишь. Так что я вообще не виновата! И ты не имеешь права меня удерживать здесь силой. Это превышение полномочий!

— Думаю, в том, что я превысил, а что нет, разберемся в отделе. Ты с тем мелким слишком вовремя появились на пристани. А я не верю в совпадения.

— А я заявлю, что мы были любовниками. Я тебе изменила, а ты в лучших традициях рогоносца решил отомстить.

— Что? — опешил дракон.

— Мое слово против твоего. Ведь гнался за нами только ты. Так что… — я многозначительно замолчала, давая понять, что готова идти до конца. Конца для дракона, разумеется. А карьеры или жизни — это как повезет.

— Ты не сможешь солгать под клятвой, — выдохнул законник.

— Уверен? — я прищурилась. — Готов рискнуть?

— Ненормальная, у тебя совесть хотя бы знает, что ты тут творишь? — выдохнул дракон.

— Знает⁈ — усмехнулась я. — Да она инициатор этого плана!

— И откуда ты только появилась, такая инициативная? — стиснув зубы, прошипел ящер.

— Я думала, ты уже достаточно взрослый, чтобы знать, откуда берутся все дети, — съязвила и поинтересовалась: — Ну так что? Мне уже репетировать монолог несчастной жертвы ревности?

— Да. Для камеры, — отозвался дракон, и что-то мне подсказывало, что имел он ввиду отнюдь не ту штуковину, которая столь необходимую для съемки магографических картин.

Я про себя взвыла: да что этот дракон такой непробиваемый-то? Даже самый верный метод дипломатии — шантаж — его не берет! Но Бернардо никогда, даже будучи в петле, не отчаивались и пытались не только из нее выбраться, но и выгодно продать веревку, которая обвивала шею, мыло и билеты в первый ряд на смертельное представление.

Вот и я сейчас перешла от вымогательства к разбирательству:

— Слушай, я понимаю, что это все выглядит странно… — произнесла я и тут же напоролась на скептический взгляд ящера. И споткнувшись о него, как о порог, я выпалила: — Но ты сам виноват!

Впервые я видела, как у каменной статуи может дернуться глаз. Пусть в роли мраморного изваяния (наверняка богини правосудия) выступал живой и злой до холодной ярости дракон, но сходство было поразительным.

— Что-о-о-о? — потрясенно выдохнул законник.

— Мой брат вершил месть. Потому что никто не смеет залезать в его карманы, чтобы те обчистить!

— А ты не на стреме стояла, а фиалки нюхала? — вкрадчиво заметил дракон.

— Нет, не нюхала, а душил… тебя отвлекала и Нара спасала, когда ты его поймал! Потому что младших в беде не бросают, — закончила я, про себя подумав, что братца попробуй брось…вернется ведь, злой. Еще и с наворованным мешком добра.

— Значит, ты честно и благородно спасала братца, пока он так же честно и благородно воровал… прошу прощения, мстил, — едко процедил дракон.

— Слушай, я готова поклясться даром…

Начал было я, но меня перебелили:

— Своим? — уточнил дракон.

Я стиснула зубы: вот ведь въедливый гад!

— Да, своим! — рявкнула, теряя терпение. — Так вот, клянусь, что понятия не имела об операции законников, о том, что окажется в том сперт… позаимствованном Наром у жулика свертке. Мы вообще с семьей только в Северную столицу приехали и никого здесь особо не знаем!

Я выдохнула, произнося ритуальную фразу, что сопровождала каждую подобную чародейскую клятву и меня на миг окутало сияние.

— Надо же… — задумчиво протянул законник. — Ты то ли говоришь правду, то ли действительно виртуозно умеешь обходить законы не только имперского кодекса, но и магии.

— А ты — здравого смысла, — взвилась я. — Я же тебе сказала и даже даром доказала, что это была случайность на том пирсе! Чтоб ты знал вообще, я приняла тебя за буг… — осеклась, вовремя вспомнив, что «бугимэнами» называют наемных убийц только на Новом континенте. К тому же в ходу это слово в основном у мафии. Так что я исправилась в последний момент: — бугая-бандита! И спасались мы с младшим от него, а не от законника.

Сказала и поняла: приплыли— кажется, я впервые в жизни давала почти признательные показания дознавателю!

— А зачем удрать сейчас хотела?

— Это у меня рефлекс, — сказала, ничуть тем не солгав. От офицеров правопорядка я предпочитала держаться на уважительном расстоянии. И чем опаснее был законник, тем больше я его уважала.

— Интересные у тебя, адептка Страйкер, однако рефлексы… Бить, душить, телепортироваться, швырять сбивающим со следа ищеек порошком…

— Вообще-то это называется инстинктом самосохранения, — заметила я и добавила: — Знаешь, я не буду лукавить: меня с детства жизнь учила выживать. И первый закон этой науки улиц гласит: беги или сражайся. С тобой мы бы даже вдвоем с братцем не справились. Так что нельзя меня судить лишь за желание жить. Но я готова загладить вину и возместить причиненный моральный ущерб…

— Это взятка? — сухо утонил дракон.

А я пожалела, что сейчас скована магическими наручниками и не могу ознакомить этого законника с инсталляцией: швабра, как форма гнева. А ведь этот уборочный инвентарь стоял в каких-то паре шагов от меня.

— Три фунта за испорченную от порошка одежду и затраты на целителей от синяков после удушения устроят? — невозмутимо уточнила я.

Если это и была мзда, то особо унизительного размера. Но предлагать больше — нарваться на обвинение в даче подмазки.

— Знаешь, адептка Страйкер. Я знаком с вами всего ничего, но уже убедился, что лучшей моральной компенсацией будет, если я тебя вовсе больше не увижу. Раз уж, как выяснилось, что ты и твой брат тут ни при чем… Кроме того, что сорвали операцию.

— Я сожалею, — произнесла как можно искреннее. Про себя же подумала, что за свои двадцать с небольшим