Наследие исполинов. Никто, кроме нас - Владимир Николаевич Васильев

— Сколько у нас времени?

Ле Бурже собрался ответить, но тут зазвучал бравурный военный марш шат-тсуров и заставка в видеостолбе сменилась изображением эс-ви-студии. Повсюду знамена с гербом Тсурры, коричнево-синие цвета империи…

И император Унве на трибуне — привезенной, кстати сказать, из разграбленного исторического музея Проксимы Ландыша, более известной как Оранта-1. Трибуна была красивая, вырезанная из цельной глыбы какого-то добытого на Багуте несколько веков назад минерала — полковник Попов названия минерала не помнил.

Император запел. То есть в общепринятом смысле он заговорил, но речь шат-тсуров казалась людям пением — за это мятежные сателлиты птиц-азанни и получили прозвище «поющие скелеты».

— Времени, шеф? — переспросил Ле Бурже. — Вы имеете в виду, сколько продлится речь императора? Минут десять.

Попов досадливо поморщился — он явно имел в виду что-то другое, но распекать Ле Бурже не стал, сразу склонился к переговорнику с координаторами:

— Опал, я Нельма! Начинайте немедленно! Без санкции с Линейного!

Полковник Попов опередил Линейного всего на полсекунды — приказ начинать прозвучал, когда полковник произносил слово «санкции»:

— Фаза один! — скомандовал Линейный, то бишь адмирал Хемерсбрандт.

Сработали первые три сшивки, забросившие шоковые гранаты, ослепители и капсулы с нервно-паралитическими препаратами в студию, где выпевал обращение к нации император Унве.

Это было красиво — в студии вдруг расцвело несколько ярко-белых роз, потом видеостолбы по всей галактике тоже стали ослепительно белыми, так что почти у всех зрителей (кроме тех, кто был к этому готов) резануло глаза. Те, кто был готов, отметили только срабатывание светофильтров на поверхности видеостолбов — опасная для зрения спектральная полоса была попросту вырезана из изображения.

Президент Вернер Винцль точно не знал, сколько секунд должно пройти между заброской «подарков» охране императора и заброской собственно группы захвата. Ему показалось, что возня в студии (а камеры продолжали исправно работать) началась еще во время вспышек, хотя на самом деле это было не так.

5

— Внимание! Три! Два! Один! Переход!

Мир привычно схлопнулся и раскрылся уже иным. Мигнула, подстраиваясь под переменившееся освещение, изомерная линза у лица. Справа и слева кто-то уже остервенело стрелял из импульсника, хотя Скотч пока не успел вычленить ни единой цели. Да ему это и не полагалось, Скотч шел на задание безоружным. Если, конечно, не считать ручного бласта в кобуре и виброножа на поясе. Руки его были заняты совершенно иным: правая — варежкой-пультом портативного поясного гравизахвата, а левой Скотч держал за шиворот пустотного комбеза ополоумевшего шат-тсура, разменного «болвана».

Группа, до момента перехода тесная и спрессованная, раскрылась, будто диковинный цветок. Гаваец, Тамура, Костя Цубербюллер, братья Суондреды, Рагназь — вся боевая десятка палила из бластов по охране, одновременно перемещаясь к объекту. Им пытались помешать — шоковые гранаты и паралитик не взяли личную охрану императора, да и роботов-телохранителей повредить удалось далеко не всех. Зато остальная публика исправно валялась на полу.

Объект прятался под шикарной трибуной, задрапированной под крапчатый камень. Мельников и безымянный погранец упорно стремились туда, нарываясь на импульсы из бластов охраны, но тройная силовая защита лучевые удары пока держала.

Охранники тоже были облачены в защитные комплекты, но такой вариант был заранее предусмотрен: по ним били не лазерным оружием, а динамическим, из подствольников. Рослые шат-тсуры из личной гвардии императора Унве влипали в стены, оставляя в них заметные вмятины, и бессильно сползали на пол. Досталось и роботам, причем с ними возиться пришлось дольше, чем с живой охраной.

Все, Мельников с приятелем вот-вот возьмут объект… ан нет: оба с размаху натыкаются на какое-то препятствие и падают.

Дьявол! Похоже, вокруг трибуны тоже стоит защита — то ли силовая, то ли гравитационная.

Решение пришло мгновенно. Если не гора к Магомету, значит, наоборот, чего тут думать.

— Внимание! — заорал Скотч надсадно, так, что заломило в висках и запершило в горле. — Все к трибуне! Полукольцом!

Поняли, слушаются.

— Отстрел!

Скотч снял гравизахват с «болвана» и пнул ничего не соображающего скелетика так, что тот улетел к противоположной стене.

— Чужих — долой!

Понимают, молодцы — валяющихся работников студии хватают за что попало и расшвыривают в стороны. Пять — десять секунд — и вокруг трибуны остаются только свои. А под трибуной — объект.

— Уход раз! — проорал Скотч, и все как один прижались к невидимому защитному колпаку. Император злобно зыркал на происходящее из-под трибуны и шарил рукой на поясе…

— Уход два!

«Ах ты! — подумал Скотч, уже крикнув. — Он ведь вооружен!»

Хорошо, что изнутри защитный колпак проницаем в той же мере, что и снаружи. Но подготовиться надо!

Мир привычно схлопнулся и раскрылся уже иным. Мигнула, подстраиваясь под переменившееся освещение, изомерная линза у лица. Пол предательски саданул по ногам бойцам группы захвата — почти все попадали на пол. И в тот же миг защитный колпак исчез, хотя Скотч чувствовал его первые мгновения после перемещения.

Значит, защитой управлял сам император и генератор поля у него где-нибудь в кармане или на рукаве.

Впрочем, это в данный момент было не важно, куда больше Скотча занимало другое обстоятельство. А именно — бласт в руке Унве.

Распрямившись, будто пружина, Скотч прыгнул. Он был готов к этому прыжку, он начал к нему готовиться еще там, в отстоящей от точки старта и финиша на мегаметры и световые годы студии. И поэтому он успел.

У Скотча и впрямь не было оружия — только древний ручной бласт с надписью «Смерть или слава» на рукоятке да вибронож. С самой Табаски Скотч никогда и никуда не ходил без ножа — даже в уборную. И сейчас верный и любимый SpyderEdge удобно лежал в ладони, а чуть изогнутое и зазубренное, словно коготь гигантского насекомого, лезвие было готово кромсать все, что попадет под руку.

Например, жесткий экзоскелет шат-тсура. В самом деле, не стрелять же в такого ценного пленника из бласта! А вот малость подпортить шкурку, то бишь экзоскелет…

Унве заорал и уронил бласт, так и не выстрелив, когда Скотч располосовал ему правую кисть.

— На пол, руки за голову! — рявкнул Скотч на интере, окончательно срывая голос. И, не выдержав, отвесил императору безжалостный подзатыльник.

Унве привык не подчиняться командам, а отдавать их, поэтому он не выполнил приказ так быстро, как хотелось бы похитителям. Но на полу все равно оказался мигом — рука у Скотча была тяжелая.

— Фаза два! — прошел сигнал Линейного.

Корабли с группами наведения торопливо уходили за барьер. Пустую космостанцию, где оборудовали стартово-финишную площадку группы захвата, медленно втягивал в грузовой трюм малый атмосферный крейсер «Огастес Флинн»