Трилогия «Хроники Сиалы» - Алексей Пехов

— Ты думаешь, что сможешь их у него позаимствовать? — осторожно спросил я у Басса.

— Я вряд ли, а вот ты сможешь, — болезненно поморщившись, признался Басс.

— Угу, — хмуро сказал я. — А если что, за руки поймают меня, а не тебя.

— Да не волнуйся ты! — беспечно отмахнулся Басс. — Этот тип похож на простофилю. Если что, я подсоблю. Мы же команда!

Команда… За два года нашего знакомства и жизни в трущобах Пригорода мы многое пережили вместе. И за этот срок у нас были как плохие, так и хорошие дни (плохих все же больше).

По сравнению со мной Басс не очень хорошо копался в карманах прохожих. У него вообще не было таланта чистить кошельки, и этот груз полностью лег на мои плечи. Зато Басс владел другими талантами: он мог заговорить зубы самому Неназываемому, облапошить и надуть ближнего своего, смухлевать в кости или карты или навести меня на человечка с оттянутым от монет карманом.

— Тебе хорошо говорить, — не согласился я.

— А вот тебе не надо быть таким угрюмым. Я тебе хоть раз не того человека показал?

— Ладно, — вздохнул я. — Где твой золотой дядя?

— Сидит в "Грязной рыбе" и наполняется под завязку вином.

— Пойдем, покажешь, — неохотно произнес я.

У нас еще оставалась одна серебряная и пять медных монет, и рисковать шеей не было смысла, если бы не три золотых. За эти деньги стоило слезть с матраса и вылезти на холод.

Мы выскользнули из старой покосившейся лачуги, служившей домом для двадцати с лишним душ. Здесь жили такие же, как мы, бездомные бродяги.

Над Авендумом властвовала ранняя весна, на земле лежал снег, а по ночам стояли такие же холода, как в лютом январе, когда многие, не имевшие крыши над головой, замерзали прямо на улице. И все равно, несмотря на холодную погоду, неприветливое серое небо и обилие сугробов, в воздухе чувствовалась весна. Этот весенний, почти неуловимый запах распускающихся листьев, журчащих ручьев и грязи. Да-да! Именно грязи, которая незнамо откуда каждый год появлялась в Пригороде Авендума. Но грязь это, конечно, ерунда, маленькое неудобство, и ничего больше, главное, что скоро будет теплая погода и я наконец смогу скинуть эту опостылевшую и драную в пяти местах собачью шубу, украденную у пьяного конюха еще в ноябре прошлого года. Шуба верно грела меня всю зиму, но в ней я был не так ловок и быстр, как без нее, и эта вынужденная неуклюжесть уже не раз подводила меня. На той неделе я чуть не попался в лапы стражников, потому что запутался в собственной одежонке.

"Грязная рыба", покосившаяся от времени таверна, находилась в самом центре Пригорода, возле площади Кислых Слив. Ни один нормальный человек в городе не пойдет набивать себе брюхо в «Рыбу» — кислое вино и обилие клопов отпугивало от таверны приличных посетителей.

Мы остановились на противоположной стороне улицы, прямо напротив двери таверны.

— Ты уверен, что твой человек до сих пор еще внутри? Что ему делать в такой тошниловке при трех золотых? Лучше места найти не мог, что ли? — на всякий случай спросил я у Басса.

— Значит, не мог, — буркнул Басс. — Он там, и у него на столе два кувшина с вином. Не думаю, что он успел вылакать их за то время, пока я за тобой бегал.

— Ты просто не знаешь, как некоторые навострились лакать вино, возразил я ему. — Он уже может быть за лигу отсюда.

— Гаррет, ты вечно паникуешь по пустякам, — фыркнул Басс. — Говорю же тебе, что он внутри!

— Ладно, — вздохнул я. — Будем ждать.

И мы стали ждать, а ждать на морозе, пускай и легком, не очень-то приятное удовольствие. Всякий раз, когда дверь таверны открывалась, мы с Бассом вскакивали, и каждый раз Басс говорил, что это не тот человек.

— Слушай, — не вытерпел я через два часа ожидания. — Я жутко замерз.

— Кому сейчас легко? Я тоже замерз, но этот человек точно там!

— Ждем еще полчаса, если он не выйдет, я отсюда сваливаю, — решительно сказал я. Басс горестно вздохнул:

— Давай я схожу и проверю?

— Угу. Еще не хватало, чтобы Кра тебя отдубасил. Стой, где стоишь.

Морозец жадно лизал пальцы, поэтому я стал притоптывать ногами и хлопать руками, пытаясь хоть немного согреться. У Басса еще несколько раз вспыхивало желание сходить в таверну и проверить, как там поживает владелец трех золотых, но каждый раз, после недолгих препирательств со мной, Басс оставался на месте.

— Может, он перепил? — неуверенно спросил мой друг, когда мне стало казаться, что пальцы на руках превратились в сосульки.

— Может… — стуча зубами от холода, ответил я. — Мне уже не хочется ничего, кроме тепла.

— Вот он! — неожиданно сказал Басс и ткнул пальцем на человека, выходившего в этот момент из таверны.

— Простофиля.

— Я же тебе говорил, — шмыгнул носом мои дружок. — Ох заживем!

— Рано радуешься, — сказал я, провожая человека взглядом. — Ты узнал, где он прячет деньги?

— Угу. Правый карман. Там у него кошель.

— Идем.

Мы старались держаться так, чтобы человек нас не заметил. Лезть к нему в карман сейчас — это значит напрашиваться на неприятности, людей не так уж и много, незаметно к нему не подойдешь, поэтому нам оставалось только дожидаться удобного случая.

— Ты уверен, что он выпил два кувшина вина? — прошипел я Бассу, не спуская глаз с незнакомца.

— А что? — зашипел он в ответ.

— Уж очень уверенно он идет. Совсем не похож на пьяного.

— Пьяные разные бывают, — не согласился Басс. — По моему папаше вообще нельзя было заметить, пьяный он или трезвый, пока он за полено не возьмется.

Между тем человек без всякой видимой цели петлял по Пригороду, как заяц петляет в лесу, когда путает следы. Мы держались в отдалении и не лезли незнакомцу на глаза до тех пор, пока он не пришел на Рыночную площадь. Народу здесь было много, и нам не стоило большого труда оказаться прямо за спиной у человека с золотыми монетами.

Я быстро кивнул Бассу, и тот юркнул в сторону.

Я постарался дышать носом, приноровиться к шагам человека и избавиться от нервной дрожи. Пальцы на руках слишком замерзли и были не такими ловкими и послушными, как обычно. Не будь в кармане у человека целых трех золотых монет, я бы ни за что не стал рисковать.

Кто-то подтолкнул меня в спину, на секунду я оказался почти прижат к человеку и, воспользовавшись этим подарком богов, запустил руку ему в карман. Я сразу же нащупал кошелек и, схватив его, собрался дать деру, но в этот момент незнакомец неожиданно вцепился в мою руку. Его бледно-голубые глаза встретились с моими.

— Попался, воришка! — прошипел он.

Я тоненько взвизгнул и попытался вырваться, но человек был намного сильнее, и моя рука даже не шелохнулась в его медвежьей лапе. Молнией в голове сверкнула мыслишка, что я, кажется, влип в крупные неприятности.