Код Вечности (СИ) - "allig_eri"

— Конечно! — вытянулись оба охранника, отвечая чуть ли не в унисон.

— Вот и отлично, — улыбнулся Фиск. — Выполняйте.

Массивная фигура вышла из основной комнаты наблюдения, после чего Сэм тут же выполнил распоряжение, отключая съёмку. Немного подумав, от даже вышел из программы и поставил блокировку, дабы даже случайно не переключиться на многочисленные «закрытые» этажи.

«Он ведь в курсе, что тем самым мы создаём брешь в системе безопасности?» — с каким-то внутренним смирением подумал Сэм.

— Правильно сделал, — выдохнул Ричи, комментируя его поступок. — Закурить бы…

Тем временем Мистик, под видом Амбала, спокойно направлялась в сторону лифтов. Она уже несколько дней старательно и под разными личинами изучала это огромное здание. Синекожая женщина, настоящее имя которой было Рэйвен Даркхолм, успела возненавидеть Эмпайр-стейт. Приходя домой чуть ли не ночью, она падала на диван и не вставала с него, пока Саблезубый не перетаскивал её на руках.

Впрочем, это имело смысл. Слежка, а не её совместный быт с Кридом. Мистик знала о слепых пятнах камер, а потому старательно направлялась к одному из них. Миг и из-за угла выходит совершенно другой человек. «Где же Фиск? Наверное свернул куда-то за рядом этих колонн, а может остановился точно за ними, чтобы передохнуть, да подтянуть штаны? Кто знает…» — мысленно посмеялась она.

Так или иначе, девушка всё равно планировала вернуться в комнату наблюдения, дабы радикально решить вопрос даже теоретического поднятия паники, а потому не планировала уходить слишком далеко.

Правда ей всё ещё нужно было поставить блокиратор сигналов для активации защитных турелей, доступ к которым сто процентов будет у Амбала. Мистик не планировала рисковать собственными напарниками, подставляя их под пули. Аналогично нужно было поработать с системой распространения газа, а в конце, буквально перед самым «выходом» Магнето, необходимо будет отрубить связь.

— И всё это на мне… — проворчала Рэйвен, потирая лоб. — Диверсантка, мать вашу за ноги…

В это же время, члены Братства медленно занимали нужные позиции. Виктор, уточнив у синекожей девушки, что наблюдение отключено, вырезал одну из комнат охраны, спокойно усевшись прямо на окровавленный диван, начав залипать в телефон и ждать сигнала.

Жаба, одетый в длинный плащ с глубоким капюшоном, занял позицию в одном из верхних кафе, откуда очень легко проникнуть дальше. Особенно, если знаешь код от расположенного рядом «секретного» лифта, которым с ним поделилась Мистик.

Его задача была в прикрытии и помощи, так как в отличии от остальных, мужчина не обладал сильными защитными способностями.

Пузырь же, как человек, точнее — мутант, с крайне приметной внешностью, представляющей из себя достаточно уродливого толстяка, раза в два шире самого Уилсона Фиска, находился вместе с Магнето.

Эрик Леншер открыто сидел в дорогом лимузине Бернарда Бриггса — одного из не столь крупных промышленников, — приглашённого на заседание представителей высшего общества. Лёгкий грим делал его лицо, хоть и не точной копией богача, но достаточно схожим, если не вглядываться особо пристально. Как считал сам Магнето — этого будет более чем достаточно, дабы не возбуждая подозрений охраны добраться до пентхауса и банкетного зала. А там… маскировка не будет иметь уже никакого значения.

Один из сильнейших мутантов мира не хотел идти напролом. Пусть он и понимал, что даже грубой силой вполне способен убить если не все свои цели, то хотя бы какую-то их часть, но не мог позволить себе провал. И риск. Ибо нельзя недооценивать врага, каким бы жалким и слабым тот не казался.

«Если всё получится, Чарльз точно прибьёт меня при следующей встрече, — усмехнулся Эрик. — Ежели я не убью его первым».

Напротив него, занимая сразу четыре сиденья, примостился Пузырь. Магнето уже давно привык к его отвратительной внешности, а потому не обращал внимания. Главное, что его соратник был крайне силён физически, почти не пробиваем, а также полностью предан ему. Более Леншера ничего не волновало.

Получив сообщение на телефон, Эрик улыбнулся, прочитав пару строк, написанных Рэйвен. План уже в процессе исполнения. Осталось подождать совсем чуть-чуть…

В это же время машина Нормана Озборна припарковалась возле внушительной башни, где засел один из его главных врагов. Знание об этом до сих пор наполняло мужчину некой энергией, что хлестала из него и, казалось, била всех вокруг. Хорошее настроение Озборна не мог испортить даже изуродованный Лидс, попавший под взрывы своих же гранат, который изнывал от скуки и переделывал каждую бомбу во взрывающуюся тыкву. Сыворотка не была идеальной, а потому раны на его лице зажили достаточно быстро, но оставили после себя довольно неприятные шрамы. А вот пальцы выросли все. Причём без каких-либо уродств. Забавно!

Также, окончательно съехавший с катушек Нед, заставил его учёных создать для себя отвратительную маску в виде жёлтого, носатого гоблина, которую радостно нацепил. Более того, он потребовал, чтобы его называли «Хобгоблин», так как это, дескать, его новое суперзлодейское прозвище. Ну и в завершении всего, решил уничтожить некий «Альянс Справедливости» — супергеройскую команду, лидер которой, в ходе драки с Лидсом, и оставил ему эти шрамы.

«Сыворотка показала интересный результат, но побочные действия по-прежнему слишком сильны, — думал Норман, пока направлялся в сторону главного входа. Его сопровождало четверо телохранителей в одинаковых костюмах. — Пока что кретина можно потерпеть, но когда он убьёт Фиска, нужно будет устранить этого безумца. Благо, что я в любую минуту могу дистанционно отключить его глайдер. А без него он мало что из себя представляет».

Озборн приветливо кивнул головой, когда его начали узнавать люди. Причём не только «собратья» бизнесмены — которые также занимались производством, пусть и не столь серьёзным, — что прибыли на встречу вместе с настоящей элитой этого города (таких, как сам Норман), но и простые обыватели. Кто-то замахал руками, а другой и вовсе начал тыкать пальцем, а потом снимать его на камеру. Озборн лишь шире улыбнулся. В отличии от многих других, он любил, когда его узнавали и примечали. Не зря ведь, в конце-то концов, мужчина ушёл в бизнес и стал одним из самых богатых людей всего Нью-Йорка?

«А Нью-Йорк — негласная столица США, — мысленно дополнил он. — Америка же, в свою очередь — самая сильная страна мира. Значит, я один из первых людей всего мира, — это заставило его ощутить себя натуральным небожителем и даже промелькнувшая в голосе мысль, что его корпорация вот-вот станет банкротом, не омрачало думы мужчины. Он был практически уверен, что после того, как сокрушит Фиска, дела наладятся. — Тем более, что пропал Старк, — ухмыльнулся он. — Теперь „Старк Индастриз“ серьёзно так сдаст назад. Страйкер и Ньютон ещё приползут ко мне на коленях, чтобы я вновь согласился взять их военные контракты!»

Учтивый швейцар, едва заметив Нормана, тут же указал ему рукой на индивидуальный лифт, куда Озборн важно зашёл, нажав на кнопку самого верхнего этажа.

Мысли её телохранителя сегодня особенно сильно не нравились Эмме Фрост, главе «Фрост Интернешнл» — весьма серьёзного промышленного конгломерата, специализирующегося на создании оборудования для водного и воздушного транспорта. Не столь богатая область, как военная, на которой сидел Озборн и Хаммер (не говоря уж о Старке!), но этого хватало, дабы не теряться на общем фоне.

Несмотря на молодость — а Эмме было всего двадцать шесть, — девушка умело управляла быстро развивающейся корпорацией, готовой вскоре войти в высшую лигу, а также совмещала свою официальную работу со, скажем так, не официальной, которая заключалась в, пока что, небольшой помощи представителям «Клуба Адского Пламени» и лично Себастьяну Шоу, одному из самых влиятельных его членов.

Девушка разделяла его мысли по поводу будущего экономического господства над всей страной, а потому не была против помочь осуществить некоторые планы. Тем более, что её роль заключалась лишь в чтении мыслей тех, кто в теории мог помешать планам самого Шоу. Пока что ему было этого достаточно, зато помощь мужчины в развитии её бизнеса была неоценима. Более сотни самых разных контрактов, которые Фрост Интернешнл заключил за последний год, было его рук дело. А это — чуть ли не миллиарды!