Эпоха мёртвых. Прорыв - Андрей Круз

— И ты?..

— И я взял ответственность! Я! Взял! Я! Твой единственный настоящий друг! Ради тебя взял! Чтобы ты получил то, о чём мечтаешь!

Глаза Домбровского вылезли из орбит, став чуть ли не больше толстых стёкол очков, волосы растрепались, тощие мосластые ладони он сжал в кулаки, прижав их к груди.

Бурко, только что даже испугавшийся того тёмного и радостного, что метнулось в его душе из самых глубин к выходу, вдруг успокоился, вытер лицо носовым платком, сказал:

— Слюни, Коля. Брызгаешься.

— Что? — не понял тот, сбитый с мысли в середине своей истерической речи.

— Слюни. Плюёшься. — Бурко убрал платок в карман. — Коля, тебе кажется, что ты можешь меня просчитывать. И тебе кажется, что ты умнее меня. Если бы ты был умнее, ты бы мне платил, а не я тебе. Поэтому я тебе скажу: ты ошибаешься. Доказывать не буду, прими на веру. Не примешь — твои проблемы, мне всё равно. Пока твоя жизнь находится у меня под ногтем, а не наоборот.

— Саша, ты так не можешь… — снова заметно испугался Домбровский. — Ты не можешь так со мной говорить, мы с тобой…

— Заткнулся, быстро! — шагнул к нему Бурко, опуская руку на кобуру. — Заткнулся, если не хочешь, чтобы я тебя пристрелил сам и прямо сейчас!

— Уйди, псих! — шарахнулся в сторону Домбровский, столкнувшись с Бурко взглядом.

— Я уйду, — усмехнулся тот, останавливаясь. — До вечера примерно. На вагонном заводе запускают литейку, и я обещал там присутствовать, поздравить людей. Потом я вернусь к тебе, и мы с тобой продолжим беседу…

— Я не намерен с тобой больше ничего обсуждать! — подскочил к нему снова Домбровский. — Ты используешь людей! Ты использовал меня как орудие…

— Заткнулся! — заорал Бурко. — Заткнулся, дурак, тебе слова не давали. Всё. Молчать!

Тот снова испуганно отбежал в дальний угол.

— Вечером мы поговорим, — продолжил Бурко, переведя дух после вспышки бешенства. — Не захочешь говорить со мной — я передам тебя тем людям, которым исповедовались Тимохин и Берман. Там ты заговоришь. Всё, привет семье.

Бурко несколько раз стукнул ладонью по глухо отозвавшейся металлической двери, которая сразу распахнулась. Там стоял Усимов.

— Закройте его. Никуда не выпускайте, ни о чём не говорите, ждите меня.

— Александр Владимирович, а если в уборную? — уточнил опер.

— В уборную сводите, а то от вони задохнётся, — отмахнулся Бурко. — Но без меня с ним никаких действий. Как остальные?

— Показания запротоколированы, всё забрал Александр Васильевич.

— Это хорошо.

Бурко не хотел, чтобы записи допросов мог посмотреть ещё кто-то, кроме него самого. Поэтому требовал, чтобы оригиналы записи немедленно изымались. Что Пасечник и сделал.

— А сам он прибыл?

— Должен был, но сюда не заходил.

— Понял.

Бурко поднялся из подвала, поморщившись на яркий утренний свет, вышел из шумного строящегося здания. Прямо к крыльцу приткнулся бронированный «Тигр» Салеева, возле которого стоял он сам вместе с Пасечником. Рядом с ними — заместитель Салеева, бывший наёмник Баталов. Все поприветствовали Главного. Салеев вопросительно посмотрел на него.

— Марат, позже, — поморщился тот. — Всё правда. Вечером к этому вернёмся.

Пасечник достал из портфеля конверт с дисками, протянул Бурко:

— Александр Владимирович, здесь всё. Я сам не смотрел.

— Я понял, спасибо. Нам пора?

— Пора. Как раз только на дорогу время и осталось, если быть вежливыми, — улыбнулся тот.

— Тогда садимся, — кивнул Бурко и вдруг глянул на Салеева, резко остановившись: — Марат, а проедешься с нами? За водителя? Когда мы ещё обговорить всё успеем иначе?

— Точно! — согласился тот, как раз терявшийся в догадках. — Как раз и обсудим. Баталов, тут за меня остаёшься, контачишь с Усимовым от «Пасеки». В случае чего сразу вызывай.

— Есть! — козырнул тот.

— Рябченко, давай в «кашээмку» перебирайся, только, чур, там водку не пить, башку оторву, — сказал Салеев своему водителю и пригласил остальных жестом: — Садимся.

«Выстрел» с охраной рванул первым, за ним сразу пристроился «Тигр» с руководством, его подпёр сзади утыканный антеннами «Водник», а замкнул колонну ещё один «Выстрел». И так поехали.

КПП № 4 на Тверской окружной автодороге

5 июня, воскресенье, утро

Ещё около пяти утра к КПП, одному из самых оживлённых на въезде в город, подъехали две машины с местными номерами — потрёпанные «зилки» с термофургонами, переделанными в нечто вроде простенького передвижного укрепления. На стёклах решётки из магазинных тележек наварены, в стенках кузовов пропилены узкие, вертикально вытянутые бойницы. С машинами ехали восемь разношёрстно одетых, в основном в штормовки и джинсы, и столь же разношёрстно вооружённых мужиков, кто с АКМ, кто с АКМС, всё больше потёртыми и побитыми. Командовал ими средних лет дядька с густой щетиной, скорее уже даже бородой. Машины аккуратно остановились у шлагбаума, из блока выбрались несколько бойцов во главе с лейтенантом, внимательно оглядевшиеся по сторонам — с вечера на пост вдруг выскочил со стороны области морф, которого, к счастью, сразу разнесли из крупнокалиберного «Утёса», его туша лежала метрах в пятидесяти от укрепления.

— В город? Мародёрить? — с ходу спросил офицер.

— Нет, в ресторан хотим сходить, — засмеялся бородатый. — Мародёрить, что же ещё?

— Куда планируете?

— В Спецавтохозяйство, к мусоровозам. Знаете такое?

— А что там понадобилось? — удивился лейтенант.

— Наколку дали, что вроде как склад запчастей для грузовиков неразграбленный остался — за ним.

Лейтенант обернулся к молодому парню, стоявшему с открытым журналом сзади, и сказал:

— Попов, запиши.

— Есть, — кивнул тот и взялся записывать марку и номер головной машины.

— Оплата у вас в чём? — спросил лейтенант у мужика.

— В патронах. Сколько сейчас положено?

— Да как и раньше. Если «пятёрка», то десять патронов с человека и рожок с машины.

Второй мужик, молодой, усатый и светловолосый, протянул лейтенанту полиэтиленовый пакет, сказав:

— Там сто сорок патронов, сплошь пять сорок пять.

Лейтенант отдал пакет второму солдату, приказав посчитать, а сам обернулся к мародёрам:

— Мужики, записывайте частоты… Рация есть хоть?

— Есть, — кивнул тот. — Дрова, а не рация, но есть.

— Если потребуется помощь — вызывайте, пришлём бронегруппу, — пояснил лейтенант. — Выезжать обратно лучше через нас. Мы досматриваем, кстати, так что если кого куснут или подобное — лучше сами скажите, а то тут всякие бывают.