Разное счастье нам выпадает - Александра Черчень

– Чаво? – выдала жертва алкогольной зависимости с отчетливыми следами деградации мозга на лице. – Куды вам?

Судя по лицу Мариоль, ей уже никуда не хотелось идти, но было большое желание кого-нибудь послать. Тут я решила вмешаться.

– Мужик, а мужик, – задумчиво произнесла я, – а где тут у вас пьют?

– А-а-а-а! – на лице селянина проявилось понимание вопроса и полная готовность отвечать. – Сразу и молвили бы. Значитца, так, девка, слушай сюды. – На бородатой физиономии расцвела улыбка, и теперь уже мне захотелось рассказать данному индивиду обо всех свойствах (а вернее, их отсутствии) его мозга. – Вы всего чуток не дошли. Поле почти туточки, до конца улицы дойдете, по правой стороне будет желтый дом Федьки-кузнеца, свернете и увидите. Только осторожно, там собака шибко злая.

И, неопределенно махнув рукой, мужик удалился в противоположную сторону.

Мы с Мариоль развернулись к веселящимся спутникам. Армирин попробовал выпрямиться и состроить гордо-обиженную физиономию, но не преуспел – губы упрямо расплывались в улыбке.

– Ну что, пошли! – и снова расхохотался, посмотрев на наши недовольные лица. – Долго вы политес разводили, Мариоль. Вот леди Александра сразу и по существу!

Смерив ребят выразительным взглядом, мы фыркнули и направились в указанном направлении. Еще немного побродив и выяснив, что мужик, вдобавок ко всему, еще и путал право и лево, так как желтый дом стоял по левой стороне, мы наконец добрались до места назначения. В поле стояло множество столов с разнообразной снедью, в отдалении уже полыхали костры с веселящейся рядом с ними молодежью. Всюду слышался веселый заливистый смех и песенные напевы.

Я заметила, что к нам приближается Хранитель в сопровождении незнакомого человека. Мужчина представился старостой деревни и предложил проследовать к его столу. Разумеется, отказываться мы не стали.

Там он представил нам сидящих за столом: семью, доверенных лиц, а также местную ведунью, статную, немолодую уже женщину со следами былой красы на скуластом лице, и заезжего барда. Почему-то, увидев последнего, Лирвейн ощутимо напрягся и даже слегка тряхнул головой, словно отказываясь верить своим глазам. Бард с развеселыми, даже какими-то шальными синими глазами обаятельно улыбнулся, отсалютовал нам своим кубком и представился Ярром. Засмотревшись на менестреля, едва не села мимо стула. Но дала себе мысленный подзатыльник и сосредоточила свое внимание на богатом столе. Чего тут только не было! Пироги, утки, гуси с яблоками. Печеные яблоки, моченые и так далее. Фаршированная – конечно, яблоками – рыба. Ну и, конечно, кувшины с сидром и запотевшие бутыли с самогоном. Куда же без них?

По правую руку от меня сидела Мариоль, по левую опустился Хранитель. Ужин протекал в мирной, дружелюбной обстановке. Мужчины общались между собой, и принимать активное участие в разговоре не было необходимости. Так что, расправившись со своей едой, я налила кружку сидра и с удовольствием ее выпила. Почти… Отвлекшийся от разговора Лирвейн бросил на меня рассеянный взгляд и вдруг выхватил кружку, понюхал и спросил, отставив ее в сторону:

– Целая была? – Получив утвердительный ответ от еще ничего не понимающей меня, он осведомился: – Леди, какое действие алкоголь оказывает на организм? В данном случае на ваш, и так не особенно устойчивый.

Хотела только ответить, что в таких количествах практически никакого, но вспомнила наш недавний разговор. Про гормональный дисбаланс и прочее.

– Неужели… Насколько более острая восприимчивость? – тихо спросила и нервно прикусила губу.

– А неизвестно! – негромко рассмеялся Лирвейн. – Поживем – увидим.

И отвернулся от меня, продолжая прерванный разговор со старостой. Озадаченно уставилась на белоснежный затылок. Не поняла… А как же потеря контроля и моя опасность для социума? Хм… ну ладно. Вернулась к трапезе, но уже выбирала безалкогольные напитки, ощущая внимание Хранителя каждый раз, когда тянулась к кружке.

Где-то через полчасика окончательно стемнело, мне надоело сидеть за столом, и я выразила желание размять ноги. Лирвейн тотчас же начал подниматься. Так… Но я не хочу с ним идти! Ни расслабиться, ни повеселиться! О чем, недолго думая, и сообщила Хранителю. М-да… Судя по всему, в голову уже немного ударило…

Лирвейн уже привычно схватил меня за локоть и утащил от остальных. Наконец остановился и, серьезно посмотрев на меня, спросил:

– Вы же понимаете, что без охраны нельзя?

– Тоже мне проблема, – передернула плечами. – Возьму Лиссу.

– Не пойдет, – отверг мое предложение блондин. – Лиссу, конечно, неплохой воин, но не более того. В первую очередь она – целитель. Да и не заметил я сегодня у нее оружия, максимум небольшой нож спрятан где-нибудь.

– До этого она на роль охраны вполне годилась, – возмутилась и всплеснула руками. – Вы оставляли ее у нас, когда ночевали в гостинице.

– А вы что, предпочли бы видеть меня в вашей спальне? – ехидно отозвался Лирвейн и, пока я пребывала в полном шоке от такой формулировки, продолжил: – Я подумал, что это будет не совсем удобно.

– Вот уж точно, – ошеломленно произнесла я.

– Тем более тогда это было необязательно. Я находился в соседней комнате и узнал бы, если бы кто-то задержался у вашей двери больше чем на пять секунд. – Поймав мой вопросительный взгляд, мужчина пояснил: – Сеть. Потом научу плести эту связку. Сегодня она не поможет: слишком много людей вокруг.

– По поводу оружия… Вы тоже им не обвешаны, – фыркнула, не желая сдаваться.

– У меня нет в этом необходимости, – холодно ответил мужчина.

– Тогда возьму Армирина.

Лирвейн на минуту задумался, потом указал в толпе на уже практически увешанного девушками брюнета.

– Вам так хочется испортить человеку праздник? – Повернулся ко мне лицом и спросил напрямую: – Леди, вы имеете что-то лично против моей кандидатуры?

Я даже несколько опешила. Ага, так я тебе и ответила на этот вопрос! Как вы себе это представляете? «Многоуважаемый Хранитель, я не горю желанием лицезреть вашу персону чаще необходимого, так как вы уже два раза видели меня в несколько неприличном виде». Не-э-эт! Я так никогда не скажу!

Нерешительно на него посмотрела и нервно прикусила губу, напряженно размышляя над ответом. Сказать правду не получится… И что мне остается?

– Нет, ничего такого, – пробормотала и попыталась непринужденно улыбнуться.

Хранитель почувствовал мое напряжение, но ничего не сказал. Тут подбежала Мариоль и утащила меня к огню. Лирвейн пошел следом за нами.

Этот костер был немного в стороне от остальных, и за ним сидели, глядя на пляску огня, всего два человека. Ведунья и бард. Ярр осторожно перебирал струны гитары, а ведьма мерными движениями разбирала длинные пряди. Я удивилась, увидев инструмент, – такие, за небольшим исключением, были только у переселенцев.

Гиза и Лиссу не было. Как пояснила Мари, они ушли к другому солнцу этой ночи.

Дождавшись, когда мы опустимся на скамьи, бард улыбнулся и предложил для нас спеть. Кто же откажется от такого?

Голос у Ярра оказался потрясающий. Низкий, глубокий, немного хрипловатый. Из категории тех, которые называют бархатными.

Я прикрыла глаза и позволила очарованию музыки увлечь за собой. Песни тоже были абсолютно потрясающие. Они погружали в себя, в свой мир, заставляли летать, если бард этого хотел, и погружали в отчаяние, когда на то было его желание. В тот момент я поняла значение выражения «музыкальный гений». Ярр виртуозно играл нашими эмоциями, меняя тематику и настроение исполняемого, как перчатки.

Через некоторое время музыкант сделал паузу и, окинув нас внимательным взглядом, спросил:

– Может, кто из вас захочет спеть? – Остановил взгляд на мне и вкрадчиво проговорил: – Леди? Не окажете ли нам честь?

У меня был очень большой соблазн отказаться, но, посмотрев в синие глаза и прочитав в них вызов, не могла на него не ответить. Взяла протянутую гитару и провела рукой по струнам, мысленно перебирая песни. Из глубин памяти всплыла одна, и мне захотелось ее исполнить.

Еще несколько минут помучилась, подбирая аккорды, и наконец, оставшись относительно довольной результатом, запела.

Песня была о неизбывном и вечном одиночестве творца – поэта, музыканта. О вечном одиночестве сердца, которое ищет и не находит друга. О том, что ни корона, ни земная слава не заполнят пустоты в душе. О счастье спеть на два голоса с таким же, как ты…

Стихли звуки гитарного боя, и Ярр, внимательно посмотрев мне в глаза, вдруг спросил:

– Так на престол не хочется?

Мое ошеломление было настолько полным и глубоким, что не находилось слов. Совсем не ожидала такое услышать, тем более от этого человека, так что моя реакция была вполне объяснимой. Кинув встревоженный взгляд на Лирвейна, увидела, что на лице Хранителя нет ни следа волнения, а потому несколько успокоилась. Блондин потянулся всем телом и произнес: