Сумма теологии. Том I - Фома Аквинский

Ответ на возражение 1. Благо, насколько оно есть то же, что и сущее, разделяется по десяти категориям. Но это разделение следует относить [лишь] к субстанциальной форме [блага].

Ответ на возражение 2. Это разделение проводится не через противоположности [как таковые], но только через противоположные моменты. Так, ублажающими мы называем лишь те вещи, которые мы желаем исключительно ради удовольствия, хотя бы они порою и были вредны или даже противны добродетели. В то же время определение «полезное» применимо и к тому что нисколько не желательно само по себе, но желательно в смысле подспорья для достижения чего-то другого, как, например, прием горьких микстур. Добродетель же есть то, что желательно само по себе.

Ответ на возражение 3. Благо подразделяется на эти три не так, как если бы они были одним и тем же, в равной степени сказываясь о нем (благе), но как на то, что сказывается о нем по аналогии, в соответствии со своим предшествованием и исследованием. Поэтому в первую очередь о нем сказывается добродетель, затем удовольствие и, наконец, польза.

Вопрос 6. О благости Бога

Далее рассматривается вопрос о благости Бога, в связи с чем надлежит исследовать четыре [положения]: 1) благ ли Бог; 2) суть ли Бог высочайшее благо; 3) прилично ли говорить о Боге как о единственном субстанциальном благе; 4) благи ли все вещи божественным благом

Раздел 1. Благ ли БОГ?

С первым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что быть благим не есть свойство Бога. Ведь благость заключается в формах, видах и порядках. Но эти [последние], пожалуй, не имеют отношения к Богу ибо Бог безмерен и не подчинен какому-либо порядку Отсюда понятно, что быть благим не есть свойство Бога.

Возражение 2. Далее, благо – это то, чего желают все вещи. Однако все вещи не [могут] желать Бога, ибо Он не ведом всем [вообще] вещам: нет ничего, что было бы желанным, оставаясь неизвестным. Следовательно, быть благим не есть свойство Бога.

Этому противоречит сказанное [в Писании]: «Благ Господь к надеющимся на Него, к душе, ищущей Его» (Плач. 3:25).

Отвечаю: быть благим свойственно Богу наипревосходнейшим образом. Ведь вещь блага настолько, насколько желанна. Затем, все домогается того, что подобно его собственному совершенству; совершенство же и форма следствия некоторым образом подобны [совершенству и форме] действователя, поскольку каждый действователь делает подобное себе; таким образом, действователь сам по себе желанен и имеет природу блага. Выходит, для самой по себе вещи желанным является ее участие в уподоблении. Следовательно, поскольку Бог есть первая действующая причина всех вещей, очевидно, что Ему [необходимо] принадлежит момент блага и желанности; таков был и путь [рассуждений] Дионисия, когда он приписал благость Богу как первой действующей причине и сказал, что Бог назван Благом, «ибо в Нем все создалось»[113].

Ответ на возражение 1. Форму вид и порядок имеет вещь, [чье бытие] обусловлено благом; но [само] благо – в Боге, как в своей причине, и поэтому Он и придает всему форму, вид и порядок; ведь и эти три – в Боге, как в своей причине.

Ответ на возражение 2. Все вещи, желая [достигнуть] своего совершенства, желают Самого Бога, поскольку совершенства всех вещей во многом сходны с божественностью, как это явствует из того, что изложено выше (4, 3). Из тех же вещей, кои желают Бога, иные знают Его, каков Он есть, и это – свойство мыслящих тварей; другим ведомо [лишь нечто] по участию в Его благости, и это [мы отнесем к] чувственному знанию; прочим же дано естественное желание безо всякого знания, и они направляются к своей цели высшим разумом[114].

Раздел 2. Суть ли Бог высочайшее благо?

Со вторым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что Бог не есть высочайшее благо. Ведь высшее благо прибавляет нечто к [просто] благам; в противном случае это [нечто уже] принадлежало бы каждому благу Но все, что прибавляется к чему-либо, есть составная вещь; таким образом, высшее благо – составная вещь. Но Бог, как это было показано выше (3,7), всецело прост. Следовательно, Бог не есть высочайшее благо.

Возражение 2. Далее, как сказал Философ, «благо есть то, чего все желают»[115]. Но быть желаемым всеми может один только Бог, Который суть цель всего; поэтому нет иного блага, кроме Бога. Это явствует также из сказанного [в Писании]: «Никто не благ, как только один Бог» (Лк. 18:19). Мы же используем слово «высшее» лишь для сопоставления [чего-либо] с другими вещами, как, например, [понятие] высшей теплоты используется для сравнения со всеми прочими [степенями] теплоты. Таким образом, Бог не может быть назван высшим благом.

Возражение 3. Кроме того, «высшее» подразумевает сравнение. Но вещи, не относящиеся к одному роду, несравнимы: так, сладость не может быть больше или меньше линии. Следовательно, поскольку Бог не имеет общего рода со всеми прочими благими вещами, что ясно из вышесказанного (3, 5; 4, 3), похоже, что Бог не может быть назван высшим благом в смысле сопоставления [Его] с другими [благами].

Этому противоречат слова Августина о том, что Троица божественных Лиц есть «высочайшее благо, кое доступно разумению только чистых умов»[116].

Отвечаю: Бог есть просто высшее благо, а не [высшее благо] того или иного рода или порядка вещей. Ведь, как было показано в предыдущем разделе, о Боге говорится как о благом, поскольку все мыслимые совершенства проистекают от Него как от первой причины. Однако они проистекают от Него не как от соименного действователя, как это было показано выше (4, 2), а как от действователя, который не разделяет со своими следствиями ни вида, ни рода. Затем, подобие следствия соименной причины определяется через общую форму субстанции, но что касается причины одноименной, то тут определение более превосходно; так, теплота в солнце превосходней теплоты в огне. Поэтому, коль скоро благо присуще Богу как первой, но не соименной причине всех вещей, оно необходимо присуще Ему наипревосходнейшим образом; и [именно] в этом смысле о Нем говорят как о высочайшем благе.

Ответ на возражение 1. Высшее благо не добавляется к благу какой-либо абсолютной вещи, но только [вещи] соотнесенной. Затем, соотнесенность Бога и тварей существует не для Бога, но для тварей; что касается Бога, [то для Него] она (соотнесенность) существует лишь в нашем воображении (идее); так [например], познаваемым называется нечто, соотнесенное с познанием, но не в том смысле, что [познаваемое] зависит от познания, а в том, что познание зависит от него. Поэтому нет никакой необходимости, чтобы высшее благо было составным, вполне достаточно того, что все прочие вещи несовершенны по сравнению с ним.

Ответ на возражение 2. Когда мы говорим, что благо есть то, что желаемо всеми, этого не следует понимать так, что любая благая вещь желаема всеми, но так, что все желаемое имеет природу блага. И когда говорится: «Никто не благ, как только один Бог», – это надлежит понимать как [сказанное] о субстанциальном благе, разъяснению чего посвящен следующий раздел.

Ответ на возражение 3. Вещи, не принадлежащие к одному роду никоим образом не сравнимы друг с другом, если они при этом принадлежат к различным родам. Но мы говорим, что Бог не принадлежит к тому же роду, что и прочие благие вещи, не в том смысле, что Он относится к другому роду, но в том, что Он вне всяческого рода, являясь началом всех родов; таким образом, Он сравним с другими в порядке [Своего] превосходства, а такой вид сравнения позволяет [вести речь] о высочайшем благе.

Раздел 3. Действительно ли об одном только Боге можно сказать что он – субстанциальное благо?

С третьим [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что бытие субстанциальным благом принадлежит не одному только Богу Ибо «единое» есть [в действительности] то же, что и «сущее», равно как и «благо», о чем было сказано выше (5, 1). Но каждое сущее по существу едино, что явствует из сказанного Философом[117]; следовательно, каждое сущее есть субстанциальное благо.

Возражение 2. Далее, если благо суть то, чего желают все вещи, и бытие само по себе есть то, чего желают все, то [получается, что] бытие каждой вещи и есть ее благо. Но всякое существование – субстанциально; из этого ясно, что все сущее есть субстанциальное благо.