Эта безумная Вселенная - Эрик Рассел

То была врожденная способность пауколюдей, и потому они не придавали ей особого значения. Они могли концентрировать общую ментальную энергию солярианцев в узкий пучок и направлять ее туда, куда потребуется. Несолярианский разум, становящийся точкой приложения направленного разума пауколюдей, напоминал (правда, очень отдаленно) поверхность, на которую упали солнечные лучи, собранные мощным увеличительным стеклом. Результатом было временное, но абсолютное ментальное подчинение.

Только временное. Солярианская этика не допускала постоянного подчинения одного разума другим, ибо это приводило к порабощению души. Если бы не этические запреты, двое пауколюдей в считанные секунды заставили бы главарей обеих воюющих сторон «увидеть причину» для прекращения войны. Но что толку в соглашении, навязанном чужим разумом? Исчезнет контроль чужого разума, и оно мгновенно рассыплется. Нет, главная цель — побудить Маркхамвита и Гластрома к добровольному, осознанному сотрудничеству, и не временно, а навсегда.

Та же солярианская этика требовала обойтись, если возможно, без кровопролития либо ценою крови истинных виновников войны.

Солярианцы, как никто другой, знали: войны всегда нужны лишь правящей верхушке. Это подтверждала история любой разумной расы. Солярианцам за всю их многовековую историю не встретилось ни одной планеты или планетной системы, население которых само мечтало бы о войне. Как раз наоборот: население мечтало о спокойной жизни. Истинными виновниками всегда являлись полубезумные, одурманенные военным угаром политики, генералы, маршалы. Это они замышляли и развязывали войны. Но не будешь же воевать жалкой кучкой против другой жалкой кучки. И тогда в ход пускались всевозможнейшие методы: от утонченной игры на патриотических чувствах до грязной лжи и откровенного принуждения. К этим маньякам и преступникам у солярианцев не было жалости: если кровопролития не избежать, пусть их настигнет заслуженное возмездие.

Нынешней операцией руководил коллективный солярианский разум. Лоусон, Ридер и все остальные знали ее до мельчайших подробностей, ибо сами являлись частями этого разума. Они владели богатством, которому позавидовал бы любой гениальный стратег прошлого. Для отдачи приказов и распоряжений им не требовались доверенные лица или секретные каналы связи. Не было необходимости в военных советах и координации действий. Решения коллективного солярианского разума мгновенно доходили до каждого из них.

Если военачальники прошлого были вынуждены дорого платить за опыт ведения сражений, солярианцы и здесь обладали необычайным преимуществом. Более того, они могли виртуозно управлять любым сражением, не опасаясь, что враг перехватит секретные сведения. Вместе с громоздкой системой управления боем исчезли неизбежные случайности и ошибки. Нынче даже горстка солярианцев была надежно застрахована от ошибок.

Корабль Лоусона был одним из одиннадцати солярианских кораблей. Вторым был корабль Ридера. Еще семь кораблей прибыли на бродячую планету, чтобы пополнить экипажи Лоусона и Ридера несколькими пауколюдьми. Если бы враг имел другой облик, экипаж пополнился бы другими солярианцами. Возможно, ими стали бы слоноподобные существа с астероида Европа или смуглые карлики с Марса. Что касается нынешней ситуации, паукообразные любители шляп подходили для нее как нельзя лучше.

Двое шестиногих венерианцев, серокожих и поросших густой щетиной, поднялись на корабль Лоусона. Они беспокойно вращали своими фасеточными глазами и подозрительно принюхивались, хотя носов как таковых у них не было. Потом они вопросительно переглянулись.

— Я чую букашек, — объявил один из пауколюдей, голову которого украшал пурпурный колпак с причудливыми завитками пушистых перьев.

— Да, надо хорошенько проверить эту железку на предмет насекомых, — согласился второй, поправляя ярко-красную феску с длинной малиновой лентой.

— Если желаете, можете перебраться на корабль Ридера, — предложил им Лоусон.

— Что? Лететь вместе с шайкой привидений? — Паукочеловек сдвинул свой колпак на бок. — Уж лучше терпеть общество букашек.

— По мне так тоже — лучше букашки, — согласился обладатель красной фески.

— Очень любезно с вашей стороны, — мысленно похвалил их Жужжалка, включаясь в беседу.

Шмель оранжевым шариком выпорхнул из рубки.

— Думаю, мы сумеем поладить и…

Увидев новых членов экипажа, шмель испустил неслышимый вопль и заметался взад-вперед.

— Вы только посмотрите на них! Только посмотрите!

— В чем дело? — сердито спросил паукочеловек в пурпурном колпаке.

В этом году его звали Нфам. Через год его имя должно было измениться на Нфим, а еще через год — на Нфем.

— Какие отвратительные штуки у них на голове, — не унимался Жужжалка. Он весь дрожал. — Особенно красная.

Обладатель красной фески, которого в этом году звали Джлат, вспыхнул от гнева.

— Знай, что перед тобой — шедевр великого Орони, чье мастерство…

— Может быть, хватит обмениваться комплиментами? — не выдержал Лоусон, — Нам пора стартовать. И очень прошу не продолжать перепалку во время полета.

Лоусон закрыл и задраил входной люк, уселся в кресло пилота и повернул стартовый рычажок.

На планете остались десять солярианских кораблей. Через некоторое время улетел Ридер, а после него — и все остальные. Из гостей остались лишь три экипажа. Они задумчиво взирали на искореженные цилиндры своих кораблей и проклинали необъяснимый приступ безумия, приковавший их к бродячей планете.

10

Первый контакт произошел с одним из тяжелых боевых крейсеров Великого Правителя — длинным черным кораблем цилиндрической формы. Он был вооружен крупнокалиберными пушками и управляемыми ракетами. Крейсер на приличной скорости двигался в сторону Каламбара — бело-голубой звезды с несколькими планетами. Эта система находилась в непосредственной близости от галактического сектора, который нилеанцы относили к своей сфере интересов. О планетах вокруг Каламбара было известно очень немногое. Знали лишь, что они обитаемы. Близость к нилеанским границам позволяла считать эту систему возможным пристанищем нилеанских союзников — двуруких и крылатых.

Лоусон узнал о существовании крейсера и целях экипажа задолго до того, как черный цилиндр заслонил в иллюминаторах изрядный кусок звездного неба. Он узнал об этом корабле даже раньше, чем чувствительная аппаратура отметила присутствие быстроходного металлического объекта, излучающего тепловые волны. Просто пауколюди в экзотических головных уборах, став двойным каналом солярианского суперразума, проникли в мысли экипажа крейсера и узнали, куда он движется, с какой скоростью и на каком расстоянии от корабля Лоусона он сейчас находится. Лоусону оставалось лишь добраться до места встречи, точно зная, что крейсер будет там.

Однако даже солярианскому кораблю, умевшему развивать скорости, немыслимые в этой галактике, все-таки понадобилось некоторое время, чтобы догнать крейсер. Лоусон поспел в срок. Его корабль вылетел словно из ниоткуда. Это произошло столь внезапно для экипажа крейсера, что корабли шли чуть ли не борт в борт, а система оповещения на крейсере молчала.

Сигнал тревоги все-таки раздался, но было уже слишком поздно. Экипаж вел себя совсем не так, как должен был бы вести в подобной ситуации. Впрочем, этого никто не заметил, поскольку все, кто находился на борту, вдруг начали мыслить совершенно одинаково. Во-первых, сигнал означал необходимость действий. Во-вторых, всем разом надоело тратить драгоценную жизнь на болтание в пустом космосе и захотелось ощутить твердую почву под ногами. В-третьих, справа по борту, всего в четырех пунктах, приветливо светилась звездочка, и до нее было намного ближе, чем до Каламбара. И в-четвертых, экипаж не совершал ничего предосудительного. Как-никак они заслужили право вдоволь отдохнуть и насладиться покоем.

Разумеется, эти мысли были недопустимы для экипажа военного корабля. Они противоречили приказу и подрывали дисциплину, но у них были надежные союзники: врожденные инстинкты и тайные желания. К тому же эти мысли внушались с непреодолимой силой.

Экипаж отключил систему оповещения и взял курс на приветливо светящуюся звездочку. Солярианский корабль устремился следом. Крейсер опустился на планете, населенной отсталой расой диркинцев. Те никакого участия в войне, естественно, не принимали и немало удивились непрошеным гостям. Диркинцы недолюбливали технику и потому облегченно вздохнули, когда громыхнувший взрыв превратил черный крейсер в груду негодного металла. Экипаж безмятежно разгуливал поодаль, наслаждаясь пением птиц и шелестом волн. Диркинцы заметили и второй корабль, опустившийся на их планету, но приближаться к нему не стали. Правда, тот корабль долго не задержался и исчез в небе. После его отлета у экипажа крейсера сразу пропало желание отдыхать и наслаждаться красотами природы, и они стали больше похожи на потерпевших кораблекрушение. Отсталые диркинцы не усмотрели связи между этими событиями и посчитали их случайным совпадением.