Невеста каторжника, или Тайны Бастилии - Георг Борн

Непогода застигла их в виду бухты Теуль. Лазурный берег оказался не столь уж благостным. Пришлось отсиживаться в небольшом рыбачьем поселке – их кормщик Франсуа наотрез отказался плыть дальше.

Затем шторм загнал их в городишко Сан–Ремо. Узнав, куда они держат путь, старожилы стали наперебой советовать им расстаться с морем и перебраться в судоходный приток реки По – Танаро.

– Танаро впадает в По, – хрипел семидесятилетний корабельщик Винченцо. – В По впадает и Тичино. Стало быть, вы попадете прямиком туда, куда надо.

Да, похоже, им не стоило добираться до Генуи, как было вначале намечено. Это сулило не только сокращение пути, но и возможность не вступать в объяснения с властями Генуи, ревностно относившимися к любым вторжениям иностранцев на ее земли. Правитель республики – дож – повелел подвергать пристрастным допросам всех тех, кто прибывал в Геную с иными целями, кроме торговых. У них же цель была совсем иная, а потому к ним могли приставить соглядатаев.

Танаро оказалась прихотливой речкой, изобиловавшей вдобавок мелями и перекатами. Иной раз им приходилось выходить на берег и впрягаться в лямки, таща тяжелый баркас за собой. Иной же раз их сил не хватало, и тогда на помощь призывались жители прибрежных селений, которые довольствовались символической платой за услуги.

Наконец светлые струи Танаро смешались с темной водой По. И плавание пошло быстрей. Вскоре они вошли в устье Тичино и бросили якорь в живописном городке Павии, где был дворец местного князя, старинный собор и немало других достопримечательностей.

Жители Павии отнеслись к ним довольно дружелюбно. Но как объяснить им цель столь долгого плавания? Не говорить же, что они явились сюда, чтобы искать клад.

Было решено сказать, что они намерены разведать месторождения глин, годных для изготовления майоликовой посуды, равно и таких, из которых изготавливают минеральные краски.

Глины – вот прекрасный повод не привлекать к себе подозрительного внимания. К тому же им придется нанять землекопов, чтобы вернуть Тичино в прежнее русло, а эти простые люди тоже наверняка станут любопытствовать, с какой целью два француза замыслили столь странное дело. Марселю первому пришло в голову это объяснение, и Виктор признал его чрезвычайно удачным и даже убедительным.

– Знаешь, они должны быть даже благодарны нам, – заключил Виктор. – Потому что мы даем им заработать. Тут ведь все деревушки нищенствуют.

Чем дальше баркас продвигался вверх по течению Тичино, тем безлюдней становились его берега. И вот наконец они приблизились к новому отрезку русла, прорытому рекой. Эти места нетрудно было узнать. Гигантский оползень оставил на местности шрам, который зарастал с большим трудом. Здесь было великое множество сорванных с места, мертвых и поваленных деревьев, сдвинутых участков почвы, затопленной земли.

– Да, это была самая настоящая катастрофа, – подытожил Марсель, пристально вглядываясь в открывавшуюся им картину, пока их судно необычайно медленно плыло все дальше и дальше.

Реке, должно быть, потребовалось огромное усилие для того, чтобы сокрушить неожиданно возникшее препятствие – естественную плотину, запрудившую русло. Стиснутая в высоких берегах, она долго не могла справиться с преградой. Вода поднималась все выше и выше, растекалась все шире и шире, ища слабое место. И наконец найдя его, она принялась прогрызать себе путь все с большей энергией. Вот почему Тичино делал здесь неожиданный поворот.

Старое русло было завалено землей, камнями, деревьями.

– Да, друг мой, тут придется изрядно потрудиться, – со вздохом констатировал Марсель после того, как они закончили обследование местности. – Нам понадобится не меньше сотни человек.

– Думаю, сотни будет мало, – перебил его Виктор. – Тут и полторы сотни, пожалуй, не справятся.

Определив место будущего лагеря, они снова поплыли вверх по течению, где, как им сказали, было расположено довольно большое селение Сан–Пьетро–дель–Руфио. Там они рассчитывали нанять рабочих.

Франсуа, их кормщик, встал на якорь в самом, как им казалось, центре. Немедленно к баркасу сбежалась толпа босоногих ребятишек, галдевших, как огромная стая воробьев. Появление сталь большого судна в этих местах было чрезвычайным событием.

Мальчишки окружили Марселя и Виктора и сопровождали их к жилищу алькальда – главы местной власти.

Алькальда – старосту – звали Лоренцо. Это был весьма представительный итальянец лет пятидесяти, с живыми глазами и спутанной шевелюрой. В его черной бороде обильно проросли седые пряди.

Узнав о цели их прибытия, он выразил откровенную радость.

– Ну, во–первых, Тичино стал на полмили длинней и куда своенравней, – начал рассуждать он. – Во–вторых, тут у нас нет ни одного взрослого мужчины, который не хотел бы заработать. Земля наша никого из нас не сделала богачами. Кормить‑то она кормит, а на большее никак не может расщедриться. Сколько вам людей понадобится, столько мы и предоставим.

Переговоры затянулись. Необходимо было условиться также о поставках провизии для такого множества народа, притом поставках регулярных. Нужны были и два толковых надсмотрщика – бригадира.

Лоренцо морщил лоб, раздумывая, по–видимому, о том, кто сгодился бы на эту должность, потом, призвав двух мальчишек, распорядился:

– Бегите к Луиджи Фальконе и Пьетро Берлуччи да скажите им, что я их срочно требую к себе.

Вскоре оба явились. Бородатые, степенные, они произвели на Марселя и Виктора хорошее впечатление. Хотя, что можно было заключить о них из первого и достаточно беглого знакомства? Приходилось всецело положиться на рекомендацию Лоренцо. Он сказал о них одно – обстоятельные и смышленые. Этого было достаточно.

Вскоре по селению прокатилась весть – два француза собираются копать землю и хотят нанять желающих за хорошую плату. К жилищу Лоренцо, служившему еще и официальной канцелярией, стали быстро стекаться охотники заработать. Скоро их число перевалило за сотню. Когда набралось около ста сорока человек, Марсель решил, что пока людей достаточно. Во главе колонны он с Виктором направился на берег, где стоял их баркас.

Увидев столь большое количество будущих пассажиров, Франсуа отрицательно помотал головой.

– Нет, судари мои, моя посудина не свезет столько народу. А я пока еще дорожу ею и своей головой.

– Ничего не будет, – убеждал его Марсель. – Она только сядет глубоко. Давай попробуем, пока мы у берега.

Один за другим итальянцы поднимались на борт баркаса, который оседал все глубже и глубже. Последние уже опасливо ступали по сходням, но баркас все еще держался на воде, опустившись на каких‑нибудь полтора фута ниже ватерлинии.