Будни и праздники адского чиновника. Свиток 1 (СИ) - Налия Рубцова

Вместо ответа адский чиновник поднял одну из игл. Она была сделана из серебра, и тупой конец заканчивался фигуркой цикады, сложившей крылья. Он прикрыл глаза, снова вспоминая лицо мужчины рядом с девушкой на каменном ложе. Старый шрам на брови… Шрам был кривой — словно у того, кто наносил удар, дрогнула рука.

Инь Фэй отшвырнул иглу.

— Инь-сюн, — прозвучал голос Лю Ян у него в голове. — Я нашла кое-что. В школе Цикады училась девушка Юй Шуан. У неё была родинка в углу рта. Но она умерла несколько десятков лет назад. Её душа уже переродилась…

— Были ли у неё братья? Муж?

— Муж, Бянь…

— Бянь Ши, — сказал Инь Фэй, проглатывая комок в горле.

Игла глубоко вошла в плечо. Торчит только навершие в виде сложившей крылья цикады. Рука висит плетью. Но тот, кто сделал это, валяется у его ног и боится лишний раз вздохнуть, ведь лезвие меча заклинателя Фэя прижимается к его горлу. Тот смотрит на залитое кровью лицо юноши, отвлечённо понимая, что изуродовал его, этого неизвестного целителя из школы Цикады, и возможно лишил глаза. Приятелям целителя повезло меньше. Лужа крови, растекающаяся от тела неподалёку, лижет подошвы сапогов заклинателя Фэя.

Он прерывисто вздыхает, пытаясь прогнать накатывающую дурноту. Он должен быть сильным.

— Как тебя зовут? — спрашивает он целителя. Зачем? Он не знает. Он просто говорит то, что взбредёт в голову.

— Бянь Ши… — голос целителя дрожит от боли и страха.

— Бянь Ши, — повторяет заклинатель Фэй. — Я не буду убивать тебя. Я не хочу убивать тебя. Скажи только, где мой брат…

— Нашла, — сказал адский чиновник Фэй, отшвыривая иглу в сторону. — У меня для тебя плохие новости, Чжан Сяо. Мы не можем убить Срезающего лица.

— Срезающего? — переспросил Чжан Сяо.

— Убийца — мужчина. Бянь Ши из школы Цикады. Возможно, первое убийство он и совершил своими руками, но все прочие — уже руками марионеток. Ты видел марионетку, друг Сяо, — Инь Фэй тяжело вздохнул. — И мы не можем его убить. Он убийца, но ещё человек. Адские чиновники не могут причинять вред людям, как бы ужасны эти люди не были.

— Я не адский чиновник, — холодно сказал Чжан Сяо. — Я не позволю… — он уронил тяжёлый взгляд на разрубленную маску, — …не позволю ему продолжать творить вот это.

Инь Фэй печально улыбнулся.

— Ты подписал договор с Цун Мин, а значит, приравнен к адским чиновникам, — сказал он. — Ты не можешь убивать простых смертных.

— Кто мне помешает? Ты?!

— Не «кто», а «что». На нарушившего наши договоры сразу же обрушивается небесная кара. Под землёй она тебе не страшна, но если выйдешь наружу, то молнии превратят тебя в кучку пепла.

— Но всё же я успею отомстить, — сказал Чжан Сяо твёрдо. — Это главное, адский чиновник. Моя жизнь не так уж и ценна.

Он отвернулся и зашагал вперёд. Инь Фэй схватил его за плечо.

— Постой, — сказал он. — Постой. Я рад, что ты такой самоотверженный, но… Я думаю, у нас есть другой выход, — он криво усмехнулся. — Ты просто должен мне подыграть.

Дело о разрисованной коже. Часть 5

«Чертовщина», — единственное слово, каким мог описать происходящее Чжан Сяо.

Тяньгоу сердито ворчал. Он никогда не общался с Чжаном Сяо человеческими словами, лишь образами и эмоциями, и сейчас был очень недоволен, что хозяин решил сотрудничать с демоном, пусть сто раз «чиновником». Чжан Сяо погладил рукоять, успокаивая дух меч и пытаясь успокоиться самому; ему тоже совсем, совсем не нравилось происходящее. Но других способов победить Срезающего лица он не видел.

Ведь Чжан Сяо не был заклинателем или мудрецом. Он был, если уж на то пошло, простым бродягой с мечом.

А его новый знакомый-демон тем временем превращался. Холодный ветер всколыхнул волосы — и растрёпанная грива собралась в аккуратный хвост, в котором блеснула серебром заколка-орхидея. Исчезли с лица следы наспех стёртого макияжа, появилась между бровями киноварная точка, знак просветлённого мудреца. Испачканный кровью пышный женский наряд, смотревшийся на юноше-демоне откровенно смешно, превратился в белые одежды заклинателя, украшенные богатой золотой вышивкой. Широкий чёрный пояс лёг поверх белизны и золота. Рисунок на веере тоже изменился: вместо бамбука, заводи и стрекоз возникла та же орхидея. И словно последний штрих иероглифа, расцвели багровые пятна крови; на веере — поверх орхидеи, словно перечёркивая её, и на полах белого одеяния.

Демон обернулся к Чжану Сяо. В глазах, подведённых багровыми, как засохшая кровь, тенями, горел зелёный огонь.

— Ну что, теперь я похож на грозного демона? — прошелестел его голос. Чжан Сяо обнаружил, что смотрит на него с открытым ртом, и поспешно закрыл. Угрюмо сказал:

— Пойдёт.

— Ох, благородный герой, твоя холодность разбивает мне сердце, — губы демона искривились в улыбке, ледяной и манящей одновременно, — Не обращай внимания, вживаюсь в роль. Ты, главное, свою не забудь.

— Твой покорный безмолвный слуга, порабощённый демоном, — Чжан Сяо горько усмехнулся. — Думаю, я справлюсь.

— Надеюсь, — демон легонько ткнул сложенным веером Чжана Сяо в лоб; он не подозревал, что сам бродяга едва сдержал Тяньгоу, который рванулся укоротить адского чиновника на голову. — И запомни: не причиняй вреда заклинателю. Марионеткам — можно, но не ему.

Чжан Сяо кивнул. В отличие от этого демона, он не привык тратить слова там, где мог обойтись без них.

— Тогда вперёд, мой слуга, — хмыкнул демон и шагнул во тьму.

Чжан Сяо пошёл за ним. Он старался сосредоточиться на роли, которую ему предстояло сыграть, на бое, который предстояло пережить — или не пережить, он предпочитал мыслить логично, а от оптимизма его жизнь отучила — и не думать об истории, которую он слышал от учителя в счастливые подростковые годы.

Что когда-то в Речных Землях был могучий клан заклинателей, основавший школу Бессмертной Орхидеи. Они слыли мудрецами, но за белыми одеждами скрывали отвратительную сущность: на деле их заботила лишь сила и власть, и все они были тёмными колдунами. Но три клана поменьше, Храмовых Львов, Белых Журавлей и Цикад объединились и после короткой, но кровавой войны очистили Речные Земли от скверны. Сказывали, что кара за грехи настигла Бессмертную Орхидею прежде, чем пала её твердыня в Сумеречных Горах; один из учеников предал школу, и, встав на путь демона, уничтожил своих бывших наставников.

«Карма, — наставительно тогда сказал учитель Шань. — Иногда она настигает нас ещё при жизни. Всегда помните об этом, когда хотите поступить бесчестно».

***

Он узнал его. О да, он узнал. Инь Фэй это понял с первого взгляда.